Ремфас Асаб - Кёльнские каникулы. Вернуться в Кёльн и не умереть

– У нас, да и у Вас, нет столько времени, и потом, что если Вам откажут, бежать после этого будет гораздо труднее.

– А три дня у вас есть? Дайте мне это время, я обещаю, что добьюсь разрешения.

– Хорошо, нам нужны будут наши паспорта, карточки… Они в полиции или в больнице?

– После разрешения на выписку вам все вернут, а теперь будьте хорошими мальчиками, ешьте конфетки, – Бергман сорвал с коробочки крышку и стал усердно угощать конфетами Отари и Вели, испытывающих чудовищное отвращение к сладкому.

– Ну, да, по-вашему, я должен был принести литр водки.

– Ну что Вы, в самом деле, Пауль, думаю, половины было бы вполне достаточно, ведь мы не так здоровы, как Вам показалось. Отдайте эту гадость нашей медсестре, Вы, наверное, с ней уже познакомились – африканская красавица.

– Ладно, умники, я сам разберусь с этой проблемой…

Три дня спустя скоростным поездом «Цюрих-Кёльн» друзья выбирались из Швейцарии. Бергер выполнил свое обещание. Сопровождая их в поездке из Берна в Цюрих, он неустанно напоминал, каких трудов ему стояло разрешение на выписку из больницы двух, по сути, невыздоровевших пациентов. Смысл намеков Бергера был вполне прозрачен – он ожидал от кельнской поездки прояснение ситуации, связанной с разгромленным, но вполне еще способным на очередной террористический акт, «Белым Братством». Второго взрыва в столь благодатном и спокойном месте, как Берн, Бергеру попросту не простили бы. В глубине души он думал, что и сам бы себе этого не простил, поскольку атаку на автобус полностью проглядел. Если бы не эти сумасшедшие русские, пришлось бы добровольно подать в отставку сразу после взрыва автобуса, приведшего к человеческим жертвам.

– Думаю, мы успеваем на восьмичасовой поезд? – спросил Отари, чтобы прервать словесный поток Бергера.

– Восьмичасовой? Ах, да, конечно, времени вполне достаточно, да и ходят поезда почти через каждые два часа, – Бергер был явно раздосадован сменой важной для него темы разговора и попытался вновь взять нить беседы в свои руки:

– Итак, повторяю, вы можете рассчитывать на любую разумную помощь. В Германии вы будете на связи с герром Шульцем и, естественно, с Отто Штайнером, обладающим весьма солидными полномочиями.

– Позвольте узнать, господин Бергер, что Вы, или там, в Германии, понимают под разумной помощью? Знаете, порой необходима помощь, выходящая за пределы разумности, – Вели раздражало, что Бергер вообще не касается проблем, вынудившие его с Отари предпринять опасное путешествие в Кельн, находясь не в лучшей форме. Конечно, он понимал, что у каждого человека свое главное дело, которому он служит, но ведь в данном деле обе проблемы связаны друг с другом. Без решения задачи найти и освободить Наталию, нет подхода к Всеволоду, возможно знающему нечто интересное не только о Павлове, но и о «Белом Братстве», к которому, не исключено, он имел непосредственное отношение. КГБ завязывал контакты с самыми разношерстными террористическими организациями, так что в наследство ФСБ и СВР 4 4 ФСБ – Федеральная служба безопасности, СВР – Служба внешней разведки России. могло перейти и «Белое Братство».

– Ну, скажем, так… Это помощь, не выходящая за рамки закона, – нашелся, наконец, Бергер, пребывавший в размышлениях над вопросом Вели.

– Ну что ж, нас это вполне устраивает, не так ли, Отари?

– Более, чем! Ведь это означает, что и в наши дела никто не сможет сунуть свой нос, не нарушая закона, – Отари уставился на Бергера, хотя его ответ формально предназначался Вели.

– Вот и договорились, мы, кстати, у вокзала, – радостно засуетился Бергер – Надеюсь, провожать вас на перрон нет необходимости? В 13.05 будете на месте, чуть более пяти часов и вы в Кёльне.

Прощаясь, Бергер внимательно вглядывался в глаза Вели и Отари. Он был удивлен, что взгляд одного ничем не отличался от взгляда другого, прочитать в этих глазах что-либо не представлялось возможным, и он утешил себя известной максимой – «все русские на одно лицо»…

В подземном переходе к перрону друзья, не сговариваясь, разделились. Вели направился к платформе №3, а Отари, завернув к противоположному выходу, стал наблюдать, пытаясь выявить потенциально опасных попутчиков. Минут через пять, не заметив подозрительных лиц, он, повторив путь Вели, сел однако в другой вагон поезда – это тоже было оговорено заранее.

Через полчаса, после отправления поезда, предстояла «случайная» встреча с Вели в вагоне-ресторане. Отари решил немного отдохнуть. Он прилег прямо в туфлях, пользуясь тем, что в купе никого не было. Тут же заснув, он через несколько минут инстинктивно почувствовал опасность. Еще не открыв глаз, Отари выкинул вперед сведенные воедино ноги. Что-то уткнулось в них и резко отскочило. Превозмогая боль в паху, Отари вскочил с места и начал преследовать нападавшего. Он смог увидеть только быстро удаляющуюся спину, как резкая боль заставила его осесть и оставить мысль догнать противника. Он осторожно, чтобы не усилить и без того чудовищную боль, медленно приподнялся и направился в свое купе. Расстегнув сорочку, Отари увидел проступающую на белоснежной поверхности бинтов кровь. Приняв на койке неподвижную позу и, полузакрыв глаза, Отари попытался усилием воли остановить ток крови, через пять минут он крепко спал, задав себе команду проснуться через двадцать минут…

…Вели расположился в вагоне с сидячими местами. Он успел мило побеседовать с четой молодоженов из Бонна, сидевшей напротив него, перекинуться парой фраз с импозантным господином, направляющимся в Дюссельдорф. Дождавшись условленного времени, он встал, извинился перед попутчиками и направился в вагон-ресторан. Отари на месте не было, хотя придти он должен был за пару минут до появления Вели. Приходилось самому выбирать наиболее выгодную для наблюдения позицию, благо в ресторане находился всего один посетитель, уткнувшийся в газету. Вели уселся в конце салона, заняв за столиком место, позволяющее ему наблюдать за дверью, из-за которой должен был появиться Отари. Делая заказ официанту, он заметил появившегося Отари, выражение лица которого явно свидетельствовало о том, что произошло нечто неординарное. Подойдя и попросив разрешения присесть, Отари сделал свой заказ официанту, все еще находившемуся у столика Вели, и, едва дождавшись его удаления, взял со стола бумажную салфетку и стал на ней писать. Завершив, он чуть подтолкнул салфетку в сторону Вели, подождал некоторое время, чтобы друг прочитал записку, а затем убрал салфетку во внутренний карман пиджака.

– Итак, за нами следят с самого начала нашего путешествия. Знать бы, кто из наших многочисленных «друзей» проявляет столь трогательную опеку, – задумчиво произнес Вели, – Как ты думаешь, тебя хотели напугать, временно вывести из игры, или же?