Питер Страуб - Обитель теней

– Долго мы здесь проторчим? – спросил Том проводника.

– Часа два, насколько мне известно.

– Целых два часа?!

– Еще благодарите Бога…

Внезапно из громкоговорителя раздался утомленный, еле слышный голос:

– Уважаемые пассажиры, просим извинения за задержку… Движение, как мы ожидаем, будет скоро восстановлено…

Встревоженный ропот прошелестел по вагону.

– Крушение на следующем перегоне, – пояснил мальчикам проводник. – Ничего подобного тут сроду не случалось. Поезд сошел с рельсов и завалился набок, пострадавших – уйма! Просто какой-то кошмар…

– Что же нам делать? – ошалело спросил Дэл. – Нас будут ждать на станции в Вермонте.

– А что тут можно сделать? – ответил проводник. – Будем стоять здесь, пока движение не восстановят. Если тебя ждет папа, он должен быть в курсе: телевидение есть и в Вермонте.

– Там нет телевизора, – возразил Дэл, чуть не плача.

Том выглянул в окно: несколько пассажиров в костюмах и при галстуках, сойдя на насыпь, развлекались тем, что швыряли в коров щебенку.

Час проходил за часом, а поезд все не двигался. Внезапно Тому стало худо: он почувствовал нарастающую слабость, глаза потяжелели так, будто готовы были выпасть из глазниц, вокруг все потемнело. Дважды приступы рвоты заставляли его мчаться в туалет, но, опорожнив желудок, он не чувствовал облегчения. "Нужно поспать немного", – сказал он сам себе, когда после второго раза еле добрел на ватных ногах до купе. Как оказалось, Дэл уже так и поступил, свернувшись на полке калачиком и напоминая птицу, до полусмерти утомленную долгим перелетом.

Том уже было задремал, когда поезд наконец дернулся.

Дэл так и не проснулся.

Крушение произошло милях в двадцати впереди. Весь поезд на несколько минут притих, пассажиры высыпали к окнам в коридор, но никто не проронил ни слова. Поезд – примерно такой же, как их собственный, валялся изуродованной змеей у насыпи, слева по ходу. Откуда-то вырвался сноп искр, на мгновение осветив еще не унесенные, накрытые одеялами мертвые тела. Один вагон был смят в гармошку, другие сильно побиты. Кучка полицейских собралась у места, откуда прямо в небо вздымался столб черного дыма.

Тому почудилось, что он даже на таком расстоянии сквозь плотно закрытые окна ощущает запахи крушения: запахи масла и металла, гари и крови. Такой же вкус он ощущал у себя во рту – очень знакомый и очень горький.

Уже почти глубокой ночью они проехали городок под названием Спрингвилл, и Дэл сказал:

– Следующая станция – наша.

Сосредоточенно-деловито он принялся вытаскивать чемоданы из-под полок и выставлять их в проход. Покончив с этим делом, он минут пятнадцать сидел молча, а последние десять минут простоял у двери, глядя куда-то вдаль.

– Эй, что ты суетишься? – окрикнул его Том, но Дэл и ухом не повел.

– Холмистый Дол, – раздался металлический голос, – станция Холмистый Дол. Уважаемые пассажиры, будьте внимательны, спускаясь на платформу.

Дэл бросил взгляд на Тома, но тот уже тащил чемодан к выходу.

Сойдя с поезда, они окунулись в тепло-влажную ночь.

На мгновение Тому почудилось, что они в джунглях: тысячи насекомых наполняли ночную тишину самыми разнообразными звуками – они трещали, скрипели, по-лягушачьи квакали и даже пели птицами, но минуту спустя перестук колес отходящего поезда перекрыл весь этот шум. Станция оказалась совсем маленькой, почти игрушечной, и впечатление это усиливалось бледно-желтым светом редких фонарей.

Поезд нырнул в темноту, на прощание подмигнув им красными хвостовыми огоньками, которые тут же скрылись за невидимым поворотом. Насекомые возобновили свою разноголосицу.

– Ну? – Том вопросительно взглянул на Дэла. У него было такое ощущение, что их бросили в безлюдной местности где-нибудь на Аляске или в Перу.

А какофония звуков все нарастала: тут был и скрежет электродрели, и перестук молотков, и щемящие душу переливы свирели, и пронзительный свист, и фортепианные аккорды, и грохот сброшенного с большой высоты ящика со слесарными инструментами, и дверные звонки, и бьющиеся бутылки, и рев истребителя, пилотируемого камикадзе, и удары хлыста по телу…

– Тс-с-с! – шепнул ему Дэл.

Мальчики на секунду замерли в круге бледно-желтого света, прислушиваясь к тому, что, по идее, должно было быть ночной тишью.

И тут из темноты вынырнул мистер Торп.

При ближайшем рассмотрении человек этот, конечно, оказался таким же мистером Торпом, как незнакомец в поезде – Скелетом Ридпэтом. Он был высок, седовлас, одет в темно-синий костюм в широкую, более светлую полоску.

Легкая, даже в чем-то элегантная хромота ничуть его не портила. Длинноватый с горбинкой нос придавал его мужественному, точно высеченному из гранита лицу немного хищное выражение. В целом Коулмен Коллинз имел внешность высокопоставленного дипломата или же драматического актера уже в годах, такого знаменитого, что ему и не предлагали других ролей, кроме финансовых магнатов, великих герцогов или гитлеровских генералов. Он провел ладонью по седым, пожалуй, чересчур длинным волосам, и Том подумал, что если бы этот человек преподавал латынь, ученики взирали бы на него с благоговейным трепетом. По мере того как человек приближался к ним, хромота все более походила на сильное покачивание, точно вокруг штормило, и тут до Тома дошло, что дядя Коул здорово пьян.

– Ну вот, птицы вернулись домой, – проговорил маг.

Дэл взял свой чемодан и зашагал прямо к машине: громадному угольно-черному «линкольну»…

Дэл молча поднял чемодан и зашагал по ступенькам вниз, к привокзальной автостоянке. Сначала Том, сильно озадаченный, смотрел ему вслед, затем взглянул на Коулмена Коллинза. В ответ тот улыбнулся. "Надо же, какой он старый, – пронеслось у Тома в голове. – Наверняка даже старше мистера Торпа".

– Эй, может, поздороваешься с дядей? – крикнул Коллинз в спину племяннику. Даже будучи изрядно под хмельком, говорил он зычно и вполне отчетливо. – Не кажется тебе, что после столь долгого ожидания дядя этого заслуживает?

Дэл остановился и опустил чемодан. Воцарившаяся на мгновение тишина тут же сменилась многоголосым хором насекомых. Полуобернувшись, Дэл проговорил:

– Извини… Я знаю, тебе пришлось нас долго ждать. Мне правда очень жаль. Там был несчастный случай – поезд сошел с рельсов…

Дэл снова отвернулся. Том изумленно понял, что друг его либо уже в слезах, либо вот-вот разрыдается.

– Несчастный случай? – переспросил дядя. – Что-нибудь действительно серьезное? Или, может, просто поезд сильно дернулся, и ты выплеснул кофе на одежду?