Брюс Федоров - Колумбия – любовь моя

Даниэла встала, чтобы подогреть остывший кофе и подложить на блюдо бокадильос Бутерброды. [14] Бутерброды. .

– Пока что нет. Нет достойного кандидата.

– Ну да, конечно, так я тебе и поверила, хотя знаю, какая ты у нас переборчивая, Кармен. Я помню, как наши мальчики в университете обожали и боялись подступиться к тебе. Ты ведь была королева. И сейчас выглядишь блестяще. Я всегда немного завидовала твоей красоте и власти над мужчинами. Это правда.

– Так и не так.

Кармен почувствовала необоримое желание вывернуться перед этой скромной и обремененной житейскими заботами женщиной и открыть ей самые сокровенные тайны своего измученного сердца. Ей показалось даже, что она начинает завидовать простому человеческому счастью Даниэлы. Большая семья. Много детей. Ежедневная борьба за жизнь, и, главное, рядом любящий мужчина, ее муж, которым она явно гордилась. Разве все это нельзя назвать везеньем? Чем же она, Кармен, так обидела судьбу, что она так к ней немилосердна?

– Я буду с тобой откровенна. Даниэла. Во всем. – Час истины настал. – У меня есть близкий мужчина, и даже не один. Ну как, ты удивлена?

– Нет, хотя, наверное, немного да. Ты говоришь, не один? – Глаза Даниэлы расширились, а лицо ее неожиданной гостьи вдруг покрылось розовой краской нервного румянца, который проступил даже сквозь плотный слой макияжа. Так вот почему приехала Кармен. Она нуждалась в исповеди. Стало быть, ее университетская подруга хотела бы услышать, что и у нее в семье не все гладко и сладко. Ведь так часто бывает, что знание о том, что у близкого человека не все складывается и есть свои проблемы, успокаивает его близких друзей. Странно устроена душа человека. – И сколько их у тебя?

– Двое, только двое. – Губы Кармен скривились в гримасе, и она открыла свою сумочку, чтобы достать пачку любимых дамских сигарет «Vogue». – Ты, наверное, хочешь знать, как это вышло? Так вот, отвечаю: обыкновенно. Так бывает. Само собой. Уже после развода. Мне, чтобы получить престижное место в нефтяной компании, пришлось отдаться директору департамента. С тех пор мы периодически встречаемся. После его визитов я оттираю себя в ванной мочалкой, словно ко мне прилипла грязь. Стою под струями воды и думаю: по крайней мере у меня есть хорошая гарантированная заработная плата. Ведь Каролину надо растить. По этой причине я с ним. Хотя справедливости ради могу сказать, что этот мой любовник – безобидный человек, готовый следовать моим капризам. Противно? Нет? А потом в моей жизни появился Антонио. Он бизнесмен из России. Вот так я и живу с двумя мужиками, давая каждому то, что они заслужили.

– А как Каролина? Сейчас она все понимает. Взрослая девочка.

– Антонио у нас в доме частый гость. Поэтому она его знает. Ну, а о второй своей жизни я, понятное дело, ничего ей не рассказываю.

– Ну, а кого из них ты любишь, Кармен? – Даниэла старательно подбирала слова, чтобы ненароком не обидеть свою университетскую подругу.

– Отношения с боссом тяготят меня. – Кармен затянулась сигаретой и, вытянув подбородок, выпустила вверх струю сизого дыма, вслед которой подняла указательный палец и покачала им из стороны в сторону, то ли для того, чтобы разогнать расплывавшееся в воздухе белое облачко, то ли таким жестом хотела показать, что связь с начальником – лишь необходимость и не более того. – Мне все время кажется, что я делаю что-то не то. Ненужное. Скверное. Перед каждым свиданием с ним я уговариваю себя, что так нужно. Все ради дочери и безбедной жизни. Тебе признаюсь, что я всегда боялась трудностей, боялась бедности, и хорошо помню, как моей матери и троим сестрам было непросто, когда умер мой отец. Потом все выправилось. Как-то постепенно, незаметно для нас, детей. Со временем я поняла, что у матери появился богатый любовник. Теперь я понимаю, что он был, по сути, добрым человеком, и поэтому перебоев с деньгами наша семья больше не испытывала. Если ты помнишь, моя мать была яркой женщиной. Не просто красивой. В ней было нечто, что всегда притягивало мужчин. Некий вызов, уверенность в себе, внутреннее достоинство, то, что называют странным словом «харизма». Как говорится, с женщиной, твердо убежденной в своей неотразимости, мир соглашается. Во мне такого нет.

– А как с Антонио, этим русским? – спросила Даниэла, понимая, что надо дать Кармен возможность выговориться.

– Антонио? Это интересный человек. Очень интересный. Сильный, умный, может быть, даже необычный, во многом непохожий на здешних мужчин. Он очень ласков со мной. Находит такие слова, какие я никогда и ни от кого в жизни не слышала и, наверное, уже не услышу. Во всем щедрый. Возможность опереться на его сильную руку стала бы для меня большим счастьем. Но я думаю, что это только мечта. Неуловимая, несбыточная. Иногда налетит, закружит и опять исчезает. Я знаю, что он деловой человек и что в прошлом в России у него была сложная жизнь. Здесь, в Колумбии, ведет изумрудный бизнес. Удержать в руках такого человека я не смогу, и это очень печалит меня. Вот и все, что я могу рассказать о моей личной жизни, но хочу добавить: из того, что меня страшит, самым грустным является то, что безостановочно бегут года, – ровным голосом, может быть, даже чересчур монотонно, продолжала излагать свою исповедь Кармен. – Мне уже тридцать четыре. Для женщины это целая жизнь. Каждое утро я с тревогой всматриваюсь в зеркало и ищу на лице и шее новые морщины. Уже целых два седых волоса выдернула. Я боюсь остаться одна. Каролина вскоре станет совсем взрослой. У нее будет собственная жизнь, в которой для меня будет мало места. Ты не обижайся, Даниэла, но я тебе где-то завидую. Хотя бы тому, что у тебя уютный дом, дружная семья и много детей, и не в последнюю очередь тому, что муж тебя любит и считает единственной на свете. Такого у меня никогда не было и не будет. Такова моя незамысловатая история, но лучшей у меня нет.

– Ну что ты, Кармен. – Даниэла участливо положила свою руку на прикрытое дорогим изумрудным браслетом запястье подруги. – Не все так плохо. Ты молода, необычайно привлекательна. Не стоит грустить. Не мне судить, но думаю, что такая яркая женщина, как ты, просто не может принадлежать только одному мужчине. Такое часто случается. Видимо, такова твоя судьба. У тебя все еще впереди, и ты еще увидишь, как все эти мужики сами приползут к твоим ногам и будут валяться у них, выпрашивая снисходительность как милость. Они ведь не знают, что мы, женщины, непобедимы в умении сдаваться.

Подруги рассмеялись и чокнулись бокалами, в которых в лучиках солнечного света переливалось искристое красное вино.

На душе Кармен Долон стало легче. Она с благодарностью смотрела на свою добрую и отзывчивую однокурсницу. Как хорошо, если о другом человеке можно сказать: «он мой друг».