Александр Цзи - Враг из тьмы. Мистический триллер

© Александр Цзи, 2019

ISBN 978-5-4496-1008-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я вижу тебя, хотя вокруг нас кромешный мрак, вижу твой страх – даже не страх, а первобытный ужас, который превращает тебя в дикое, запуганное животное. Мне противно лицезреть твои судорожные корчи; я прихожу к мысли, что ты недостоин того дара, что вручила тебе природа – дара зрения.

Сегодня, сейчас я лишу тебя этого дара, и ты будешь жить так, как пристало червям вроде тебя, – в беспросветной, первозданной тьме, что предшествовала рождению этого мира…

Ты издаешь отчаянные невнятные звуки сквозь кляп, дергаешься, извиваешься всем телом в тщетных попытках вырваться, но путы держат крепко. Твое лицо перекошено, глаза выкатились из орбит, по лбу и вискам градом стекает пот.

Почти нежным движением я беру ложку с остро наточенными краями и подношу к твоему лицу. Когда холодный металл касается разгоряченной кожи, ты вздрагиваешь, а твои конвульсии усиливаются многократно.

Передумав, я убираю ложку и освобождаю тебя от кляпа. Кричи – тебя никто не услышит, я позаботился об этом. Кляп был нужен для того, чтобы ты хранил молчание, пока я вёз тебя сюда.

Но, к моему удивлению, ты не кричишь, хотя дыхание с хрипом вырывается из горла.

– Стой, не надо, слышишь, не надо, я тебя прошу!..

Торопливый, срывающийся на визг, шепот в темном и узком помещении, наполненном запахом пота и страха, удивительно уместен. Я понимаю: именно этого шепота и не хватало для полноты картины…

– Прошу, не надо, кто бы ты ни был! Я сделаю… проси всё, что угодно!

Я молчу. Хриплое частое дыхание бьет по моим барабанным перепонкам. Я буквально могу осязать переполняющий тебя ужас, трогать его, наслаждаться им.

– Всё, что угодно? – тихо, бесцветным голосом заговариваю я. Таким голосом вещала бы сама Тьма. – Что именно?

– Деньги… Да, деньги!.. Я всё отдам, только не делай этого, не убивай меня!..

Я издаю легкий смешок.

– Но я не собираюсь тебя убивать…

Шумное дыхание на мгновение дает сбой. Ты не веришь ушам от радости.

– Спасибо, спасибо… Я никому не скажу, просто выпусти меня…

– Я не убью тебя, – продолжаю я так, словно меня не прерывали, – я просто возьму вот эту ложку, – ты её чувствуешь – и извлеку тебе глаза, так, как извлекают жемчужину из раковины… Очень нежно, очень аккуратно я вырежу тебе глазные яблоки. Не волнуйся, ты почти ничего не почувствуешь, у меня есть опыт в этом деле… Я не убью тебя, ты будешь жить, но в темноте… Вечном мраке…

Ты хрипишь от тошнотворной паники, хрипы переходят в полурёв-полувой.

– Нет, нет, ты совсем рехнулся, псих долбанный?!. Чего тебе надо-то, а? Давай договоримся? Слышь, брат, давай договоримся, а? Ну?..

Я опять тихо усмехаюсь. Ты что, хочешь договориться со своей судьбой? Она уже предопределена.

– Мне ничего от тебя не нужно, дурачок, – ласково говорю я. – Ты ничего не можешь мне дать.

Твое лицо застывает, точно причудливая маска смерти. Это уже не отчаяние, это прострация. Секунду спустя оно оживает, претерпевая ряд мимических метаморфоз – неверие, страх, удивление сменяют друг друга – и, наконец, наливается бессильной злобой.

– Ты, сука, ответишь, ты ответишь мне, тварь! Ты понял, сволочь? Я тебя из-под земли достану!..

Ты вопишь, а слюна брызгает на меня. Я не ощущаю брезгливости и не отстраняюсь.

