Карл Хайасен - Ураган

— А что случилось? Розы я не смог найти.

— Фред, я не могу здесь больше оставаться. Сними мне номер в отеле.

— Все будет прекрасно. Послушай, я принес вино.

— Фред?

— И ароматизированные свечи.

— Фред!

— Что?

Иди усадила его на мокрую софу, а сама села рядом.

— Фред, это бизнес, а не романтическая любовь.

Эти слова, похоже, обидели страхового агента.

— Дорогой, — попыталась успокоить его Иди, — мы трахались с тобой всего один раз. Не беспокойся, мы всегда сможем снова заняться этим. Но это не любовь и не страсть. Мы с тобой финансовые партнеры.

— Ты меня соблазнила.

— Разумеется, соблазнила. А ты оказался потрясающим мужчиной.

Эти слова польстили самолюбию страхового агента, и его настроение улучшилось.

— Но никаких цветов, — проворчала Иди, — и никакого вина. Только сними мне номер в этом чертовом отеле «Рамада», хорошо?

— Ладно, завтра прямо с утра займусь этим, — нехотя согласился Фред.

— Ты только посмотри на это место, дорогой. Крыши нет, стекол в окнах нет. Да это не дом, а сарай какой-то!

— Ты права, Иди, ты не можешь здесь больше оставаться. Но это пробьет брешь в моем бюджете.

Иди вытаращила глаза от удивления.

— Фред, да не будь ты таким занудой. Мы собираемся ограбить твоего клиента на сто сорок одну тысячу долларов, а ты хнычешь по поводу номера в отеле стоимостью шестьдесят долларов. Подумай об этом.

— Не злись, прошу тебя.

— Ты принес заявление на выплату страховки?

— Вот оно.

Просмотрев бумаги и цифры, Иди Марш почувствовала себя гораздо лучше. Букет гардений она поставила в кофейник, наполненный тепловатой дождевой водой. А потом открыла бутылку «Шабли» и предложила выпить за успех их авантюры. После четвертого стакана Иди почувствовала себя настолько хорошо, что осмелилась спросить страхового агента, что он намерен делать со своей долей.

— Куплю яхту, — ответил Фред Дов, — и поплыву на Бимини.

— А как насчет женушки?

— Кого? — переспросил Фред, и они вместе рассмеялись. Затем агент поинтересовался, как Иди собирается истратить свою семьдесят одну тысячу.

— Поеду в Хайаннис, — ответила Иди, не вдаваясь в детали.

Когда «Шабли» закончилось, Иди оттащила сухой матрас в гостиную, выключила свет и зажгла одну из свечей, принесенных Фредом, которая при горении издавала запах солодового молока. Раздеваясь, Иди услышала, как страховой агент роется в своем портфеле в поисках презерватива. Он разорвал фольгу пакетика и сунул презерватив в руку Иди.

Презервативы вызывали смех у Иди даже в трезвом состоянии, а уж когда она бывала под хмельком, то эти глупейшие изобретения и вовсе порождали у нее бурное веселье. Для сегодняшнего вечера Фред запасся презервативом красного цвета, и Иди все никак не удавалось надеть его на член партнера. К тому же у Фреда не наблюдалось признаков эрекции, хихиканье Иди разрушило сексуальный настрой, созданный вином.

Лежа на спине, страховой агент отвернул голову в сторону. Иди Марш развела его ноги и встала на колени между ними.

— Не отворачивайся, — проворчала Иди. — Смотри на меня, дорогой. — Она крепко сжала член Фреда.

— А ты не можешь?..

— Нет, — отрезала Иди, не дослушав вопроса. Ее хихиканье плохо повлияло на эмоциональный настрой партнера, к тому же Фред, похоже, относился к тому типу людей, у которых эмоциональный настрой восстанавливался очень долго. — Сосредоточься, — наставляла Иди. — Вспомни, как хорошо было прошлой ночью.

Член Фреда начал подавать признаки жизни, и Иди частично удалось надеть на него презерватив, но в этот момент она услышала, что генератор заглох. «Бензин кончился, — подумала Иди. — Ладно, это может подождать».

Раздался тихий щелчок, и внезапно член страхового агента, украшенный сверху красным презервативом, очутился в круге яркого света. Иди отпустила член и села, выпрямившись. Фред Дов, лежавший с закрытыми глазами и пытавшийся сосредоточиться, прошептал:

— Не останавливайся.

В дверях гостиной стоял человек с мощным фонариком.

— Свечи, — произнес он. — У вас тут чертовски уютно.

Фред Дов замер и принялся одной рукой шарить в поисках своих очков. Иди встала и прикрыла руками груди.

— Мог бы и постучать, осел, — проворчала она.

— Я вернулся за своей машиной, — пояснил Кусака, обшаривая лучом фонарика тело Иди.

— Она на подъездной дорожке, там, где ты ее оставил.

— А я не тороплюсь, — сказал Кусака и вошел в гостиную.

В половине второго ночи Бонни Лам вошла в спальню Августина. Она забралась под простыню, стараясь не касаться Августина.

— Вы спите? — прошептала она.

— Как бревно.

— Извините.

Августин повернулся лицом к Бонни.

— Вам нужна подушка?

— Обнимите меня.

— Это не лучшая идея.

— Почему?

— Я вас не ждал, поэтому сплю голый.

— Еще раз извините.

— Закройте глаза, миссис Лам. — Августин встал и натянул потрепанные армейские брюки.

Бонни спокойно отметила про себя, что рубашку он не надел. Августин лег под простыню и обнял Бонни. Она щекой почувствовала, какая у него теплая и гладкая кожа, а когда Августин пошевелился, Бонни ощутила, какие у него крепкие мускулы. У Макса было совсем другое телосложение, но Бонни прогнала из головы эту мысль. В данной ситуации было просто нечестно сравнивать, чьи объятия лучше.

Она спросила Августина, был ли он женат, и Августин ответил, что нет.

— А обручены были?

— Три раза.

Бонни вскинула голову.

— Вы шутите.

— К сожалению, не шучу. — Даже в темноте Августин разглядел, что она улыбается. — Вас это забавляет?

— Интригует. Три раза?

— Но они все одумались.

— Вы говорите о трех разных женщинах?

— Совершенно верно.

— Я должна спросить вас, что же произошло. Можете не отвечать, но спросить я должна.

— Первая вышла замуж за адвоката по гражданским делам; вторая организовала архитектурную фирму, сейчас она любовнице члена кабинета министров Венесуэлы; а третья снимается в популярной кубинской мыльной опере, она играет Мириам — ревнивую шизофреничку. Так что можно сказать, — подытожил Августин, — что каждая из них приняла разумное решение, разорвав отношения со мной.

— Готова поспорить, что вы оставили им обручальные кольца.

— Подумаешь, это всего лишь деньги.

— И до сих пор смотрите эту мыльную оперу, да?

— Но она хорошая актриса. Играет очень убедительно.

— Вы удивительно необычный человек.

— Вам стало лучше? Похоже, рассказ о моей личной жизни всегда поднимает людям настроение.

Бонни опустила голову.

— Меня беспокоит завтрашний день, встреча с Максом.

Августин сказал, что ее тревога вполне понятна.

— Я и сам немного не в своей тарелке.