Ки Чанс - Геометрия первой любви и операция «Дочь». Из-Вращение чувств

– Все видят Ремингтон 870? – дурным, истеричным голосом выкрикнул парень. – Он – двадцати четырёх зарядный, почти на всех хватит. Вырубите мобильники.

Захватчик замолчал. Дети, как и учительница, сидели тихо.

– Вы здесь судилище решили устроить?! Ну как же… Такие хорошие мальчики и девочки хотят побороться с бандитами… Так?! И училку заграничную пригласили. Которая знать не знает, как мы тут выживаем. И как друг другу помогаем выжить. Ты сама откуда? – грубо обратился чернокожий, с неестественно блестящими белками властных глаз подросток.

Миссис Ти молчала. Просто не могла открыть рот. Таким тяжёлым и переполненным страхом он вдруг оказался.

– Я тебя сейчас первую уложу, если не проявишь уважение и не начнёшь говорить! – прошипел парень.

Но она молчала.

– Она русская, Син, – это произнесла девочка, «мисс порядок», которую Тина знала по коротким встречам в группе продлённого дня одной из школ. Забыть её или перепутать с кем-то другим было невозможно: невероятно правильные, почти геометрически красивые черты овального лица подчёркивались золотистой, ровной, как английский газон, чёлкой и волосок к волоску высокой причёской. Девочка смотрела на парня без страха. Даже с вызовом.

– Не думала, что ты, Син, до того измельчаешь! Взять в заложники кучу перепуганных детей и учительницу, вооружённую ручкой. Каким же храбрецом надо быть, чтобы…

Она не договорила. Син был уже рядом с ней, уткнув свой маленький пистолет в хрупкое плечо. Он нагнулся к её уху, продолжая угрожающе целиться в разные точки комнаты из своего тяжёлого ремингтона. Парень что-то злобно и желчно говорил, на что девочка практически не реагировала. Ничто не менялось в её лице. Никакого страха не проглядывалось в серьёзных, суровых глазах.

Эта сцена каким-то образом вернула Тине способность соображать. Она поняла, что то, что слышала «мисс порядок», она слышала не впервые. Ничего нового, вероятно, парень сказать ей не мог. А это означало, что они довольно тесно знакомы. Но вот к лучшему или к худшему было это обстоятельство – учительница сообразить не могла.

Сама Тина всегда была трусихой. В физическом смысле. Она боялась водить машину. Обходила стороной шумные, агрессивные сборища. Совсем не умела драться. Могла пытаться вырваться, но не дать сдачи. Поэтому своё состояние иными словами, кроме как тихая паника, она бы не описала.

– Слушай, русская! Ты ничего не знаешь о нашем аде! Потому что есть только один настоящий ад – это родиться чёрным в Америке. И ты этого никогда прочувствовать не сможешь! Когда я родился, мать уже была на крючке… У драгдилеров. Скоро её не стало. Братья состояли в банде. Все трое. А отец возглавлял самую крутую группировку в нашем микрорайоне. Все с ним считались. Все его уважали. Он всегда был для меня главным героем.

– И, наверняка, твой крутой отец и заработал себе славу и деньги, продавая ту самую отраву, от которой умерла твоя мать, – тихо сказала миссис Ти.

В следующую минуту парень нагнулся к её уху:

– Ещё только вякнешь что-нибудь про отца – отстрелю твой язык!

Тина замолчала.

– Ты понятия не имеешь, почему у нас так много «гэнгов» и почему они такие популярные! В некоторые парни и девчонки в очередь стоят. Готовы любые испытания пройти, лишь бы в группу взяли. Ты об этом знала?!

Она тихо покачала головой «нет».

– Я сейчас любого здесь спрошу, что он о молодёжных и детских группах думает, а ты слушай ответы. Внимательно слушай!

Тина послушно кивнула.

– Вот ты, малолетка с мышиными волосами. У вас в квартале банды есть?

– Есть, конечно, – ответил совсем маленький, сжавшийся в парту, мальчик.

