Грициан Андреев - На тон краснее обычной. Сборник темной прозы

Хэнк подскочил к умирающей жене, надеясь, что в истекавшем кровью теле осталось хотя бы несколько капель жизни. Жесточайший кашель сотряс её тело, а изо рта полилась кровь. Много крови. Она еще раз дернулась в предсмертной агонии и обмякла.

С тех пор жизнь семьи МакНилан заиграла новыми красками… мрачными и с холодным оттенком. Мысленно Хэнк отказался от дочери и практически не обращал на неё внимание, игнорируя своим безразличием и равнодушием. За несколько месяцев он превратился в высохшего, сгорбленного и хрупкого седого старика, начисто пропахшего потом, алкоголем и дешевым табаком. Их дом начал увядать. Возле дома валялись раздутые трупы мертвых животных. Все вокруг будто стало серым и неживым.

Что же касается Джули, то она стала редко появляться дома, стараясь как можно меньше попадаться на глаза отцу. Первое время она просто гуляла по улице, что-то напевая сама себе, или стояла, облокотившись на забор, и хохотала. Потом она впала в глубочайшую депрессию и начала пить. Будучи в пьяном угаре ей начало хотеться мужчин. Выходы в город в изрядном подпитии, в поисках мужского пола, всегда увенчивались успехом. Конечно, выглядела она уже не так как раньше, но все же её пока еще стройное тело всегда пленяло мужчин, они покупали ей выпивку и сигареты в обмен на её тело.

Так она и познакомилась с Билли Конрадом.

Билли Конрад, в своих кругах, был известным продавцом мохнатого золота. Его сутенерская деятельность не могла не коснуться и Джули. Необходимо добавить, что именно Джули стала его любимой сучкой. Спрос на неё был более чем высокий, и добрая половина похотливых мужчин выбирали именно её для своих сексуальных утех. Позже он подсадил Джули и на «дурь». Травка, метамфетамин, героин. С каждым разом она употребляла всё больше наркотиков и проводила добрую часть своего времени либо под кайфом, либо под потным мужским телом, либо совмещая эти два нехитрых дела вместе.

Через некоторое время, после нескольких выкидышей, она снова забеременела. Она ожидала, что в скором времени просто выплюнет мертвый плод из своего влагалища и выкинет его на свалку или закопает где-нибудь, как это бывало раньше. Но живот все рос и рос.

Беременность не мешала ей заниматься своими постоянными делами. А клиентов, в период её беременности, стало даже больше. Любители пузатых шлюх, выстраивались в очередь и почти каждый день она обхаживала до четверых контрагентов.

На седьмом месяце появился Джонатан, воспитанием которого и занялся дедушка Хэнк. Джули же так и продолжала свою прежнюю жизнь.

Через несколько лет после рождения Джонатана, на Билли Конрада наехали какие-то городские ребята из центра и забрали всех его девочек. В то время Джули отсыхала от наркотического угара у себя дома и по счастливой, а может быть, и несчастливой случайности она осталась единственной сучкой Билли Конрада, который в дальнейшем перебрался к ней жить, прячась от той самой банды. Поговаривали, что он задолжал приличную сумму наркоторговцам. Он потерял все, что имел, вплоть до уважения среди своего окружения. Ходил слушок, что его даже отымели в задницу.

Конечно дедулю Хэнка такой исход событий, мягко говоря, не устраивал.

– Чертов, сукин сын! – говорил он. – Убирайся из моего дома и не забудь прихватить с собой эту грязную шлюху!

Но конечно никто никуда не уходил. Хэнк же попросту получал хорошую взбучку от Билли и за недолгий период лишился почти всех и без того гнилых зубов. А Билли с Джули продолжали пить, принимать наркотики и трахаться. Хэнк же закрывался в своей комнате с племяшом Жожо и как и прежде напивал ему кантри песенки, пока сам не отрубался от выпитого самогона.

В один из таких дней Хэнк проснулся с диким похмельем. Он с трудом открыл слипшиеся глаза, тяжелая волна прокатилась по всему телу, вызывая приступ тошноты и адской головной боли. «Чертово поило, – подумал он. – Оно меня доконает». Старик хрипло откашлялся, оглушительно схаркнул на пол сгусток мокроты, тяжелый и черный, как котельный уголь.

– Жожо, – тяжело прохрипел Хэнк, – Ты еще спишь, мальчик мой?

Хэнк слегка приподнял свою голову и осмотрел комнату. Небольшая кроватка, небрежно сколоченная из старых досок, была пуста.

– Где ты черт тебя дери?

За дверью послышались стоны дочурки Джули. Старик попытался встать с места, но тело не слушалось.

– Да чтоб вас всех, – осипло, простонал он.

Приложив все свои силы, он все же поднялся с кровати. Горячая и горькая волна подкатила к горлу, грозя вырваться наружу. Хэнк сжал рот, проскрипев несколькими оставшимися гнилыми зубами, сглотнул и на трясущихся ногах поплелся на вскрики дочурки в поисках Джонатана.

Хэнк отрыл дверь большой и некогда весьма уютной гостиной, в которой они раньше любили собираться с семьей и ужинать, смотря телевизор и мило общаясь. Сейчас комната была больше похожа на какой-то притон для наркоманов: со стен и потолка свисали ободранные закопченные обои, кругом была поломанная мебель, на полу валялся мусор и пустые пивные бутылки. Всё наводило тоску и безразличие к жизни.

Находившийся посреди гостиной диван скрипел под натиском стаявшей на карачках Джули, стоны которой становились все громче. Пристроившийся сзади Билли, как отбойный молоток, со страшной силой долбил её в задницу. Со стен на них смотрели свадебные фотографии семьи МакНилов и детские фото Джули. Мутным взглядом Хэнк оглядел комнату. Джонатан тихо стоял в углу, наблюдая за всем этим действием.

– Грязные извращенцы! – закричал Хэнк.

Он взял пустую бутылку, валявшуюся у него под ногами, и кинул в трахающуюся парочку. Через мгновение дно бутылки встретилась с головой Билли Конрада. Послышался глухой звук удара. Билли отпрянул от своей партнерши и его тут же обмякший член со звуком «чпок», вышел из задницы Джули.

Билли прижал руку ко лбу. Сквозь пальцы проступила кровь.

– Ах, ты ёбаный шмат говна! – взревел Билли. – Да я тебя на тот свет отправлю!

Билли рванул в сторону Хэнка и тут же пристолбил его к стене, сжимая хрупкую шею одной рукой.

– Я из тебя сейчас последнее дерьмо выбью! – зарычал Билли, сжав шейные позвонки старика.

К горлу Хэнка вновь подкатила противная волна с привкусом самогона, и его вырвало прямо на Билли. Мерзкая, зловонная и горячая жидкость окатила голое тело мужчины.

– Блядь, – выругался Билли, отпустив старика.

Хэнк упал на колени, и задыхаясь, пробормотал: – Сукин сын, грязный чертов сукин сын!

Не успев прийти в себя, Хэнк почувствовал сильный удар в висок. От удара коленом мотнувшаяся голова врезалась в стену. Из носа тут же хлынула кровь.

– Деда! – завизжал, забившийся в угол Джонатан.

– Не надо Билли! Я прошу тебя! – взмолилась Джули.