Андреас Эшбах - Один триллион долларов

Джон смотрел на городскую линию горизонта, темнеющую ленту Темзы, думал о множестве нулей на чеке, который он подписал, но не испытывал такого уж сильного подъема.

– И что дальше? – спросил он.

Маккейна можно было разбудить ночью – и он дал бы точную справку о деталях своих намерений.

– Мы наймем людей, – заявил он без промедления, сам так и не глянув в окна, из которых действительно открывался фантастический вид. – Аналитиков, которые под лупой будут изучать все фирмы мира, чтобы выяснить, какие из них нам нужны. Специалистов-управленцев, которые выстроят организацию. Юристов, которые все загерметизируют. И так далее. Мы можем взять кое-кого из моей старой фирмы, но этого недостаточно. Я поместил объявления во всех важнейших газетах, которые выйдут в свет завтра, и, кроме того, несколько специалистов по персоналу получили задание подобрать для нас хорошие управленческие кадры.

– Специалисты по персоналу? – эхом повторил Джон.

Он лишь вслух размышлял, о какой именно профессии идет речь, но Маккейн воспринял его замечание как тревогу о связанных с этим расходах, и поспешил развеять его сомнения:

– Успех любого предприятия зависит от его сотрудников. В этом заключена главная тайна экономики, но никто эту тайну не бережет, потому что в ней мало кто смыслит. В первую очередь те, кто ищет работу. Если бы они ее понимали, мир выглядел бы иначе.

Позднее Джон совершил еще одну прогулку по Ватикану денег. Один, впервые с тех пор, как… Он уже и припомнить не мог, когда в последний раз перемещался один. Маккейн его заверил, что ничего не случится; с каждого угла его записывает видеокамера, и вездесущие полицейские не спускали с него глаз. Все вокруг было чисто вылизано и немного скучновато, несмотря на позолоту гербов и великолепные фасады. Людей на улицах было мало, а туристы среди них, видимо, вообще не попадались.

В одном узком, неприметном переулке с односторонним движением он наткнулся на вывеску с надписью «Н.М.Ротшильд и сыновья». Он заглянул в стеклянный входной холл. Там на стене висело громадное полотно, изображающее Моисея и его народ, только что принявших от Бога десять заповедей.

– Сэр? – Рядом с ним откуда ни возьмись появился человек из службы безопасности в темной форме. – Не будет ли вам угодно пройти дальше? – попросил он со стальной учтивостью.

Джон посмотрел на него. «Я мог бы купить этот банк и уволить его», – мелькнуло у него в мыслях. Он увидел себя отраженным в темных стеклах вестибюля. Вид не тот. Он оставил костюм в отеле, был одет в джинсы и тонкую ветровку. Все это тоже стоило немалых денег, но они не бросались в глаза.

Нет, он решительно не походил на клиента Н.М.Ротшильда и сыновей.

– Ладно, – ответил Джон. – Я так и так собирался идти дальше.

Маклер был щуплый, что-то бормотал, и лицо у него было кривое, но его парфюм издавал дорогое благоухание, а на визитной карточке красовался золоченый герб. И, естественно, по «объектам», как он выражался, они разъезжали на «Роллс-Ройсе».

– Имение, – гнусавил он, направляя машину к гигантским кованым воротам, – принадлежало восемнадцатому графу Хэррингтон-Кейнсу, который, к сожалению, умер бездетным. – Он привел в действие пульт управления. Пока ворота с аристократическим безразличием пропускали их, он указал на кованый герб: – Все эти знаки вы, разумеется, при необходимости устраните.

– Разумеется, – ответил Маккейн. – При необходимости.

Они въехали в ворота. Ограда, казалось, была построена еще во времена нашествия норманнов, а могучие деревья, возможно, давали тень еще Генриху Восьмому. Самого имения пока не было видно. Машина мягко скользила вверх по холму, пересекая ландшафт, похожий на обширные охотничьи угодья или одичавшие площадки для гольфа.