Когда ты выдыхаешься, я качаю головой.

Пустые слова… Как ты меня достанешь? Мы в объятиях тьмы, ты не видишь меня, не знаешь, ни где мы, ни как сюда попали. Ты мне совершенно не страшен. Это в мире продажных чиновников и легализованных преступников, что подчас одно и то же, ты можешь угрожать мне. Но не в моем мире.

– Из-под земли достанешь? – повторяю я мечтательно. – Нет, дружок, ты меня никогда не найдешь. Быть может, я пройду рядом с тобой, а ты не увидишь меня в своем вечном мраке… Чтобы узнать, нужны глаза…

Ты снова кричишь дурным голосом. Эти вопли надоедают мне, и я затыкаю тебе рот кляпом. Крики переходят в мычание. Забавно, в страхе человек издает громкие звуки; для чего? Чтобы нашли враги?

Я подношу ложку к уголку глаза. Ты зажмуриваешься, дергаешь головой, но ремни не дают свободу маневра. Я слегка надавливаю…

Мычание становится прерывистым, похожим на истерические хихиканье сквозь подушку. Если бы ты не дергался, было бы не столь больно…

Между заостренным краем ложки и кожей показывается кровь. Я резко давлю ложкой, и она легко входит между веком и глазным яблоком, будто в подтаявшее масло. От тебя исходят новые звуки, вроде хлюпанья. Возможно, это кровь проникла по слезному каналу тебе в носовую полость? И ты теперь давишься ею?

Быстрыми и точными движениями я отделяю глаз от глазодвигательных мышц.

– Не кричи, – приговариваю я, не обращая внимания на шум, который ты производишь. – Тебя никто не услышит. Я вырежу твои глаза. Отныне они мои. Отныне твой мир – царство тьмы. Царство, откуда когда-то вышел и я.

Я припарковался там же, где и обычно: между газетным киоском и старым дубом, росшим совсем близко от стены многоквартирной девятиэтажки. Проходившая мимо группа школьников в мокрых от дождя куртках окинула мою тачку восхищенно-завистливыми взглядами.

Заглушив двигатель и включив свет в салоне, я повернулся к Кире Выборновой, которая сидела рядом, и широко улыбнулся.

– Хочешь зайти? – опередила мой вопрос Кира.

– Страж цитадели дома?

Лукавая улыбка на круглом лице Киры – улыбка, которая должна была продемонстрировать, что она прекрасно понимает ход моих примитивно-похотливых мыслей, – мгновенно пропала.

– Не называй так мою маму, Гардер!

Я хмыкнул.

– Ну ладно, прости, Кира… Нет, заходить не буду, в другой раз. А ты не фамильярничай, у меня есть прекрасное имя.

– Ах, извините, дражайший Евгений свет Александрович! И почему это в другой раз? Куда вы направляете свои благословенные стопы? – Она отбросила ехидно-вежливый тон и продолжила: – Ты же один живешь, куда ты вечно пропадаешь? Будешь сидеть один дома?

– Буду думать о тебе, – серьезно сказал я, взяв Киру за руку и пропустив свои пальцы между ее пальцами. – Ты ж не захотела остаться на ночь.

Она отвела глаза.

– Не сегодня.

– Ты всегда так говоришь.

– Женька, имей совесть! – вспыхнула Кира, но руку не выдернула. – В прошлом месяце я чуть ли не каждую неделю оставалась у тебя. Ты слишком привык, что всё идет как ты хочешь, а на мои интересы тебе…

– Ну все-все, зай, хватит…

Я привлек ее к себе и поцеловал. Она сразу расслабилась.

Несколько секунд мы целовались, предоставляя возможность поучиться этому нехитрому делу школьникам, спешившим в сумерках под дождем от остановки к домам спального района и зыркавшим в нашу сторону. Хотя неизвестно, так ли уж им необходимо этому учиться…