Джон Тренейл - Пути зла

– Посмотри, – предложил Джонни, доставая из кармана фотографию. – Это моя мама. Была мама. Сейчас умерла.

Они вместе рассматривали фотографию. Мама на ней была красивая, в лыжном костюме, в очень толстой куртке желтого цвета и лыжной шапочке. Прекрасное лицо. Сияющие глаза, такая загорелая. Она улыбалась. О Господи!..

Тобес прижал к себе Джонни. Мальчик был рад, что можно спрятать залитое слезами лицо на плече друга, таком удобном и надежном. В глубине души он был уверен, что Тобес сочувствовал его горю. Но вскоре Джонни отодвинулся. «Никогда не разрешай незнакомому человеку прикасаться к тебе», – твердили и в школе, и Николь с Майком Андерсоном. Но разве этот парень – незнакомец? Нет. Джонни отодвинулся от него не поэтому, а из-за запаха. От него неприятно пахло, нет, не грязным телом. Это был другой запах: так пахнет прорезиненный плащ, если его промокшим повесить сушиться туда, где мало тепла. Потом день-другой он пахнет так, как Тобес.

– А у меня ни отца, ни матери, – прервал размышления Джонни Тобес. – Они развелись, и я возненавидел их обоих. Вот и приехал жить сюда.

Джонни спрятал мамину фотографию в карман.

– Сам, один? (Этого он не мог себе представить.)

– Сам по себе. Мне это нравится. Я не одинок.

– А я одинок, – грустно сказал Джонни.

– Знаю. Поэтому тебе и нужен взрослый друг вроде меня. Ты ведь несчастлив, верно?

Вот человек, который понял его! Джонни кивнул, боясь, что, если произнесет хоть слово, снова расплачется.

– Отныне мы будем друзьями. Я научу тебя жонглировать. Покажу тебе другой мир, волшебный. Мир, который тебе даже не снился. И он прямо здесь. – Тобес махнул рукой. – Вокруг нас.

Джонни огляделся:

– Я ничего не вижу.

– Тебе надо прийти сюда ночью. Со мной. Тогда не возникнет никаких проблем. Они меня боятся…

– Кто?

Но Тобес не ответил.

«Пора возвращаться, – подумал Джонни. Он нервничал. – Если Николь проснется и обнаружит…»

– Пора идти, – сказал он, вставая. «А что, если бы Тобес не пустил его, если бы он вырвал дневник?..»

– Конечно, – согласился Тобес, но не встал, только поднял руку. – Скоро увидимся?

К тому времени Джонни был уже от Тобеса в нескольких шагах. Он оглянулся: положив руки на спинку скамейки, Тобес улыбался ему на прощанье. Как он мог подумать, что тот способен обидеть его, черт побери! Джонни чувствовал себя ужасно неловко.

– Слушай внимательно, – громко сказал Тобес. – Выглядывай из окна своей спальни перед тем, как ложиться спать. Может, увидишь меня. Тогда настанет час приключений.

– Когда? – вырвалось у Джонни. Он готов был поклясться именем Господа, что не собирался произносить этих слов. – Сегодня ночью? Завтра? – Но он их произнес.

Тобес помедлил с ответом.

– Когда буду готов, – наконец сказал он.

– Во сколько?

– Когда ты ложишься спать? – последовал встречный вопрос.

– О… в девять часов. Иногда позднее. (Иногда раньше, чтобы сбежать от них.)

– Тогда в половине десятого. Это подходящее для нас время. С половины десятого вечера – это наше время.

Конечно, все это – чепуха. Никогда ничего такого не будет. Но Джонни был благодарен Тобесу за то, что он как-то оживил, разнообразил его безрадостное существование. Наше время! Сделав еще несколько шагов, Джонни остановился и оглянулся.

– Когда ты вызывал меня из дома, как ты узнал, что это мое окно? Как ты узнал, что я там? – спросил он в изумлении.

– Мне просто повезло, – последовал ответ.

Тобес смотрел на него не моргая. Он встал. И… Джонни почувствовал, что ноги перестали повиноваться ему и сами собой несут его обратно, к дереву, к скамейке. Тобес притянул Джонни к себе за плечи и, наклонившись, прижался губами к его лбу. Потом оттолкнул мальчика. Джонни не хотел, чтобы его отталкивали. Он хотел, чтобы Тобес крепко обнял его, как иногда делал это Майк Андерсон, и еще раз поцеловал в лоб. А Тобес оттолкнул, подражая взрослым. Хотя на самом деле, несмотря на свой возраст, был еще большим несмышленышем, чем Джонни.

Затем, уже у самой калитки, Джонни обернулся, чтобы помахать на прощанье, но Тобес исчез. И Джонни показалось, что все это было как бы во сне. Он был на кладбище, нашел друга и вернулся домой. Но на душе стало почему-то легко.

Ни в коем случае нельзя рассказывать им о Тобесе, решил он. Это – секрет.

«Неужели Тобес действительно явится однажды ночью, как Питер Пэн. [25] Питер Пэн – главный герой сказки шотландского писателя Дж. М. Барри (1880–1937); мальчик, который никогда не станет взрослым, он живет в сказочной стране. Возьмет ли он меня в страну Потерявшихся Мальчиков? Неужели возьмет?»

Диане и Эду потребовалось какое-то время, чтобы договориться о совместном обеде. То она была занята. То он… И возможно, за всеми этими проволочками скрывались вполне объяснимые опасения. Страх новой неудачи: оба боялись еще раз убедиться в том, что они – не пара. Так или иначе, но Диана предпочитала подождать. Она напряженно работала. В редкие минуты отдыха копалась в новом саду или рисовала на шелке – традиционное китайское искусство. Она даже брала уроки у доктора Ляна из отдела педиатрии. Почти десять лет ей никак не удавалось овладеть этой техникой. Это раздражало ее, подрывало веру в себя. Она могла месяцами не прикасаться к кисти. Но затем снова возвращалась к своим упражнениям.

В начале июня звонки Эда участились. У Дианы и в самом деле не было времени на свидание, но…

Однажды летним вечером они сидели на берегу и наблюдали, как лодка семейства Моков швартовалась у причала. Рыбацкое братство готовилось к ночной работе.

Обычно Моки устраивали для посетителей целое представление. Едва траулер причаливал, как Мок-младший – ему было около пятнадцати – бежал уже по пирсу с корзиной лобстеров. Миссис Мок священнодействовала на террасе за рестораном. Как только Мок-младший приближался к ее посту, она снимала крышку с кипящей кастрюли. В следующую секунду содержимое корзины шлепалось в кипяток. Готово!

Никто не умел готовить лобстеров лучше, чем Ма-ма Мок из Бель-Кова. Диана вздохнула, представив себе последние мгновения бедного лобстера. И, подняв глаза, встретила взгляд Эда. Сегодня вечером этот честный взгляд казался ей бесхитростнее, чем обычно. Он словно излучал искренность. Диане, следовало быть настороже. И она старалась.

Они договорились встретиться в среду вечером. Ресторан на открытом воздухе был переполнен. В Бель-Кове, неподалеку от пирса, такие ресторанчики тесно сбились в кучу, переходя один в другой. С первой недели июня на побережье было шумно и суетливо. Толпился народ – как местные отдыхающие, так и приезжие туристы. Эта толкучка весьма устраивала Диану, потому что открытый взгляд спутника начинал понемногу затягивать ее в свой омут. Народ же, сновавший вокруг, помогал справиться с собой и даже оправдаться: она-де строит Эду глазки, чтобы не подумали, будто она пренебрегает своим спутником.