Уоррен Мерфи - Верховная жрица

И, молниеносно схватив двоих китайцев за головы, столкнул их лбами.

– Пинг!

Один солдат упал с запрокинутой назад головой.

– Понг!

Голова второго лопнула, как переспелая тыква. Из отверстия в черепе потекла ало-коричневая жижа.

Последнего «освободителя» Римо убил ударом ладони по грудной клетке. Переломанные кости ребер так сильно сдавили тому сердце, что оно лопнуло, как красный воздушный шар.

Теперь все противники валялись в пыли. Кое-кто еще дрыгал ногами, кое у кого клокотало в горле, а у некоторых мозги уже полностью отказали.

В этой схватке, к радости Римо, не погиб ни один тибетец. А он и надеться не смел, что удастся избежать потерь дружественных ему людей.

Уильямс опустился на колени перед скорчившимся телом Бумбы Фуна, нащупал сонную артерию. Пульс не прощупывался. Бумба Фун умер, и уже ничто не могло оживить его.

Сзади вдруг послышался знакомый голос тибетской девушки, имени которой Римо так и не узнал.

– А ты и правда Гонпо Джигме! – воскликнула она.

Уильямс обернулся.

– Он сказал им, что украл джип, да?

– Да.

– Почему?

Скрестив руки на переднике, девушка недоуменно взглянула на него.

– Это его долг. Ведь он Бумба Фун!

– Но мне надо было поговорить с ним, – сердито произнес Римо.

– Ты можешь поговорить с Бумбой Фуном в Лхасе.

– Как мне узнать, настоящий ли он?

– Бумба Фун – депунг – генерал Чуши Гангдрук. Все наши генералы называют себя Бумба Фунами, чтобы одурачить этих глупых китайцев. Допустим, они пытали и пытают какого-нибудь депунга Чуши Гангдрук. А он всегда говорит своим истязателям, что его генерала зовут Бумба Фуном. Поэтому китайцы убивают первого же схваченного ими Бумбу Фуна и думают, что убили лидера Чуши Гангдрук. Получается, что Бумба Фун никогда не умирает. Бумба Фун бессмертен. Чуши Гангдрук продолжает борьбу!

Девушка бросила взгляд на изуродованный труп Бумбы Фуна. На глаза у нее навернулись слезы. Но она все-таки не заплакала, сдержалась.

– Он не должен был умереть, – с горечью произнес Римо. – Я мог предотвратить его гибель.

Девушка гордо вскинула подбородок.

– Он умер, выполняя свой долг. Ведь он был Бумбой Фуном!

Уильямс осмотрелся по сторонам. Кочевники глядели на него с каким-то странным выражением на своих обветренных лицах. Они, словно зачарованные, придвигались все ближе и ближе. Казалось, их привлекает какая-то незримая сила. Никто даже не взглянул на валявшееся на земле китайское оружие.

– Китайцы скоро начнут искать свой взвод, – обратился к тибетцам Римо. – Сверните свои шатры и уходите.

Девушка упрямо помотала головой.

– Если мы скроемся, китайцы станут искать виноватых среди невиновных. И накажут других. Нет, мы останемся, и, если понадобится, примем наказание.

– Вы что, все с ума посходили? – взорвался Римо. – Они же вас перебьют.

– Но мы возродимся, чтобы продолжать оказывать сопротивление китайцам, чтобы умирать вновь и вновь, если этого потребует наша карма.

– И что же в этом хорошего?

Она гордо подняла голову.

– Может, если умрут много тибетцев, мир наконец обеспокоит судьба Тибета.

Римо не знал, что и сказать.

– Послушай, мне нужен проводник до Лхасы. Не могла бы ты пойти со мной?

– Нет, я должна остаться.

– И умереть, когда придут китайские солдаты.

– Это мой долг. Павший от руки китайца был моим отцом. Я должна занять его место.

– Ну что ж, поступай как знаешь, – сказал Римо. Он подошел в стоявшим поодаль джипам и грузовикам и быстро вывел их из строя, без труда находя самые уязвимые места. Затем собрал автоматы и голыми руками переломал стволы, как соломинки.

Так он привел в негодность все оружие и весь транспорт.

Затем Римо сел за руль своего джипа и завел двигатель. Но тотчас кое-что вспомнил.

– Что ты имела в виду, когда сказала: «Он одержим богом»? – спросил он тибетку.

– Ты Гонпо Джигме. Ты не знаешь, что это такое?

– Нет, – признался Римо.

Девушка скромно опустила ресницы.

– Значит, ты уже не одержим богом. Когда возвратится Гонпо Джигме, ты сразу же это поймешь.

Уильямс развернул автомобиль в сторону Лхасы. Двигатель работал на холостом ходу а он сидел и смотрел на девушку долгим взглядом.

– Послушай, я даже не знаю, как тебя зовут.

– Бумба Фун, – ответила девушка, махнув ему рукой на прощание.

Сурово насупившись, Римо тотчас покинул кочевье. Он, как летящая стрела, мчался прямо к подножию горы, которую девушка назвала Нагбопори. Она словно звала его к себе. Но чем сильнее он разгонял джип, тем дальше, казалось, отодвигалась от него гора. Римо как будто видел перед собой все время отдаляющийся мираж.

К ночи он все же добрался до подножия. К этому времени лиловая тень почернела. Оказалось, что это узкий проход на горном склоне.

Неожиданно послышалось гудение приближающегося вертолета, и Римо вжался в скалу, пока вертолет не пролетел мимо.

В скором времени несколькими милями южнее раздался приглушенный рев и грохот разрывов класса «воздух – земля».

Римо чертыхнулся. Оставив машину, он, как паук, вскарабкался на утес.

С плоской площадки на вершине он видел вспышки света в той стороне, где лежал лагерь кочевников. С очередной вспышкой земля каждый раз содрогалась. Когда все смолкло, слышно было только, как гудит несущий винт вертолета.

Наконец машина повернула назад, и на фоне горящих пастбищ еще долго виднелся расплывчатый силуэт.

– Гады, – процедил Римо. – Они же были простыми скотоводами.

Подобрав обломок скалы, он встал посреди площадки и помахал руками.

Пилот заметил Уильямса. Подстрекаемый любопытством, он направил свою неуклюжую машину в сторону одинокого человека на утесе.

Римо обманчиво небрежно метнул «камешек» в вертолет. На скорости семьдесят пять миль в час обломок, пробив круглую дыру в плексигласовой кабине, угодил прямо в лицо пилоту.

Вертолет, потеряв управление, закружился в воздухе, словно бесхвостый воздушный змей.

Члены экипажа попытались стащить убитого с пилотского места и восстановить управление машиной.

Однако у них не было никаких шансов на спасение. В следующий же миг хвостовой винт ударился о скалу и воздушный корабль превратился в огромный огненный шар. Точнее говоря, в ничто.

Римо снова сел за руль и помчался дальше сквозь тьму бесконечной тибетской ночи, раздумывая о том, кто же все-таки такой этот Гонпо Джигме.

Впрочем, он знал наверняка, что он такой же Гонпо Джигме, как Скуирелли Чикейн – бунджи-лама.

Целый день сорок седьмой бунджи-лама, воплощение Будды Будущего, стоически переносила тяготы и лишения тюремной жизни. Она медитировала в своей камере, стремилась обрести высшее сознание. К сожалению, ей это плохо удавалось. И все же, невзирая на терзающую ее боль, актриса не теряла надежды.