Ки Чанс - Геометрия первой любви и операция «Дочь». Из-Вращение чувств

– Я не согласна! – выпалила вдруг Саният.– Я про папины глаза… Они у него самые предобрые в мире! Как его сердце!

– Ну, тебе, дочка, лучше знать. Спорить не буду. Строго-то он только на меня смотрит.

– А когда ваш муж смотрит на Вас строго? – спросила Винсия.

– Когда неожиданные гости в дом приходят, – а угостить чем-то особым нечего. Или когда уеду в горы гулять и на звонки не отвечаю, потому что там связи нет. Бывает, что из-за Саният пожурит: много воли ей даю.

– У вас, в чеченских семьях, всегда принято гостей лучшими блюдами встречать?

– Да! Это не обсуждается. Так же, как то, что в доме всегда должен быть порядок, покой, свежая еда и чистая одежда.

– А у нас принято печенюшками угощать. Покупными. Да даже и не угощать! Когда молодёжь в дом к кому-нибудь приходит, они сами холодильник открывают, берут всё, что хотят, могут на твоей кровати в ботинках улечься. Если сильно устали.

– Это ты точно описала! Но не все такие. Тот же Джесс, например! Или Расс, Софья!

– Они, конечно, тоже истинные американцы, но они соблюдают и еврейские традиции, хоть и в синагогу не ходят. Они немножко другие.

В комнату постучали. Это был брат Саният. Он позвал её к телефону. Звонили из России. Из Грозного.

– Это ты? – защебетала на высоких трелях девушка. – А почему вдруг звонишь? Да ещё на стационар? Волновался? Ах, ну да, я же на связь по Скайпу не вышла. У нас тут столько всего случилось! И у меня Винсия в гостях… О чём говорим?

Саният открыла было рот, чтобы сказать «О любви», но вспомнила слова Лины о достоинстве и серьёзно сказала:

– Да так… О разных культурах, традициях и ценностях.

– Ты, Саният, главная ценность в моей жизни, – услышала она срывающийся по-пацански голос. Трубка в её руке задрожала…

Наконец-то Тина была дома. Лина забрала её из больницы сразу же после выписки. Пока она неспешно и аккуратно вела машину, стараясь не встряхнуть ноющее плечо учительницы, побывавшей в заложниках, рот её не закрывался ни на минуту. А подруга с жадностью слушала новости про Лию, смеялась над умным и шкодливым английским котом и вникала в суть дискуссии о любви и нелюбви.

– Вы собираетесь уезжать этим летом? – уточнила она у Лины, понимая, что решение о возвращении в Россию окончательное и обсуждению не подлежит.

– Да! Сразу после выпускных экзаменов.

– А как же вечер? Выпускной бал?

– Нет! Это не для нас. Вся эта суматоха с поиском партнёра, который должен девушку на вечер привести! Весь нездоровый ажиотаж вокруг конкурса «королевы бала»! Нам это не по душе. Это ещё мягко сказано! Некоторые из традиций унизительны! И для парней, и для девочек. Какое отношение имеет тяжко заработанный диплом к обязательному кавалеру по танцам? Средневековье какое-то.

– Да, я тоже в недоумении от некоторых вещей. Бедные американские мальчишки за полгода до вечера начинают жить, как в лихорадке. Ищут девушку, которая им не откажет! Ведь до сих пор во многих школах «одиночек» на вечер не пускают! Если бы сама тому свидетелем не была, ни за что бы не поверила.

– Ну, значит, ты меня понимаешь. Так что мы билеты уже заказываем. На начало июня.

– А сыновья? Они тоже возвращаются?

– Один, младший, летит с нами. Второй остаётся на год: будет магистратуру здесь заканчивать и практику проходить. А дальше, как получится. Думаю, он тоже в Россию вернётся. Но в Москву, а не в Чечню. У сестры поживёт. У меня же старшая дочь с мужем в столице обосновались. У них там конюшня, почти конезавод, по выведению лошадей ахалтекинской породы. Так что нам почему-то кажется, что через год наш старший будет в Москве работу искать. Тем более, у него здесь ни особо близких друзей, ни девушки нет. А специальность у него востребованная…

– Он, что ли, совсем девушками не интересуется? Сейчас такое время, что по этому поводу стоит беспокоиться, – сказала Тина шутливо, но с намёком.

Лина чуть не упала со смеху на руль. Тину же так вовремя тряхануло, что она ойкнула и замолчала. Даже язык прикусила: весьма к месту и ко времени.

– Девушек вокруг и рядом полно! Сами за ним бегают, сами ухаживают, некоторые даже «купить» его не прочь.

– Как это «купить»?

– Нет, тут лучше Лермонтова не скажешь: «…всё это было бы смешно, когда бы ни было так грустно». Я про то, что богатенькие девочки из семей, в которых отпрыскам никак не удаётся лишние семейные миллионы потратить, женить его на себе готовы. С одной у него, вроде бы, даже роман был. До первого раза, пока она громко и с удовольствием не рыгнула в его присутствии. Всё! Это была их последняя встреча.

Они, наконец, доехали, и Лина поспешила домой: ожидались гости из Невады. Те самые, которым подарили набор свёрл, выглядевших, как самодельная бомба.

Миссис Ти осторожно легла на свою узкую постель и, после нескольких безуспешных попыток найти что-нибудь интересное по телевидению, включила компьютер. На нём у неё была выставлена в «быстрый дозвон» целая плеяда радиостанций. Она решила начать с местной, с красивым названием «Оушенсайд».

– И, таким образом, деньги закончатся через шесть, максимум семь дней. К субботе в обращении не останется ни цента. Вся Америка будет одним большим банкротом. Замрут все бизнесы. Закроются постепенно все банки, – уверенно говорил крепкий, молодой мужской голос.

– Нет, нет! Банки ещё продержатся какое-то время, коллега. Там же безналичные расчёты…

– Но безналичные расчёты осуществляются, пока живые деньги в стране циркулируют. Банковским аппаратам чем-то ведь тоже питаться надо. Так что в конце недели жизнь в Америке замрёт.

Не дожидаясь всей Америки, Тина замерла всем телом. Даже заморозилась. О чём они говорят?! Она пришла в ужас!

Она тянула на себе три работы, отказывала себе во всём, каждый доллар старалась сохранить и приумножить в надёжных американских банках! Чтобы было с чем жизнь в России фактически с нуля начинать. А они говорят, что через неделю ни денег, ни банков не будет?!

– Итак, подведём итог нашей дискуссии, – бодро продолжала верещать радиостанция. – Если перевести все наши расчёты в наличные деньги, американская экономика продержится не больше шести-семи дней. Потому что мы создали такую монетарную модель, в которой мы обмениваемся друг с другом ничем не обеспеченными бумажками. Все наши чеки, векселя и кредиты, взятые безналичными, виртуальными деньгами под гарантию других, таких же виртуальных кредитов, – фактически ничего не стоят. И все это знают. И все молчат.

– Именно так, коллега. С этой точки зрения, даже такая страна как Россия, оперирует куда более реальными деньгами, капиталами и ресурсами. Но мы им об этом, конечно, не скажем.