Нельсон Демилль - Собор

– Мм-да. Интересно все же.

Флинн стоял с Морин на лестничной площадке перед входом в склеп. В связке ключей он нашел нужный и открыл зеленую стеклянную дверь. Внутри были ступеньки, ведущие в гробницы, выложенные белоснежным мрамором. Брайен повернулся к Пэду Фитцджеральду:

– Где-то здесь может быть потайной ход. Я быстренько проверю.

Фитцджеральд, покачивая автомат в руке, двинулся вниз по ступенькам, а Флинн закрыл дверь и посмотрел на бронзовые плиты. На самой верхней и большой были выбиты слова: «Да упокойтесь в мире». Под ней располагались плиты поменьше с именами бывших архиепископов Нью-Йорка, которые были захоронены в этом склепе. Он повернулся к Морин:

– А помнишь, как мы испугались, когда спускались в склеп Уайтхорнского аббатства?

Морин кивнула и ответила:

– В нашей жизни, Брайен, было слишком много могил, а сколько нам пришлось побегать… Господи, посмотри на себя! Ты выглядишь на десяток лет старше, чем есть на самом деле.

– Я? Выгляжу… Но это не столько от бегства, скорее наоборот – от того, что бегал недостаточно быстро. – Он на мгновение замолчал, а потом добавил: – Меня поймали.

Морин повернулась к нему:

– О… А я и не знала.

– Все произошло втихаря. Майор Мартин. Помнишь это имя?

– Конечно, мы однажды встречались. Сразу после того, как я сбежала в Дублин. Он хотел знать, где ты. Еще он сказал, что Шейлу легко было схватить… а ордер на мой арест они аннулируют… С виду довольно милый малый, но знай, что он вырвал бы тебе ногти, если бы поймал тебя в Белфасте.

Флинн лишь улыбнулся:

– И что ты порассказала этому милому малому?

– Я могла бы послать его к черту, но подумала, что он и в самом деле туда пойдет и найдет там тебя. Поэтому посоветовала ему идти подальше со своими расспросами.

Флинн снова улыбнулся, но его глаза внимательно и оценивающе изучали ее.

Морин словно читала по его лицу, о чем он думает.

– Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не была доносчиком. Изменницей – может быть, если тебе так нравится, но стукачкой – никогда.

Брайен кивнул, соглашаясь:

– Я верю тебе. Если бы не верил, то давно убил бы.

– В самом деле?

– Ты причинишь вред другим, если снова попытаешься сбежать отсюда, – сменил тему Флинн.

Морин ничего не ответила на его слова. Брайен Флинн вынул из кармана ключ и протянул его Морин.

– Вот ключ от висячего замка на этой цепи. Я открою его сейчас, и ты можешь уйти.

– Без других не пойду.

– Но бежать ты пыталась без них.

– Это другое дело.

Брайен снова рассмеялся, держа ключ перед ее лицом.

– Как была ты, Морин, уличной драчуньей, так ею и осталась. Ты знаешь, что за все надо платить, а за глоток свободы даже авансом. Большинство людей в этом мире могут уходить от нас через нормальный выход, у них даже не возникает мысли о побеге под пулями, свистящими у виска. Ты же, заметь, поступаешь иначе – у тебя свои ценности и требования, которые разнятся с ценностями и требованиями обычных людей. За те годы, пока ты была с нами, мы навсегда переделали тебя.

Морин вспомнила то время, когда Брайен был для нее всем, когда он мог приказывать, что ей следует делать, истолковывал все ее поступки и действия. Она вспомнила их первую ночь любви и то счастье, которое испытала, когда стала его любовницей. Она взглянула на него:

– Заткнись!

Флинн поколебался, затем положил ключ в карман и снова переменил тему:

– Я говорил с кардиналом. Ты знаешь, он верит в кольцо. Ты не веришь, потому что ты не истинная христианка. Но Его Высокопреосвященство – самый преданный и достойный христианин из всех, кого мы знаем, и именно потому он верит.

Морин посмотрела на дверь склепа.

– Я никогда не говорила, что не верю в подобные вещи. Тогда вечером в Уайтхорнском аббатстве я сказала, что отвергаю это, потому что не понимаю, как какая-нибудь сила – добрая или злая – может толкнуть тебя на смертный грех.

– Какие ужасные слова ты говоришь! – рассмеялся Флинн. – Ты всегда мастерски наносила удары ниже пояса, Морин. И всегда была стервой, хоть у тебя и доброе сердце. – Он придвинулся к ней. – А как ты объяснишь исчезновение отца Доннелли? Я искал его – если он существовал на самом деле – все прошедшие годы, но никто о нем даже не слышал.

Морин посмотрела сквозь стеклянную дверь на белый, словно светящийся, склеп и покачала головой. Флинн глядел на нее некоторое время, затем взял ее руку в свои, крепко сжал и проговорил совсем другим тоном:

– Да, вот еще что. Пока я не забыл, позволь мне дать тебе добрый совет: не дразни Меган.

Морин резко повернулась к нему:

– Да сам факт, что я еще дышу, бесит ее. Позволь и мне дать тебе добрый совет: если хочешь выбраться отсюда живым, держись от нее как можно дальше. Она несет с собой гибель, словно шаровая молния, Брайен.

Флинн ничего не ответил и отпустил ее руку. Морин продолжала:

– И Хики… этот человек… – Она покачала головой. – Но это не имеет значения. Я вижу, что тебе выпал плохой жребий. Теперь мы уже едва ли понимаем друг друга с полуслова, Брайен. Как же в таком случае мы можем давать друг другу советы?

Он протянул руку и дотронулся до ее щеки. На несколько минут кругом воцарилась тишина. Затем из коридора, ведущего к ризнице, донесся звук шагов и скрип колес по мраморному полу. Морин неожиданно спросила:

– Если майор Мартин поймал тебя, почему же ты остался жив?

Флинн спустился вниз по ступенькам и остановился у выхода.

– Ты заключил с ним сделку? – не отставала Морин. Он снова ничего не ответил.

– И после этого называешь себя патриотом?

Флинн бросил на нее быстрый взгляд:

– Таким же, как и майор Мартин. Таким же, как и ты.

– Я бы никогда…

– И ты пошла на сделку. Попы, премьер-министры и президенты – все совершают подобные сделки. Это называется дипломатией или стратегией. Вся наша жизнь, Морин, – иллюзия и пустословие. Сегодня я не заключаю сделок и не иду на компромиссы. Неважно, как называют меня за это люди, ведущие со мной переговоры, чтобы подсластить пилюлю. Но пока не идешь на какие-то сделки, испытываешь от этого удовольствие.

Морин молчала.

– Если ты признаешь, что сделка, совершенная мною с майором Мартином, не так уж ужасна, – продолжал Флинн, – я внесу Шейлу в список людей на освобождение.

Морин вскинула на него глаза:

– И ты думаешь, это не…

– Изменит порядок вещей, не так ли? Подумай, ну разве ты не радовалась бы воссоединению с маленькой Шейлой? До сих пор ты ничего не смогла сделать для этого. Такое возможно, разумеется, если ты не считаешь, что я заигрываю с врагом.

– Почему для тебя так важно, что я думаю обо всем этом?

– Это я, Бурк. Можно войти? – раздался голос снизу.