– Ты сам хотел бы вступить?

– Да.

– Почему? Объясни тёте.

– Они крутые. С ними не страшно, всегда за своего заступятся.

Следом вызвался ответить парень лет четырнадцати, с оливковой кожей и бегающими чёрными глазами.

– Все знают, как они иммигрантам помогают. И вещи на первое время дадут. И комнатёнку для жизни находят. Да и потом… Только к ним и обращаемся: где подработать, как с долгами расплатиться или иммиграционной службе не попасться.

– Ну а ты чего молчишь? – парень злобно перевёл прицел на худого мальчишку с пустыми от страха глазами. И тот послушно затараторил:

– Гэнги нас защищают. Даже некоторым старикам помогают. Да и купить у них всё можно по дешёвке: от мебели до продуктов и одежды.

– Конечно, – не удержалась Тина. – Одежда с убитых или мебель от должников всегда дешевле стоит.

Она тут же почувствовала металл рядом со щекой и закрыла рот.

– У вас в России все такие наглые?!

Тина опустила глаза и не ответила.

– Ну а девчонки чего молчат? Вам-то уж точно есть что сказать. Тебе, например, – ружьё медленно повернулось в сторону чернокожей, очень полной девушки.

– Это правда, что ребята из банд много хорошего делают. Я осталась совсем одна в прошлом году. Братья сели в тюрьму. Отца в уличной перестрелке положили. А матери я с детства не знала. Так Син с друзьями полгода мне бесплатно еду носили. Потом комнату для жилья нашли. А теперь вот и работу.

– И всё это «за просто так»? – вылетело изо рта учительницы

– А большие дяди и тёти, те, которые и власть, и деньги имеют, что-то делают друг для друга «за просто так»?

– В этом я тобой согласна, – искренне согласилась миссис Ти неожиданно для себя самой. – А ты очень умный и, по всему видно, образованный парень. Ты где учился?

Тут ступор напал на агрессора. За него ответила «мисс порядок»:

– Син изучал политтехнологии в Университете Беркли. Это там он стал таким бунтарём. Вначале, что бы он сам ни говорил, отец и близко не подпускал его к банде. Он его учиться послал.

– Хватит! Всё это в прошлом! У нас сейчас есть «гэнги» нового типа: многонациональные братства. Настоящие братства. Ни чета этим шутовским группкам для богатых бездельников в Йеле или Принстоне. Если Американские власти не могут решить расовый вопрос, мы сами его решаем.

Парень заговорил ещё громче и отчаяннее, чем прежде:

– Мы вас, малолеток, – он обвёл тяжёлым взглядом младших ребят, – в свою семью хотели принять. Вы же не нужны этой стране! Вы никому не нужны: дети алкоголиков, преступников и сутенёров! А вы предали нас! Поверили этой полицейской Лиге «Твой друг – полицейский»?! Вам что, мало наших спортзалов и стрельбищ? На приманку клюнули?

– Но мы хотим учиться! Хотим на жизнь зарабатывать… – не успел договорить худенький черноволосый мальчик, потому что в коридоре раздались громкие шаги. Шагали каблуки. А, значит, это была женщина.

Наш агрессор выскочил в коридор и разрядил оружие. Тина и «мисс порядок» срочно набирали 911.

Звук выстрела прозвучал так громко, что часть ребят закрыли уши и стали прятаться, кто куда мог: под столы, в шкафы, кто-то побежал к окнам. Тина сообразила, что выстрел показался таким оглушительным из-за эха, разнесшегося по пустым коридорам. Вместе с выстрелом они услышали женский крик: удивлённый и больше похожий на стон. Она выбежала за дверь кабинета. Бухгалтер лежала на полу, но крови видно не было. Их захватчик, небрежно отодвинув тело ногой, нагнулся и осмотрел его. Потом улыбнулся и двинулся назад, в кабинет. Так как Тина стояла на его пути, он её сильно и больно толкнул стволом ремингтона в спину и буквально заволок назад в класс.