Андреас Эшбах - Один триллион долларов

– Хорошо. Лондон мне подходит.

– Чудесно. – Маккейн снова сложил карту мира. – Тогда мы открываем Fontanelli Enterprises со штабом в Лондоне. – Он мельком огляделся, как будто только сейчас заметил, что он в чужом доме, а не в своем бюро. – Будет нетрудно там же подобрать для вас соответствующее жилье.

– Что вам не нравится в этом? – удивился Джон.

Маккейн энергично поднял руки:

– Что вы, что вы. Дом в полном порядке. Не поймите меня неправильно… – казалось, он раздумывал, как ему выразить то, что вертелось у него на языке. – Вакки выстроили вас по своему образу и подобию, это сразу видно. Но у них не так много фантазии. Каким бы красивым ни был этот дом, это жилье обычного миллионера, а не богатейшего человека всех времен. С позиции даже миллиардера из конца списка журнала Forbes вы живете как бедняк.

– На это плевать, – сказал Джон. – Главное, мне здесь удобно.

– Дело не в этом. Для такого человека, как вы, удобство не цель, а нечто естественное. Основное условие, так сказать. – Маккейн сидел на диване, а Джон стоял по другую сторону журнального столика, но англичанину каким-то образом удавалось поглядывать на него так, будто строгий учитель доброжелательно склоняется к первокласснику. – Здесь действуют другие правила, Джон. Куда бы мы ни пошли, речь будет идти уже не о богатстве, а о власти. А в мире власти приходится играть по правилам власти, и нравится нам это или нет, но к этим правилам принадлежит и импонирующая манера держаться. Вы должны производить на других впечатление и указывать им их место. Вам придется стать самой сильной гориллой в стаде, вожаком, за которым следуют остальные. – Он попытался улыбнуться, но серьезность не ушла из его глаз. То был взгляд генерала, который должен повести свое войско в суровую битву. – И вы им станете. Поверьте мне.

На секунду натянулась тишина – упавшую иголку было бы слышно. Потом за окном закричала чайка. Джон кивнул, хотя не мог бы утверждать, что со всем согласился. Но он выбрал этот путь и пойдет им.

– Кроме того, этот ваш дом никуда не денется, – Маккейн снова рывком пришел в движение, открыл дипломат, достал из него бумаги, толстый календарь и мобильный телефон. – Итак, начали! – сказал он, и это прозвучало как клич к бою. Джон сел на подлокотник кресла и слушал, как Маккейн звонил лондонскому нотариусу и обрабатывал его до тех пор, пока тот не смирился с тем, что ему придется принять их еще сегодня вечером по поводу основания финансовой компании.

– Пока соберите с собой самое необходимое, – сказал Маккейн. – А я тем временем все организую.

Джон был рад, что хоть на несколько мгновений вырвется из магнитного поля этого человека. Ему еще предстояло привыкнуть к темпу, который задавал Маккейн. Он позвал Джереми и попросил его собрать дорожную сумку.

– На какой срок, сэр? – спросил дворецкий.

Джон пожал плечами.

– Несколько дней. Я не знаю. Может продлиться и дольше.

– Я должен поставить в известность охранников? Когда вы уезжаете?

– Сегодня. Сейчас. Да, дайте знать Марко.

Дворецкий кивнул с каменным лицом и скрылся наверху. Джон остался стоять в холле, слушая эхо голоса Маккейна – который настаивал, уговаривал, требовал, отдавал распоряжения, скрыто угрожал. Это был не человек, а бульдозер. С триллионом долларов за спиной он мог сровнять с землей все, что стояло на его пути.

– Выписки со счетов! – крикнул Маккейн из гостиной.

– Что выписки? – крикнул Джон в ответ, не уверенный, к нему ли это требование относилось.

Но тут англичанин собственной персоной скатился по лестнице:

– Вы должны распечатать выписки со своих расчетных счетов и взять их с собой. Как я полагаю, компьютер стоит в подвале, так?

– Да, но я понятия не имею, как делаются распечатки.

– Я вам покажу.

И он строевым шагом направился в подвал, который сейфовая фирма укрепила и забронировала по последнему слову техники. Маккейн тактично отвернулся, когда Джон набирал цифровой код, и одобрительно кивнул, увидев за дверью компьютер и новую программу:

– Неплохо. Кто это сделал? Молодой Вакки, как я понимаю. Как его зовут? Эдуардо?

Джон кивнул. Сумма в нижней строчке нарастала быстрее, чем когда бы то ни было, и теперь она составляла один триллион и тридцать миллиардов долларов.

– Прекрасно, прекрасно. Можно мне? – Он сел перед компьютером на стул и покликал мышкой. – Как я и думал, он просто надстроил мою программу. Но удачно, я должен признать. Да, тогда посмотрим, что он нам напечатает…

– Наверное, понадобится огромное количество бумаги? – сообразил Джон.

– По одной строчке на каждый счет – приблизительно двенадцать тысяч страниц, – кивнул Маккейн. – Тридцать пачек бумаги. Это, разумеется, слишком много; мы сделаем сводную таблицу по странам и по видам вкладов. Это будет листов сорок. – Принтер принялся жужжать и выплевывать страницы. – Я сейчас подумал: а компьютер в канцелярии Вакки все еще стоит? Мы должны его отключить. Не то что я не доверяю Вакки, это люди прямо-таки сверхчеловеческой честности, но мысль, что существует смотровая дыра в наши финансы, мне не нравится, вы это понимаете?

– М-м, – промычал Джон. Ему стало не по себе, когда Маккейн заговорил о наших финансах. Но он наверняка допустил это лишь по рассеянности.

Процедура основания компании Fontanelli Enterprises Limited проходила еще более закрыто, чем передача состояния. Над Лондоном смеркалось, когда они вошли в контору нотариуса, обшитую темными панелями, с высокими потолками, в которой еще витал дух Британской империи. Нотариус, седой господин с изысканными манерами и осанкой игрока в поло, выглядел и вел себя так, будто был кровным родственником самой королевы. Он излагал Джону содержание Устава компании на четко артикулированном первоклассном английском так, будто во рту у него перекатывалась горячая картофелина, и запнулся, лишь когда до его сознания дошло, что он удостоверяет основание общества с собственным ликвидным капиталом в один триллион долларов. Хотя тут же взял себя в руки, как будто ничего и не было. Джон становится, как он объяснил, единственным акционером общества, а Малькольм Маккейн – его управляющим. Дальше шли целые страницы с параграфами, и в конце он пожелал взглянуть на договор найма управляющего акционерным обществом.

– Сейчас это не важно, – вырвалось у Маккейна заметно несдержанно. – Мы заключим самый обыкновенный договор найма. Для этого и нотариус не потребуется.

– Как вам будет угодно, – ответил нотариус и склонил голову набок, что должно было выражать некоторое неудовольствие.

Маккейн бросил на Джона быстрый взгляд.

– Он хотел слупить с нас дополнительный комиссионный сбор, – шепнул он ему по-итальянски.