Джон Тренейл - Свиток благоволения

– Полковник, минута тридцать секунд, – перебила его майор Шэнь.

– Уничтожение нашего спутника по времени точно совпадет с пуском «Молота», находящегося на борту «боинга». На этих двух рядах пультов передо мной, – полковник опустил палец вниз, показав на пульты управления, – уже почти завершена стыковка с «боингом». Примерно через минуту мы увидим, работает ли эта штука. – Он отключил микрофон и сел рядом с майором Шэнь. – Связь с самолетом… – пробормотал он.

Когда Ма щелкнул переключателем, в помещении контрольного центра послышались шумы, доносившиеся издалека; невнятные голоса, попискивание, монотонный шелест реактивных турбин. Командир корабля вышел на связь, и его голос прозвучал неожиданно громко. Ма слегка повернул верньер контроля громкости.

– У нас возникли проблемы… – Очевидно, что-то отвлекло внимание летчика, так как раздался легкий скрип резины, и все звуки смолкли, будто кто-то зажал микрофон рукой. – …Проблемы с поддержанием высоты полета. На четырехстах двадцати… – через паузу продолжил связь летчик.

– Но «семьсот сорок семь-четыреста» спокойно может лететь на сорока пяти тысячах…

– Только не с «Молотом» на борту, полковник. – Голос капитана прозвучал ровно, он терпеливо разъяснял проблему.

Майор Шэнь почти видела, что пилот носит очки в металлической оправе с небольшими диоптриями.

– Не обращайте внимания, осталось недолго. «Млечный Путь» взял управление на себя.

– Принято.

– Отсчет… – Ма взглянул вверх. – Минус двадцать две секунды. Закрыть противорадиационные панели.

– Закрыто, проверено… электронные запоры включены.

– Светопоглощающие шлемы.

– Весь экипаж проверен.

– Минус семнадцать… шестнадцать…

– Включить автопилот по моему сигналу… Сигнал!

– Принято. Включение и работу автопилота подтверждаю.

В помещении контрольного центра три раза коротко взвыла сирена. Ма обратился к пилоту:

– Вы введены в операцию.

– Двенадцать… одиннадцать… – Майор Шэнь откашлялась. – Все бортовые электронные системы работают нормально. Совмещение координат произойдет через шесть секунд.

– Отключить бортовое вооружение.

– Отключено.

– Включить зажигание вручную и вернуться на автоматическое управление.

– Включено… вернулись.

– Шесть… пять…

– Последняя проверка блоков питания плазменных генераторов один и два.

– Норма и… норма.

– Два… один… ноль… плюс один…

– Пуск произведен! – Голос пилота «боинга» прозвучал триумфально, может быть, несколько удивленно. – Я… – Он выкрикнул что-то неразборчивое. – Дым. У нас проблема с дымом. Я…

По радиоканалу связи с «боингом» раздался дикий свист, граничащий с верхним пределом частот, воспринимаемым человеческим ухом, и все заглохло. Зазвонил красный телефон, стоявший под локтем у Ма. В спешке полковник сбросил аппарат с консоли на пол и был вынужден нагнуться, чтобы подобрать его.

– Что произошло? – Ма узнал тихий голос генерала Ло Бина и сразу напрягся.

– Испытательный пуск прошел по плану. – Он взглянул вверх. – Только что мы получили подтверждение: цель поражена.

– А что с самолетом?

– Пока точно не знаю.

– Так выясните! – И на другом конце провода бросили трубку.

Диана успела сообщить отцу только номер рейса и время вылета, и связь прервалась. Она продолжала говорить еще несколько секунд, прежде чем поняла, что произошло.

– Алло, где ты? Алло?..

Когда она пробилась к оператору, она узнала, что произошел сбой на международной линии связи: поступило множество жалоб, принимаются все меры, но сейчас обещать что-либо не представляется возможным.

– Что-то со спутником, – уверенно заявил Сонни, когда она рассказала ему, что случилось.

Диана удивилась тому, что у этих мужчин всегда на все есть готовый ответ. Она предполагала, что это из-за их постоянной озабоченности. Ее отец и брат были такими же, хотя Диана даже представить себе не могла, из-за чего они вечно так озабочены.

Сонни вскинул на плечо ее рюкзак, оставленный в машине, когда она ушла звонить.

– И твоя куртка…

Диана накинула на плечи свою потертую джинсовую куртку.

– Повернись спиной!

Она сделала это с улыбкой, выдававшей нежелание повиноваться. Они уже играли раньше в эту игру. Сонни указывал на каждое из слов, написанных желтым у нее на спине: «Я… люблю… моих… сирот».

– Большое красное сердце… это означает люблю? О'кей! Я большое-красное-сердце тебя.

– Сонни, я…

– Повернись. – Его голос был очень злым. – Мне пора. – И, оттого что это была неправда, он стал еще злее. – Пока!

Он пошел прочь к эскалатору, который увез его вниз, к стоянке машин, прочь из ее жизни. Ей захотелось окликнуть его, попросить прощения за то, что она не способна ответить на его любовь, но он перепрыгнул через первые две ступени эскалатора и скрылся из виду, прежде чем она успела подобрать нужные слова.

Полет не доставил ей никакого удовольствия. Диана не хотела ни есть, ни пить, ни читать; ей надо было обдумать все, что предстояло, и то, как она будет со всем этим справляться. С запахом дезинфекции. С людьми, которые будут приходить через год после того, как все закончится, и говорить, что они знали Джинни, и не будет ли она, Диана, так добра…

Диана громко хлопнула себя ладонями по коленям и воскликнула:

– Кошмар!

Два индонезийских бизнесмена, сидевшие рядом с ней, вряд ли заметили это. Они были заняты разговором, перескакивая с проблемы падения гонконгского доллара, по поводу которого они так сетовали, на какого-то Тана Шри-как-его-там-дальше, гадая, что он теперь будет делать со всеми деньгами, что наворовал в Гонконге и Шанхае. В аэропорт Кай Так эти двое прибыли, обсуждая курсы валют, исполненные уверенности в будущем Гонконга. Диана, вполуха слушавшая их разговор, почувствовала себя слегка утомленной.

Она очень быстро прошла через таможню и иммиграционный контроль: офицеры дежурной смены только взглянули на ее лицо и решили, что эту девушку можно пропустить без досмотра. Когда она увидела «роллс-ройс» со знакомым номерным знаком «Д. Ю.-1», она испытала легкое раздражение и чувство недовольства и самой собой, и своим отцом. Ее смущало то, как она в своих джинсах и футболке залезет в чрево роскошного автомобиля. Тут открылась передняя дверца машины, и из нее выбрался водитель.

– Привет, – сказал он.

Водитель произнес приветствие с печальным видом. Это был невысокий китаец неприметной внешности, лет сорока пяти. Диана знала его, но не как водителя своего отца, а несколько в ином качестве.

– Цю Цяньвэй!

Он снял очки в массивной оправе и принялся протирать их уголком чистого белого платка, щурясь на нее.