Уоррен Мерфи - Верховная жрица

Капитан Дуфу Иту из четвертой полевой армии разыскивал вертолет, посланный с карательной целью. До сих пор о нем ни слуху ни духу.

В этих не прощающих ошибок горах с их разреженным воздухом, где даже танки задыхаются от недостатка кислорода, с вертолетами часто случаются аварии. Без сомнения, вертолет сел. Вероятно, совершил вынужденную посадку.

Или же, в худшем случае, его подбил этот трижды проклятый Чуши Гангдрук. В глубине души капитан надеялся, что так оно и есть на самом деле. С тех пор как Пекин разрешил въезд иностранцев в Тибет, ему запретили практиковаться в учебной стрельбе по тибетским монастырям. А капитану уже опостылело вести огонь по якам и изваяниям Будды.

Так как в настоящее время в Тибете шло восстание, доступ сюда иностранцам был временно запрещен, однако все уцелевшие монастыри были уже сфотографированы. Пекин осуждал использование их в качестве мишеней для стрельбы.

Тем не менее время от времени все же можно было побаловаться, возложив всю вину на движение сопротивления.

Капитан Дуфу ехал в головном «Т-62». Конечно, рискованно, потому что можно было наткнуться на мину, но до сих пор командиры ехали посреди или в конце колонны, и Чуши Гангдрук соответственно изменил свою тактику.

Соответственно изменил свою тактику и капитан Дуфу. В последнее время Чуши Гангдрук обычно не взрывал головные танки.

Капитан приказал открыть люк, потому что дышать в этом разреженном воздухе было трудно. Он, как и всё солдаты, под мышкой держал желтую кислородную подушку с пластиковой трубкой и двумя отводами для ноздрей. При необходимости всегда можно хлебнуть кислорода.

Капитан Дуфу обозревал в бинокль безграничные негостеприимные горы, когда «Т-62» вдруг резко остановился. Приказа останавливать танк он не давал, поэтому, опустив бинокль, повернул голову, готовясь выплеснуть всю свою ярость на глупого водителя.

Тот ошеломленно указывал вперед.

Посреди дороги перед посланным на разведку джипом стоял какой-то человек. Но это был отнюдь не разведчик-шофер, а худой белый человек с большими круглыми глазами и в тонкой черной одежде, при одном взгляде на которую капитана пробрала дрожь: какой дурак может так легко одеваться здесь, на «крыше мира»?!

– Вперед! – приказал капитан Дуфу.

«Т-62» рванулся вперед.

Белый по-прежнему спокойно продвигался им навстречу. Он не проявлял ни малейших признаков волнения или страха, разве что как-то по-особенному крутил своими большими кистями рук. Глядя на эти манипуляции темными оценивающими глазами, капитан Дуфу решил, что парень просто их разогревает.

Но с какой целью? Ведь он не вооружен.

Танк упорно полз по дороге, следом, тяжело громыхая, грозные и неумолимые, два других.

Иностранец продолжал идти по прямой, и водитель, естественно, взял в сторону, намереваясь объехать его справа.

Но тот повернул налево, вновь оказавшись на пути маленькой танковой колонны.

Водитель подал налево.

Человек вновь оказался у него на пути.

Казалось, капитан Дуфу вот-вот закипит от гнева. Он знал, что на прогнившем Западе широко распространялись фотографии одного китайского контрреволюционера, прославившегося тем, что он остановил танковую колонну, распластав перед ней свое хрупкое тело.

– Что делать, капитан? – спросил водитель.

– Вперед! Он отойдет в сторону.

Танк медленно пополз вперед, гусеницы приминали гравий неумолимо и безжалостно: гибель грозила всякому, кто по своей глупости окажется под ними.

Но человек не сдвинулся с места, огромные вращающиеся кисти рук его напоминали машинные поршни в их непрерывном движении.

– Капитан! – нервно воскликнул водитель.

– Вперед! Он отпрыгнет в сторону.

Танк продолжал движение.

Ствол сточетырнадцатимиллиметрового орудия оказался над самой головой иностранца. Из тени ствола на китайцев, казалось, смотрели пустые глазницы слегка ухмыляющегося черепа. Капитан почувствовал какой-то животный страх, по спине у него поползли мурашки.

– Это что еще за идиот? – злобно выпалил он.

Еще мгновение – и стальные гусеницы сомнут, расплющат слабую человеческую плоть.

Внезапно иностранец скрылся из виду.

– Капитан! – завопил водитель.

– Вперед!

Танк прошел еще четыре ярда.

Гусеницы загромыхали как-то по-другому, непривычно и потому странно. Что-то, видимо, с ними случилось.

Капитан осмотрел танк сбоку. Как будто все в порядке. Оглянулся назад, и увидел, что размотавшиеся гусеницы танка, подобно сброшенной змеиной чешуе, лежат на дороге, и на них уже наползает следующий танк.

Скрежет от прикосновения металла к металлу был ужасающий. Дикая какофония! Размотались гусеницы и второго танка. Водитель второго стального коня явно пребывал в смятении.

– Колонна, стой! – скомандовал капитан Дуфу. Но было уже поздно.

Третий танк, не выдержав должного интервала, с ходу врезался во второй. Лязг от столкновения двух боевых машин сильно смахивал на звон колокола судьбы над этой побежденной страной.

И вдруг кто-то схватил капитана Дуфу за щиколотки с такой неимоверной силой, что он выронил бинокль и громко завопил. Казалось, ноги его сжимают неумолимые тиски палача.

Те же стальные руки стащили капитана Дуфу вниз, и он оказался лицом к лицу с иностранцем, который, хотя и выглядел человеком, обладал поистине нечеловеческой силой.

Нападающий отпустил одну руку, капитан ощутил приятное облегчение, но в следующий же миг освободившаяся рука схватила капитана Дуфу за короткие черные волосы и пропихнула его голову в открытый люк в чреве танка. Через этот люк иностранец и проник в неуязвимый, как обычно считалось, «Т-62».

Голова капитана стукнулась о шоссе. Оно оказалось прочнее головы. Капитан Дуфу перестал существовать.

Римо пролез в водительское отделение и с той же легкостью, с какой выдирают корень из размягченной земли, оторвал водителю голову.

Расправившись с экипажем первого танка, Римо занялся остальными. Устроившись на баке с горючим, он пробил в нем пальцем дыру и ударил камнем о камень около струйки вытекающего топлива. Одной искры оказалось достаточно.

Уильямс уже бежал по пастбищу, когда танки взорвались.

Огненный шар взметнулся ввысь, словно гневный кулак к кобальтовому небу. В ответ низкие дождевые облака вспыхнули зловещим алым светом; казалось, именно от них исходили те громовые раскаты, что заполнили собой всю округу.

– Это вам возмездие за Бумб Фунов, которые не увидят освобожденного Тибета, – пробормотал Римо, садясь в джип и объезжая останки боевых машин, где во всепожирающем пламени мести Гонпо Джигме корчились почерневшие тела танкистов.