Нельсон Демилль - Собор

– Пускайте этих глупых собачонок одних и не останавливайтесь, пока не дойдем до противоположной стороны. – И скомандовал своим спецназовцам: – Побыстрее!

Все вместе: штурмовая группа, саперы и проводники собак – всего двадцать бойцов, начали движение. Пройдя вдоль внешней стены склепа, они повернули влево, следуя вдоль колоннады, поддерживающей лестницу в ризницу, в конце которой надеялись найти последние мины.

Вскоре они встали с четверенек и стали продвигаться дальше, слегка пригнувшись и держа перед собой винтовки. Командир вновь просматривал пространство прибором ночного видения.

Петерсон посмотрела на часы: 5.47. Если мина, обнаруженная ими, все же была настоящей, а не ложной, если больше не окажется ни мин, ни бомб и если в них никто не будет стрелять, тогда у нее даже очень неплохие шансы уберечь собор святого Патрика от взрыва.

Тем не менее, продвигаясь дальше, Петерсон не переставала думать о детонаторах натяжного действия – с их помощью бомба или мина может взорваться и без часового механизма. Она вспомнила и о фугасной гранате со взрывателем, действующим от громкого шума или крика, о взрывателях с фотоэлементами, реагирующими на свет, о встроенных взрывателях, срабатывающих от тряски или от малейшего перемещения мины, о натяжных проволоках, ложных часовых механизмах, двойных и даже тройных устройствах, пружинных с замедлителями, реагирующими на шум, дистанционных, управляемых по радио. Короче, существует такое множество хитроумных и коварных способов подрыва бомб и мин, что их всех и не упомнишь. Но все же самый надежный и простой – это часовой механизм с таймером в сочетании с охраной, чтобы бомбу не обезвредили до взрыва.

Джон Хики стоял на коленях около главной колонны у стены, за которой находилась ризничная лестница, и рассматривал взрывчатку, рассыпанную вокруг подножия колонны.

У него вдруг появилось желание вынуть таймер и поставить его не на какое-то определенное время, а на вечность. Но, роясь в темноте в пластиковой взрывчатке, можно было повредить детонатор или разъединить батарейки. Он посмотрел на часы: 5.47. Осталось шестнадцать минут. До рассвета еще порядочно. Вот когда рассветет, кино– и телеоператорам будет хорошо снимать. Он усмехнулся, отполз чуть в сторону и вгляделся в темноту – туда, где была бронзовая плита в потолке.

До сих пор через нее никто не пытался влезть, а услышав над головой стрельбу, он понял, что Меган и Лири еще живы и не дадут никому подойти к плите. Одна из пуль ударила по бронзе, и звонкий металлический звук пронесся по всему подполу. И вновь четыре пули одна за другой врезались в бронзовую поверхность. Хики улыбнулся и подумал: «А ты, Лири, даешь им прикурить».

Внезапно он уловил странные звуки. Старик приставил к одному уху ладонь чашечкой и прислушался. Собаки! Дыхание людей! Он поставил рычажок режима стрельбы на автомат и нацелился туда, откуда доносились звуки. Собаки учуяли запах взрывчатки и, вероятно, его тоже. Хики сжал губы и зашипел:

– Пссс! – Мгновенно в подполе наступила полная тишина. Хики опять зашипел: – Пссс. – Он бросил в сторону осколок камня.

Командир взвода направил перед собой инфракрасный прибор, но ничего не увидел: ни слабого свечения, ни какого-либо движения.

– Это я. Не стреляйте, – проговорил Хики. Несколько секунд все молчали, затем раздался голос командира, с трудом пытающегося сохранить самообладание:

– Руки вверх! Подойди ближе!

Хики сделал вид, будто кладет винтовку на землю, а сам продолжал держать ее в горизонтальном положении.

– Не стреляйте, ребята, пожалуйста! Если начнете палить, все мы взлетим в преисподнюю. – Он рассмеялся, затем сказал: – А мне вот можно стрелять.

Он нажал на курок и веером выпустил весь рожок из двадцати пуль перед собой, затем вставил новый рожок и снова начал стрелять. Послышались крики и стоны… Новая очередь, а за ней другая, третья… Теперь заскулила собака, подумал он, а может, застонал человек. Хики передразнил стон, перезарядил винтовку и продолжал стрелять вслепую, веером.

Снайперы спецназовских взводов направили огонь на хоры, но двое боевиков, находившихся там, быстро перемещались в темноте, все время продолжая стрелять. Спецназовцы один за другим выходили из строя: одни погибали прямо на месте, другие, издавая стоны, падали ранеными – и скоро весь пол трифория был залит кровью. Было видно, как туда летят трассирующие пули и исчезают, впиваясь в деревянные столбы и перегородки. Стоявший рядом с Беллини спецназовец перегнулся через балюстраду и направил длинную очередь прямо на хоры. Новая очередь – и опять не точно: пули прошлись по медным трубам органа, производя звуки, похожие на перезвон колоколов. Снайпер дал новую длинную очередь – трассирующие пули отлетали рикошетом от органных труб, мелькая в темноте, словно спицы в бешено крутящемся колесе.

Беллини, потянув спецназовца за бронекуртку, крикнул ему:

– Давай короткими очередями! И пониже!

Но вдруг боец выронил винтовку, обхватил руками лицо, по инерции перегнулся через балюстраду и упал вниз, ударившись о скамьи для священнослужителей.

Кто-то из третьего взвода выпустил ракету из гранатомета М-79. Она ударилась о деревянный шкафчик, взорвалась, в шкафу загорелись одеяния священников. Беллини схватил мегафон и крикнул:

– Гранаты – отставить! – Выстрелы стали стихать. Беллини встал на четвереньки и закричал в мегафон: – Слушай мою команду: первый и третий взводы – одновременно – по два полных магазина – автоматически – по моей команде! – Он схватил винтовку, приподнялся и скомандовал: – Огонь!

Находившиеся в трифориях спецназовцы одновременно поднялись и выпустили очереди в темноту хоров, производя оглушительный грохот. Они быстро сменили магазины – и вторая очередь последовала за первой, после чего все залегли на пол.

С хоров не слышалось ни звука. Беллини, не выпуская рупора из рук, осторожно встал. Прячась за колонну, он крикнул в мегафон, обращаясь к тем, кто, возможно, остался на хорах:

– Включить свет! Руки вверх! Иначе вновь откроем огонь. – Он взглянул на Бурка, сидящего рядом с ним, скрестив ноги. – Вот вам и переговоры! – И снова поднял мегафон.

Лири осторожно встал на колени в северном углу хоров и посмотрел через прицел на мегафон, выглядывавший из-за колонны в противоположном конце собора. Он облокотился на плинтус ограждения, просунул ствол винтовки в отверстие и нацелился в крошечную полоску, видневшуюся из-за колонны, – лоб Беллини. Выстрелив, он мигом откатился назад к дальней стене хоров.

Через мегафон раздался неестественно громкий протяжный стон, переходящий в вой. Все лицо Беллини залила багровая кровь, и он рухнул на скрещенные ноги Бурка. Бурк непонимающе уставился на тяжелое тело, навалившееся на него всей своей массой. Из потемневшего виска Беллини забил фонтанчик красной крови. Бурк столкнул отяжелевшее тело со своих ног, поднялся, оперся на парапет и закурил сигарету.