Сергей Подгорных - Другая война

Котёл уже совсем собрался начать драку, как разговор начал подошедший со спины незнакомца Вертухай.

– Оно тебе надо, встревать за это чмо в такси? – спросил он. – Парень, у нас была тяжёлая ночь, и мы хотим хорошо отдохнуть. Ты усёк?

– Я тебя самого сейчас усеку. Ровно вполовину – Иван вполоборота повернулся к тощему. Так усеку, свои яйца три дня будешь от асфальта отскребать.

– Чё, такой крутой? – тощий осклабился, – ты знаешь, на кого дёргаешься? Про Качана слышал?

Иван быстро осмотрел с ног до головы худого. Противник из того никакой. Верзила посильнее будет, но, похоже, не очень поворотливый, к тому же весьма поддатый. Да чего тут рассусоливать: пора кончать с этим огородным маскарадом.

– Вот и валите к своему кочану на грядку, – Иван быстро, одним движением, наклонился в сторону тощего, и тот инстинктивно дёрнулся назад. – Меня ваш огород не интересует.

Заметив, что парни стоят в нерешительности, оторопев от его напора, Иван спокойно забрался обратно в такси. Однако дверкой хлопнуть не успел, Верзила быстро подставил длинную ногу. Тощий, приняв это за сигнал к действию, тоже ринулся вперёд. Дальнейшее произошло за считанные секунды.

Иван, словно распрямляющаяся пружина, привёл свой отлично подготовленный организм в действие, проведя первым движением рубящий удар ногой в живот верзилы. Послышался короткий крик боли, и туша Котла безвольно свалилась наземь. Вторым движением Иван выбрался из машины и, не останавливая движения, как и обещал, ударил тощего в пах. На этот раз крик раздался не такой короткий. Худой, сложившись, неприятно заскулил и, едва сдерживаясь, чтобы не заорать во всю мощь лёгких, сложил почти пополам своё длинное тело. Завершая успех, Добров обрушил на него град ударов, и уменьшившийся наполовину в росте тощий упал, уткнувшись окровавленным носом в нагретый утренним солнцем асфальт.

Одержавший полную победу Иван, тем не менее, расслабляться не стал. По опыту зная, что недобитый противник всё равно что не побеждён, он, подскочил к верзиле, намереваясь отправить того в окончательный нокаут, но остановился от возгласа выскочившего из машины таксиста.

– Парень, остановись. Убьёшь ведь придурка. Поехали быстрей в твои Озерки, пока менты не нарисовались.

Таксист, для которого всё произошедшее явилось полной неожиданностью, нисколько не растерялся. Быстро оглядевшись, он увидел, что свидетелей драки нашлось немного лишь парочка охающих неподалёку бабушек-торговок семечками. Но они, ясное дело, в счёт не шли. Но также таксисту было ясно, что ещё немного промедления, и свидетели, а то и сообщники побитых парней, обязательно найдутся. Поэтому надо было валить отсюда со всевозможной скоростью.

– Поехали, – Иван, выпрямившись, оглядел проделанную работу. Постепенно возбуждение поединка начало его покидать.

– А что с этими будем делать? – водитель кивнул в сторону растянувшихся на асфальте парней.

– Да, пусть себе лежат «качаны», может ещё подрастут, – Иван забрался в «Волгу» и, сильно, хлопнув дверкой, повторил маршрут. – В Озерки, шеф. Быстро домчишь – плачу двойной тариф.

Таксиста дважды приглашать не пришлось. Заскочив в ставший за долгие годы родным автомобиль, он мгновенно завел двигатель, со скрипом включил первую передачу и, осторожно выруливая со стоянки, чтобы не дай бог не задеть распластавшихся горе-наглецов, направил машину к выезду из города.

