Марк Фишер - Майами

– Это ты зажег свет?

– Нет, а что?

Все еще озабоченный, Тарини заметил:

– Я всегда выключаю его перед уходом.

Он и в самом деле был на редкость организованным и методичным, поэтому подобная забывчивость показалась ему странной. Может быть, кто-то заходил в его кабинет, пока он отсутствовал?

Беглый осмотр комнаты, казалось, успокоил его. В любом случае было необходимо срочно покончить с тем делом, для которого он вызвал Приса.

Он включил компьютер, попутно поясняя:

– Мне позвонили на мобильный как раз в тот момент, когда эта дурочка Ольга, кажется, была готова поддаться.

– Это только вопрос времени, патрон.

– Как бы то ни было… Мы здесь не для того, чтобы обсуждать это. Блейк недоволен нашими прибылями за последние месяцы.

– Как так недоволен? Жатва великолепная. Вот именно, я только что получил чек на двести пятьдесят тысяч долларов от Эрика Джонса, – добавил Прис, вытаскивая конверт из кармана. – Он совершенно запуган и хочет быть уверенным, что мы ничего не расскажем этой старой калоше, его жене, поэтому он прислал аванс.

С этими словами он протянул своему патрону конверт, который тот машинально открыл и проверил сумму, означенную в чеке. Четверть миллиона долларов, выписанных на Сенон-фонд.

– Ладно, – сказал Тарини, закрыв конверт и засунув его во внутренний карман своего белого пиджака. – К сожалению, этим сволочам все мало. Посмотрел бы я, как бы Блейк крутился на нашем месте. Сам-то он проводит целые дни, сидя на своей жирной заднице и отдавая нелепые приказы.

– В чем проблема, патрон?

– Он считает, что денег поступает недостаточно.

– Неужели?

– Да! Это смешно, я объяснял ему, что нужно делать все по-тихому, что если мы переборщим, то зарежем курицу, несущую золотые яйца, и тем самым привлечем к себе внимание. Уже нарисовалась эта идиотка журналистка, им кажется, что она о чем-то пронюхала. Они полагают, что ей удалось заполучить очки, испускающие инфразвуковые волны. Естественно, все это не внушает оптимизма.

– Никто не совершенен, патрон.

– Да, за исключением этого козла Блейка! Я не знаю, что его мамаша рассказывала ему, когда он был ребенком, но он действительно считает себя вторым Эйнштейном; и я спрашиваю себя, как это он с таким самомнением еще не стал президентом США.

– Но чтобы стать президентом, патрон, вовсе не нужно быть Эйнштейном.

Вопреки серьезности ситуации, Тарини не удержался от улыбки. Затем, снова помрачнев, он проделал какие-то манипуляции с компьютером. Он слегка улыбнулся, поскольку нашел то, что искал.

– И все же, – прокомментировал он, – этим утром я наскоро прикинул: за последние шесть месяцев нам удалось собрать более пятисот пятидесяти миллионов.

– Сколько-сколько?

– Пятьсот пятьдесят чертовых миллионов! Доход Компании куда выше, чем у большинства мультимиллионеров, имеющих в подчинении по двадцать тысяч рабочих. Что ему еще надо?

– И правда!

Тарини добавил:

– Он просит поднять все цифры за последние полгода и все досье. Он также хочет получить видеозаписи бесед с клиентами, чтобы проверить, нельзя ли выудить побольше с этих старых кляч. Он считает, что при закрытии некоторых досье были допущены неточности. Неточности! Сам-то он что, святой?! Мы отлично все отработали! Ни одного процесса, ни одного уголовного дела, даже ни одной заметки в газетах, ничего – поистине работа виртуозов. К тому же из-за чрезмерной амбициозности руководства мы шли на риск, нападая на широко известных людей, в то время как если бы мы ограничились мелкими людишками, у которых за душой по тридцать или сорок тысяч, как делали вначале, то все было бы намного проще.

Тем временем Тарини скопировал все досье за последние шесть месяцев на дискету и выключил компьютер, затем, повернувшись на стуле, наклонился к сейфу. Оттуда он извлек видеокассету и вместе с дискетой вручил своему помощнику.

– Блейк завтра утром прибудет в Майами. Как только мы причалим, жди его в своем кабинете. Он свяжется с тобой. Даст тебе инструкции, как передать материал, – сказал он, тщательно закрывая сейф.

Прежде чем продолжить, директор посмотрел на ассистента, как бы гипнотизируя его, и предупредил подчеркнуто серьезно:

– Не шути с этим.

– Не волнуйтесь, патрон. – Улыбка Приса сопровождалась нервным подергиванием в уголке рта. – Я буду заботиться об этих материалах, словно это ваш «феррари».

– Спасибо.

Ассистент сунул дискету и видеокассету в накладной карман пиджака.

«Мне необходимо это заполучить», – подумала Николь. Материалы были поистине бесценными. С их помощью ей, несомненно, удалось бы доказать, что в цепочке странных и жутких происшествий, связанных с крупными наследствами, замешан Сенон-фонд.

– Подожди, – сказал Тарини, – выйдем вместе.

Перед тем как покинуть кабинет, он вновь окинул его взглядом. На этот раз он обратил внимание на приоткрытую дверь ванной комнаты – обычно он аккуратно закрывал ее, просто потому, что посторонним было не обязательно лицезреть удобства. Он толкнул дверь, включил свет и огляделся. Никого. Однако занавеска душа была задернута. Может быть, ее задернула уборщица. Но все же существовала доля вероятности, что некто, оставивший плафон включенным, мог затаиться за совершенно непрозрачной занавеской из черного блестящего пластика.

Он собирался отдернуть занавеску, но в этот момент помощник, стоявший на пороге кабинета, с тревогой в голосе спросил:

– Все в порядке, патрон?

– Да, да, – нетерпеливо ответил тот.

Тарини не хотелось выглядеть в глазах помощника запуганным плюгавым функционером, марионеткой в руках этого мерзавца Блейка, доведенным до того, что он начал пугаться собственной тени. Захлопнув дверь ванной, он немедленно присоединился к Прису.

Съежившаяся за душевой занавеской, Николь облегченно вздохнула: неужто пронесло?!

Однако было необходимо поскорее уносить отсюда ноги. Предстояло обдумать, как заполучить материал, который Тарини вручил своему ассистенту. Эти данные перевесили бы целую гору улик. Чего стоили один список жертв Компании за последние шесть месяцев и видеосъемки применяемых методов! К тому же у Приса оказался дополнительный бонус – чек на двести пятьдесят тысяч долларов, выписанный для Сенон-фонда.

Николь быстро, насколько это было возможно в темноте, прокралась к выходу из кабинета и приоткрыла дверь, чтобы проверить, как далеко успели отойти Тарини и его помощник. Путь был свободен. Мужчины уже повернули к трапу. Журналистка ускорила шаг и заглянула за угол. Кивнув помощнику, Тарини направился в кают-компанию. Николь, естественно, последовала за Бернаром Присом. Ее интересовал именно он. Помощник директора поднялся по трапу. Взлетев за ним, журналистка увидела, как он двинулся в сектор, очевидно отведенный для обслуживающего персонала. Поскольку Прис без стука проник в одну из кают, она сделала вывод, что, должно быть, каюта принадлежала ему.