– Графиня последние годы живет в доме престарелых и больше не имеет возможности подобающим образом заботиться о фамильном владении, – продолжал маклер. – Два года назад она решилась на продажу.

Они пересекли холм. Взгляду открылся простор. Словно не от мира сего, перед ними предстал замок, построенный на века из неприступного серого базальта. Замок состоял из трех многоэтажных частей, обращенных к симметричному пруду, с башнями и эркерами на внешних углах.

Они вышли из машины. Джон растерянно переводил взгляд с одного конца замка на другой. Интересно было бы сосчитать, сколько в замке окон.

– Ну, Джон? – спросил Маккейн с воодушевлением, как будто построил все это собственными руками. – Что скажете?

Джон посмотрел туда, откуда они приехали.

– Далековато будет до почтового ящика, а? – сказал он. – Особенно в дождливую погоду.

Маклер в ужасе вытаращил глаза, но Маккейн только засмеялся и сказал:

– Давайте заглянем внутрь.

В холле можно было играть в теннис. С масляных картин в золоченых рамах на них взирали свысока портреты умерших графов.

– Галерея предков завещана одному музею, – объяснил маклер. – Так что вы должны представить себе помещение без картин.

– С огромным удовольствием, – сказал Джон.

Коридорам не было конца. На дверных ручках лежала пыль. Столовая походила на церковь.

– Абсолютно соразмерно положению, – находил Маккейн.

– Немного мрачновато, – находил Джон.

– Один американский историк пишет, что этот замок по площади ровно в десять раз больше Белого дома в Вашингтоне, – вставил маклер и добавил: – Но я не проверял.

Маккейн веско кивал. Джон неуютно сглотнул. Они походили по замку и когда снова вышли, Маккейн отвел Джона в сторонку и тихо спросил:

– Ну? Я думаю, это достойное жилье для богатейшего человека мира.

– Замок? А не слишком ли это?

– У любой мало-мальской рок-звезды есть что-то в этом роде. Хотите, покажу вам имение Мика Джаггера? Или замок, в котором живет Джордж Харрисон?

– Но он такой… ужасно большой!

– Джон, – сказал Маккейн и строго посмотрел ему в глаза. – Вам надо научиться мыслить масштабно. Этот замок – только начало. Рассматривайте его как площадку для ежедневных упражнений.

Так Джон Сальваторе Фонтанелли, богатейший человек мира, купил английский замок пятнадцатого века с четырьмя квадратными милями имения, с просторными домами для прислуги, подсобными помещениями, садовыми домами и беседками, домом привратника и собственной капеллой. Консорциум строительных фирм взял на себя реставрационные работы, представитель ответственного архитектурного бюро раз в три дня являлся с докладом о ходе работ и для уточнения деталей. Незадолго до Рождества, как и было запланировано, Джон уже смог переехать.

Маккейн настоял на том, чтобы все было обустроено с максимальным великолепием, не считаясь ни с расходами, ни с усилиями. Нижний этаж северного крыла замка был перестроен в просторный бассейн, с джакузи, с несколькими саунами и парной, с массажными залами и зимним садом. Чтобы достойно разместить роскошные машины, которые Джон заказал по настоянию Маккейна – для начала по одному экземпляру «Роллс-Ройса», «Ягуара», «Мерседес-Бенца» и «Ламборджини», – и содержать их в ухоженном состоянии, большая часть конюшен была перестроена в гаражи и оборудована собственная автомастерская. Двести штатных сотрудников следили за домом и садом. Чтобы заняться их подбором и наймом, Джереми в Портесето передал дела Софии, а сам перебрался в Лондон. Для руководства кухней наняли увенчанного лаврами французского повара, который привел с собой всю команду – от специалиста по соусам до резчика овощей – и получил полную свободу действий и почти неограниченный бюджет для технического вооружения кухни.