Дорога до Озерков заняла часа два. Утром пробки на дороге ещё не успели как следует образоваться, и такси сравнительно быстро выскочило из Нижнего. Несколько поворотов, мелькнувшие пролёты моста и перед пассажиром такси справа открылся давно не виденный великолепный вид на слияние двух великих рек Волги и Оки. От раскинувшейся картины у Ивана защемило сердце и он на ощупь, не сразу найдя ручку стеклоподъёмника, опустил стекло и высунул наружу руку, ловя раскрытой ладонью встречный ветер. В кабину сразу же ворвался речной запах и звуки мчащихся по мосту машин. Секунды стремительного движения над лентой реки, небольшой спуск, и водная гладь сменилась на прямую, утыканную по краям полосатыми дорожными столбиками, ровную дорогу, несущую бесконечную череду въезжающих и выезжающих из Нижнего машин. Миновав мост, жёлтая «Волга» помчалась в этом потоке в сторону Бора, от которого оставалось ещё километров сорок до самих Озерков.

Водитель оказался разговорчивым малым. Без лишних церемоний представившись: «Матвей» и, услышав в ответ такое же простое: «Иван», он сразу же отмёл предложенную Добровым двойную оплату проезда. Мало того не захотел вообще брать денег со своего спасителя.

– Пойми, Иван, брать деньги с тебя мне совесть не позволит, – ловко обгоняя дачный москвичонок, разъяснял Матвей свою позицию новому знакомому. – Ненавижу я эту шваль, просто не перевариваю на дух. Тоже мне рэкетиры нашлись: деньги им мои давай. А они их заработали деньги-то эти? В жизни, наверное, не работали паскуды.

Говоря так, Матвей ничуть не кривил душой. Прокрутивший автомобильную баранку всю свою сознательную жизнь, не разгибаясь по вечерам и выходным над ремонтом машины, он не мог представить, как это можно не работать. Сам Матвей, сколько себя помнил, работал всегда. Вначале в ПТУ, где учёба на автослесаря чередовалась с работой в гараже, возясь с двигателями и автомобильной подвеской. Продолжение своей рабочей деятельности прошло у Матвея на заводе, куда попал сразу после училища. Не стала исключением и армия, где он, успев ещё на «гражданке» получить права, служил водителем. Про жизнь после армии и говорить не приходится. Даже не отдохнув трёх месяцев, положенных после прохождения службы, Матвей сразу же устроился работать в автоколонну; сначала на грузовик, а уже потом, получив соответствующий класс, и водителем такси. Тогда это было очень престижно, и Матвей был горд, что ему доверили машину с шашечками на борту, водители такси считались элитой шофёрского мира. Сейчас же всё поменялось, перевернувшись с ног на голову: бандитом в нынешние времена быть несопоставимо престижнее, чем каким-то таксистом.

– Странное время сейчас настало, – подумав об этом, продолжал таксист. – Не скажу, что раньше лучше было; нет, не лучше, хотя и, конечно, спокойней. Все или почти все были нищими, стоя в бесконечных очередях за дефицитом. А покупка машины вообще сравнивалась с получением Нобелевской премии. Тогда о собственном автомобиле я и мечтать не мог. Помню, как мы со своей Веркой покупали стенку в гостиную. Три года ждали очереди в месткоме, наконец, дождались, а когда привезли домой; недели две поверить не могли в своё счастье. Или помнится, как в Горбачёвские времена за водкой в очередях давились; с утра очередь занимали, мужики злые как черти, всем на опохмелку надо, до драк доходило. Да что там водка, колбасу меньше чем за два часа и не купишь, чтобы всё было по-честному, на руках номерки писали. Помню, бывало, идёшь по городу, увидишь очередь и сразу, не раздумывая, встаёшь в её хвост. Всё дефицитом было, и чтобы ты не выстоял, было нужно. У меня у знакомого в то время мать в Урене жила. Приехала как-то она в город и, идя по улице, увидела длиннющую очередь. Она тут же к этой очереди и пристроилась и почти весь день простояла. А когда до прилавка добралась, узнала, что это дают пианино. А куда ей потомственной доярке пианино? И ведь купила, зря что ли стояла, так до сих пор музыкальный ящик в сарае пылится. В общем, хреновые были времена, но и теперешние не лучше, когда всё с ног на голову перевернулось. Я работаю, пашу с утра до ночи, а какие-то козлы молокососы, записавшиеся в бандюки меня «доить» пришли. Эх, была б моя воля, Иван, всех бы их перестрелял. Поставил бы в шеренгу и одного за другим в затылок.