Дэниел Сильва - Исповедник

Все то время, пока Габриель поправлялся, они вели себя как типичные венецианцы. Обедали в ресторанах, где не встретишь туристов, а после ужина каждый вечер приходили в Гетто Нуово. Иногда компанию им составлял отец Кьяры. Мягко, но настойчиво он расспрашивал их о характере сложившихся между ними отношений, осторожно стараясь выяснить намерения Габриеля в отношении его дочери. Когда «допрос» затягивался, Кьяра ласково толкала отца в плечо и говорила: «Папа, пожалуйста». Потом брала обоих мужчин под руки, и они молча шли по площади, подставив лица теплому вечернему ветерку.

Каждый раз перед тем, как уйти из гетто, Габриель подходил к окну приюта и смотрел на сидящих перед телевизором старушек. Поза его при этом оставалась одной и той же: правая рука на подбородке, левая поддерживает правую под локоть, голова слегка опущена. В такие моменты Кьяра представляла его стоящим на платформе с кистью в зубах перед поврежденной картиной.

Делать им в ту весну было особенно нечего, а потому они с пристальным интересом следили за развитием событий в Ватикане. Верный данному обещанию, папа Павел VII дал ход своей инициативе, назначив группу экспертов и историков для пересмотра роли Ватикана во время Второй мировой войны и изучения долгой истории церковного антисемитизма. В комиссию вошли двенадцать человек: шесть католиков и шесть евреев. Согласно установленным в самом начале правилам, их работа, состоящая в анализе бессчетных документов из секретных архивов Ватикана, должна была продолжаться в течение пяти лет и проходить в условиях строжайшей секретности. По окончании пятилетнего срока рабочая группа должна была представить итоговый отчет на рассмотрение папе, а тот принять соответствующие меры. Отклик еврейских общин от Нью-Йорка до Парижа и Иерусалима на решение папы был исключительно позитивным.

Через месяц после созыва комиссия обратилась с первым запросом о предоставлении документов из секретного архива. В числе прочих там был указан меморандум, составленный епископом Себастьяно Лоренци для его святейшества папы Пия XII. Документ этот, долгое время считавшийся уничтоженным, содержал подробности тайной встречи, состоявшейся в монастыре на озере Гарда в 1942 году. Подчиняясь инструкции, члены комиссии воздержались от каких-либо публичных комментариев по данному вопросу.

Вскоре, однако, инициатива папы оказалась в тени громкого скандала, получившего в итальянской прессе название «Дело „Крус Вера“». С серией сенсационных разоблачений выступил ватиканский корреспондент газеты «Република» Бенедетто Фоа, рассказавший о существовании тайного католического общества, распространившего свое влияние на самые верхние эшелоны церковной власти, римского правительства и итальянского делового мира.

По данным не названных Фоа источников, щупальца «Крус Вера» протянулись через Европу в Соединенные Штаты и Латинскую Америку. Вождем тайного ордена был назван недавно убитый государственный секретарь Ватикана, кардинал Марко Бриндизи, а его ближайшими помощниками – финансист-затворник Роберто Пуччи и бывший глава службы безопасности Ватикана Карло Касагранде. Пуччи официально отверг предъявленные обвинения через своих адвокатов, но вскоре после появления разоблачений Фоа контролируемый им банк претерпел процедуру банкротства. Финансовый кризис выявил тот факт, что вся империя Пуччи являлась на самом деле карточным домиком, и спустя несколько недель от нее остались только дымящиеся развалины. Сам банкир покинул дорогую его сердцу виллу Галатина и укрылся в Каннах.

Что касается Ватикана, то он публично объявил случившееся делом рук религиозного безумца, не имеющего связей ни с какой-либо страной, ни с какой-либо террористической организацией, ни с каким-либо тайным обществом. Власти города-государства упорно отрицали существование внутри церкви общества под названием «Крус Вера» и напоминали, что создание таких обществ строго запрещено. Тем не менее, до репортеров пресс-корпуса, а затем и до всех, кто внимательно следил за внутренней жизнью Ватикана, дошли слухи о том, что папа Павел VII взялся за «уборку в доме». Более дюжины высокопоставленных членов курии получили новые назначения и отправились в провинцию или же ушли в отставку. В числе пострадавших оказался и глава конгрегации по вопросам доктрины веры. После назначения преемника Марко Бриндизи полностью сменился штат секретариата. Возглавлявший пресс-службу Рудольф Герц возвратился в Вену.

Ари Шамрон следил за выздоровлением Габриеля из Тель-Авива. Вопреки желанию Льва старик все же сумел найти дорогу в здание на бульваре Царя Саула, где возглавил специально созданную рабочую группу, получившую неофициальное название «Команда Леопард». Единственной задачей группы был поиск неуловимого террориста, считавшегося ответственным за убийство Бенджамина Штерна и многих других. Получив новое назначение, Шамрон словно помолодел. Те, кто хорошо знал старика, отметили, что он и выглядеть стал намного лучше.

К несчастью для тех, кто вошел в возглавляемую им группу, вместе со здоровьем к Шамрону вернулся и неукротимый нрав, так что за короткий срок он довел своих подчиненных, как и самого себя, до полного изнеможения. Не пропускали ничего: ни неясных слухов, ни самых незначительных деталей. Леопарда вроде бы видели в Париже и Хельсинки. Из Чехии пришло сообщение о том, что его подозревают в одном громком убийстве в Праге. В Москве эта кличка всплыла в связи с гибелью высокопоставленного сотрудника разведки.

Агент Конторы в Багдаде сообщал, что Леопард, похоже, заключил соглашение с секретной службой Ирака.

Поступающая информация тщательно проверялась, но все следы вели в пустоту. И все же старик призывал свою команду не отчаиваться. У него была собственная теория по поводу того, где можно найти Леопарда. Его влекут деньги, повторял он, и в них же его погибель.

Однажды вечером в один из последних дней мая к Габриелю, прогуливавшемуся вместе с Кьярой по кампо ди Гетто Нуово, отскочил футбольный мяч. Он отпустил ее руку и сделал три быстрых шага вперед. «Осторожно! Голова!» – крикнула она, но Габриель словно и не слышал. Он поднял ногу и нанес такой удар, что от фасада старой синагоги отскочило глухое эхо. Мяч взмыл высоко в воздух и, описав широкую дугу, опустился прямо в руки мальчишки лет двенадцати с пришпиленной к курчавой голове кипой. Юный футболист удивленно посмотрел на Габриеля, улыбнулся и бегом вернулся к друзьям.

Возвратившись домой, Габриель позвонил Франческо Тьеполо и сказал, что готов приступить к работе.

Платформа стояла там же, где он ее и оставил. Его кисти и палитра, краски и растворитель лежали на месте. Церковь была в полном его распоряжении. Другие – Адриана, Антонио Полити и прочие члены «команды Святого Захарии» – давно закончили свою работу и ушли. Кьяра постоянно сопровождала его. Стоя на лесах, перед величественным алтарем, спиной к двери, он представлял собой отличную мишень, поэтому она усаживалась у подножия платформы и не спускала глаз со входа. Кьяра обратилась к нему лишь с одним требованием – убрать полог – и, как ни странно, не получила отказа.