Кристин Керделлян - Тайные врата

Эмма выбрала бы для характеристики Пьера другое слово.

– Знаете, я сама собиралась туда съездить, с дочерью – она должна была приехать завтра. Мы хотели провести здесь три дня. Место замечательное, мне жаль, что приходится уезжать.

– Да, берег прекрасный. Особенно дальше на север, в Котантен, Гури, Барфлер… Там места более дикие. Здесь все же многовато американских флагов.

Гранье вдруг понял свою оплошность. Или сделал вид, что только что ее заметил.

– Какой я хам! Забыл, что вы американка.

– Всего наполовину.

– Я могу заслужить прощение?

Эмма улыбнулась ему. Она его не упрекала. У него был просто явно выраженный антиамериканский рефлекс, как у многих французов, особенно из интеллектуальной среды. Всем им непросто признать, что их соотечественники сходят с ума по «Звездным войнам» Лукаса и что «Титаник» собрал во Франции самую большую кассу за всю историю кино.

Эмма даже не могла упрекнуть его за то, что он сказал о Пьере: она не представляла себе, что ее любовник в таких обстоятельствах «прожигает» бесценное топливо, чтобы навестить могилы американских солдат.

– Что же делать? – спросил писатель, кладя руку на запястье Эммы. – Поедем без него?

Она натянуто улыбнулась:

– Я вам уже объяснила. Мне нужны его знания.

Эмма чуть не сказала «мне нужен он». Но она не хотела, чтобы Гранье догадался о том, что произошло между ними. «Нужно беречь сокровенное», – подумала она. И еще потому, что Гранье ее настораживал, несмотря на то что она не понимала: он в самом деле пытался ее соблазнить или только делал вид? Искренней ли была эта ироничная улыбка? Даже многозначительные взгляды казались преувеличенными; она не могла быть женщиной в его вкусе, ведь он встречался с кинозвездами и моделями весом по сорок килограммов. Гранье старше ее на десять лет, но это она была слишком старой для него.

– Значит, едем его искать?

– Я постараюсь дозвониться до него, – сказала Эмма, ища в сумочке сотовый.

– Мало вероятности, что связь есть.

Действительно, ее не было.

– Вы правы. Значит, поехали, – согласилась Эмма, беря сумку. – Вы знаете, как проехать в Колльвилль?

– Без проблем. Дорога только одна, и она недалеко. Я был там в прошлом году, фильм снимали. Сценарий по моему роману «Розовый велосипед». Ардити играл крестника Жана Мулена. Девять миллионов телезрителей, в прошлом месяце фильм шел по France Televisions. Успех! Сейчас в Ницце снимают продолжение, я провел там три дня в начале недели.

Заинтригованная, Эмма смотрела на Гранье. Раньше, когда они вспомнили о Катрин Страндберг, он сказал, что во вторник вечером он был на телепередаче в Париже. Она подумала, допрашивали ли его полицейские, расследовавшие смерть Катрин Страндберг?

– Смотри, Дэн! Радуга!

Склонившись над бассейном Бального зала, возбужденная, как девчонка в цирке, ты показывала пальцем на каскад, потоком лившийся с амфитеатра. Луч солнца, проникая в основание занавеси, рисовал смягчения тонов, вызывавшие у тебя восторг: ленты желтого, оранжевого, красного, индиго и фиолетового цвета танцевали под менуэт Люлли… Туристы, пришедшие смотреть на большую воду, восторгались ракушками, привезенными с Мадагаскара и закрепленными на лестницах невидимой латунной проволокой. Боскет Ракушек в этот день представлял зрителям балетную постановку воды и солнца, но прежде всего пел гимн новым колониям Людовика XIV.

Ты завидовала «королю-солнце» и его двору, слушая чакону Амади.

– Подумать только, они танцевали под эту музыку! Под луной! Ах, мне бы туда!

Габриэль, руководитель смотрителей, поддерживал твое сумасбродство, рассказывая о тайнах ночных балов. В центре этого зала на открытом воздухе мраморная платформа, окруженная маленьким каналом, на которой и происходили танцы. Оркестр занимал места полукругом, расположенные на верхней части каскада, где находятся еще три бассейна, украшенных ракушками. На позолоченных круглых столиках на одной ножке стояли жирандоли и фонари. Спереди на второй половине амфитеатра зрители находили место на засаженных травой ступеньках.

Небо было не такое мрачное, как тогда, когда мы спускались вниз в подземные галереи несколько часов назад. Солнце чуть проникало между облаками, расставляя свои акценты на водяных картинах.

Днем Габриэль Эстебан провел нас в боскет Ракушек на своем Kangoo с вращающимся фонарем сверху и со знаком водной службы Версаля. Ты села спереди рядом с ним. Мне нашлось место лишь сзади. Смущенный смотритель извинился:

– Месье Баретт, простите, что так получилось… Опять же, это вынужденно!

Холуйское обращение, которое демонстрировал Эстебан, меня ничуть не трогало, если честно. Раздражение было вызвано другим. Мне только что пришла в голову идея, а я не мог обсудить ее с тобой. Нет подземного помещения под покоями госпожи де Ментенон? Посмотрим. Смотритель, утверждавший это, несомненно, знал подземелья лучше, чем я, и его планы отвергали мою гипотезу. Но я был уверен, что он ошибается. Мы сможем проверить в тот же вечер, существует ли подземный переход, который ведет в тайную комнату!

Габриэль говорил, ты отвечала ему. Наш гид направился на юг к боскету Вакха. Переходя от одного бассейна к другому, он в мельчайших деталях описывал систему снабжения, которая работала с XVII века: подача самотеком, то есть никакого насоса не использовалось – настоящее открытие для той эпохи. Фонтаны, расположенные выше, служили резервуарами воды для стоящих ниже. Через определенные промежутки времени смотритель доставал прибор для измерения уровня воды в бассейнах, за которыми он должен был следить.

– Никогда не знаешь, в какой момент что случится, поверьте! Рыбы, которых засосет с водой из Большого канала, могут забить трубу… Знаете, за один день здесь используется больше десяти тысяч кубических метров воды. Представляете, что может принести с ней, просто с илом!

Я пытался отыскать возможность лишить его твоей компании, разглядывая потрескивавшие фонтаны. Всполохи вод – синих, белых, переливающихся всеми цветами радуги, взмывали в небо, по аллеям рассыпались тонкие веера влаги – тем самым аллеям, которые я видел во все времена года и так хорошо знал. Здесь фонтан Флоры, там боскет Колоннады…

– Эмма! Подойди, покажу тебе кое-что, – внезапно воскликнул я… И продолжил, обращаясь к Эстебану: – Прошу прощения, я уведу подругу всего на несколько минут в боскет Жирандоль.

Я рассказывал тебе, пока мы удалялись, как однажды вечером потерял там очки, делая растяжки. Мне казалось, я положил их в карман. На следующее утро начался снегопад как раз тогда, когда я вернулся, чтобы их поискать. Я пытался описать тебе великолепное зрелище – Версаль дремлет под снегом, обездвиженный под хлопьями, укутывавшими сады. Этот момент хранится в моей памяти.