Дэниел Сильва - Убийца по прозвищу Англичанин

Да и ездить он стал много хуже. Видели, как он мчался по дороге через долину в своем потрепанном джипе на неслыханной скорости. В какой-то момент он вынужден был свернуть, чтобы не наехать на несчастную козу дона Касабьянки, и слетел в канаву у дороги. Вот тут уж в дело вмешался Антон Орсати. Он рассказал Англичанину о постыдной вражде, которая вспыхнула между двумя соперничающими кланами по поводу случайной смерти охотничьей собаки. Четыре человека умерли, пока наконец не был заключен мир, – двое из них от рук taddunaghiu Орсати. Произошло это сто лет назад, но Орсати подчеркнул, что и по сей день следует извлекать из этого урок. Его умелое использование истории Корсики сработало идеально, как, впрочем, он и знал. На другое утро Англичанин принес Касабьянке большой окорок ветчины и извинился за то, что напугал его козу. После этого он стал заметно медленнее ездить.

Тем не менее что-то было явно не так. Несколько мужчин с площади были так этим озабочены, что отправились к синьядоре.

– Он уже некоторое время не бывал тут. Но когда он приходит, можете не сомневаться: я вам, шакалам, не выдам его тайн. Этот дом все равно что исповедальня. А ну вон отсюда! – И она прогнала их концом швабры.

Один только дон Орсати знал источник мрачного настроения Англичанина. Это было задание, какое он выполнил в Лионе, – швейцарский профессор по имени Эмиль Якоби. Убийство этого человека оставило шрам в сознании Англичанина. Дон Орсати предложил Англичанину девочку – прелестную итальяночку, с которой он познакомился в Сан-Ремо, – но Англичанин отказался.

Через три дня после возвращения Англичанина из Лиона дон Орсати пригласил его на ужин. Они поели в ресторане недалеко от площади, а потом гуляли рука об руку по узким улицам темного поселка. Дважды из окружающего мрака появлялись какие-то селяне, и дважды они быстро поворачивали в обратном направлении. Все знали, что когда дон Орсати ведет приватную беседу с Англичанином, лучше тут же уйти. Вот тогда дон Орсати сказал Англичанину про задание, которое надо выполнить в Венеции.

– Если ты хочешь, чтобы я послал туда кого-нибудь другого из парней…

– Нет, – быстро произнес Англичанин. – Я это сделаю.

– Ты уверен?

– Да.

– Я надеялся, что ты так скажешь. Никто другой по-настоящему не способен выполнить такую работу. К тому же я думаю, тебе будет приятно это задание. Существует долгая традиция нашей работы в Венеции. Я уверен, что само местонахождение вдохновит тебя.

– Я убежден, что вы правы.

– Там есть у меня друг по имени Россетти. Он окажет тебе всякую помощь, какая понадобится.

– У вас есть досье?

Только человек, такой могущественный, как Антон Орсати, мог оставить досье на двух людей, которых он планировал умертвить, на переднем сиденье машины, но такова была жизнь в корсиканском селении. Англичанин прочел его на площади, при свете фонаря. Когда он открыл вторую папочку, в глазах его промелькнуло узнавание, что даже Орсати сумел заметить.

– Что-то не так?

– Я знаю этого человека… знал его в другой жизни.

– Это проблема?

Он закрыл папку.

– Вовсе нет.

Англичанин долго не ложился спать, а сидел и слушал пленку, которую он забрал из квартиры профессора в Лионе. Затем он прочел вырезки и некрологи, которые он собрал на газетных сайтах в Интернете, после чего просмотрел досье, которое только что вручил ему Антон Орсати. Проспал он всего несколько часов; затем еще до зари положил маленькую сумку в свой джип и поехал в селение.

Он оставил машину в узкой улочке возле церкви и отправился в дом, где жила синьядора. Он тихо постучал в дверь, она тотчас открыла ставни на втором этаже и, точно горгулья, выглянула вниз.

– Я подозревала, что это вы. Сирокко дует. Он несет пыль и злых духов.

– Что из этого я?

– Я вижу отсюда оккью. Подожди там, дитя мое. Я через минуту буду с тобой.

Англичанин выкурил сигарету, дожидаясь, пока старуха оденется и спустится вниз. Она открыла дверь во вдовьем черном платье и втащила его внутрь за кисть руки, словно боялась, что вокруг бродят дикие звери. Они сели на противоположных концах грубоотесанного деревянного стола. Он докурил сигарету, пока старуха готовила масло и воду.

– Три капли, хотя я уверена, что уже знаю ответ.

Он опустил палец в масло и дал стечь трем каплям в воду. Когда масло растеклось, старуха завела знакомую песню из заклинаний и молитв. Когда он повторил задание, масло слилось в единый шарик, плававший на поверхности воды. Это понравилось старухе.

– Вот это фокус получился, – сказал Англичанин.

– Никакой это не фокус. И ты – из всех людей – должен бы это знать.

– Я вовсе не хотел проявить неуважение.

– Я знаю. Хоть ты и не корсиканец по рождению, а душа у тебя корсиканца. Ты по-настоящему веришь. Хочешь что-нибудь выпить перед уходом? Может, немного вина?

– Сейчас ведь шесть часов утра.

Старуха наклонила голову, словно желая сказать: «Ну и что?»

– Тебе следовало быть дома в постели, – сказала она. И добавила: – С женщиной. И не с продажными девками, которых приводит к тебе дон Орсати. С настоящей женщиной, которая народит тебе детей и будет следить за твоей одеждой.

– Только женщины дона Орсати могут быть со мной.

– Ты думаешь, приличная женщина не станет с тобой водиться, потому что ты taddunaghiu?

Англичанин скрестил руки на груди.

– Я хочу рассказать тебе одну историю.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но старуха уже поднялась на ноги и зашаркала на кухню за вином. Бутылка была темно-зеленая, без этикетки. Рука старухи дрожала, когда она наливала два бокала.

– У моего мужа были очень умелые руки, – сказала синьядора. – Он был сапожником и строителем. Он иногда работал на дона Томази в соседней долине. Ты слышал про клан Томази?

Англичанин кивнул и отхлебнул вина. Эти люди до сих пор слыли смутьянами.

– Дон Томази нанял моего мужа построить новую стену вокруг его сада. Это была не стена, а красота, уверяю тебя, но дон Томази сказал, что она с изъяном, и отказался заплатить мужу за работу. Они очень сильно поссорились, и дон приказал паре своих бандитов убрать моего мужа с его земли. Она все еще, кстати, стоит там.

– Стена вокруг сада?

– Конечно! – Старуха отхлебнула немного вина и собралась заканчивать рассказ. – Мой муж был хорошим работником, но мягким человеком. Настоящим agnello. Ты знаешь, что это значит?

– Овца.

Синьядора кивнула.

– Он не был из тех, кто дерется кулаками или ножом. Слух о том, как с ним обошелся дон Томази, распространился по поселку. Мой муж стал посмешищем. Через два вечера после того, как это случилось, его вовлекли в драку на площади. Он был ранен в живот и умер.