Кристин Керделлян - Тайные врата

Они пересекли несколько перекрестков, пока не поняли, что светофоры не работают. На бульваре столкнулись две машины; обе сильно пострадали. Их пассажиры бросили свои авто, рядом выла сирена полицейской машины с мигалкой.

Было ровно два часа ночи, когда «порше» остановился между «ягуаром» и «мерседесом» класса А в боковой аллее, шедшей вдоль имения Баретта. Снаружи вилла была едва различима. Ее защищала глухая высокая стена. На большом зеленом деревянном щите было написано: «За этой виллой ведется биометрическое наблюдение».

Да, Баретт продумал все…

– Подождите меня, я разбужу охранника. Он должен открыть, мы знакомы, – сказала Эмма, выходя из машины.

Она позвонила один раз – безуспешно. Потом второй – настойчивее. Внезапно луч осветил ее. По интерфону послышался голос.

Эмма представилась. Наконец дверь приоткрылась, и показался молодой мужчина с усами, вьющимися волосами, в кроссовках, набросивший куртку на пижаму с бермудами. Эмма поговорила с ним несколько секунд, потом вернулась к машине.

– Жан-Филипп, вы не поможете охраннику открыть ворота? Он говорит, что биометрическая система не работает.

Гранье вышел из машины и исчез в небольшой двери рядом с главным въездом, которую охранник держал открытой.

В тот же момент в машине завибрировал его мобильный на подставке, рядом с приборной доской. Надпись на экране: «Номер не известен». Эмма непроизвольно протянула руку, чтобы ответить, затем вспомнила, что телефон вообще-то не ее.

– Жан-Филипп, вам звонят. Я отвечу?

Она схватила аппарат с подставки, не дожидаясь ответа Гранье и поднесла его к уху.

– Алло? – послышался женский голос.

– Алло, – ответила Эмма. – Вы не подождете несколько секунд? Жан-Филипп сейчас…

Она не успела закончить фразу: собеседница бросила трубку.

Секунда тишины, потом Гранье появился у двери машины.

– Я не знаю, что случилось, – извинилась Эмма. – Бросили трубку прежде, чем я успела сказать, что вы сейчас подойдете. Мне очень жаль.

– Не беспокойтесь. Если что-то важное, она перезвонит, – спокойно сказал писатель.

Широко улыбаясь, он уселся за руль. Но Пьер готов был поклясться, что заметил секундой раньше панику в глазах романиста.

Если скажу, что никогда не переставал верить, это, конечно, будет ложью. На самом деле почти на год я забросил поиски тайной комнаты и формулы, доказывающей существование Бога. Но проблема никуда не делась, я постоянно о ней помнил. Доказательство: к темам оповещения на сайте artvalue.com я добавил «подвалы Версаля» и «Трианон».

Как-то мы были в Касабланке, в отеле «Хайятт», когда мне на компьютер пришло оповещение. Какой-то журналист брал у нас с Амелией интервью по поводу борьбы с бедностью. Как это часто бывает, вопросы мне быстро наскучили. Слишком просто, слишком предсказуемо. Журналист хотел устроить конкуренцию между нами и другими филантропами. Ведь, как это ни звучит странно, в благотворительности тоже началась борьба за первенство. В Силиконовой долине уже несколько лет богатеи (хотя ты помнишь, наверное) соревнуются в воображении и чувстве юмора, чтобы на них обратили внимание. Заставляют клонировать своих попугайчиков за пятьдесят тысяч долларов или покупают машину, которая сможет ездить под водой, чтобы пересечь бухту Сан-Франциско в час пик… Теперь они, как и мы, вкладывались в благотворительность. Все акулы бизнеса захотели стать Матерью Терезой.

Так что я сидел перед журналистом в кожаном кресле «Хайятта». Как всегда, я позволил ему задавать мне вопросы, довольствуясь короткими ответами, точными и… банальными: моя тактика на первые пятнадцать минут – чтобы проверить собеседника, уровень его знания темы и ума. Амелия отвечала любезными банальностями. «Как у вас получается путешествовать по всему миру и в то же время столь успешно воспитывать детей?» «Обычно миллиардеры стараются не обращать внимание на горе других, а вы нет, почему?» Сколько раз уже…

Интервью затягивалось. Стэн, мой пресс-атташе, убедил меня согласиться на встречу с представителем этого французского журнала, популярного среди сторонников левых партий и, кроме того, охотно распространяющего антиамериканские настроения, столь приятные французской элите. Я сомневался, потому что обычно на сто интервью, которые я даю, приходится всего одно для французской прессы. Помнишь, это ты обратила однажды мое внимание: во всемирном масштабе французская пресса составляет меньше одного процента. Один процент рынка, одно интервью из ста: вложение времени в прессу рассчитывается очень быстро.

Раздраженный, я торопился закончить и рассеянно посмотрел на личные письма, которые приходят на treo.com. Впервые от тебя ни строчки. Зато, как в отместку, послание от маман, желавшей организовать семейный ужин «в ближайшие месяца полтора», и письмо от отца, которому я только что подарил на восьмидесятипятилетие самую малость: двадцать миллионов долларов для ассоциации ученых-палеонтологов, которых он так любит.

Он выразил короткую благодарность. Я придумывал дипломатичный ответ на письмо матери, когда на экране появилось оповещение. Отправитель: artvalue.com. Они ничего не присылали мне уже несколько недель. С другой стороны, предметы, касающиеся садов Версаля, Ленотра и даже Людовика XIV, всегда редко появлялись в продаже. А вот про Наполеона такого не скажешь: за год до двухсотлетнего юбилея его коронации всплыли тысячи связанных с ним предметов. Потом поток опять пошел на спад.

Начало письма меня взволновало.

13 октября 2005. Christie's. Оригинальная рукопись от королевы дизайна, XX век.

Вилла «Трианон», Версаль. 1000 долларов.

Я открыл письмо.

На продажу выставлена маленькая рукопись 1932 года с подписью Элси де Вульф.

Описание было коротким. Элси де Вульф (1865–1950), знаменитый американский декоратор, в первой половине XX века владела красивой версальской виллой, которая называется «Трианон». Участок рядом с парком дворца был старым охотничьим павильоном графа Артуа, младшего брата Людовика XVI, который во времена Реставрации недолго правил под именем Карла X.

– Месье Баретт, как вы считаете, можно ли избавиться от горя во всем мире так же, как избавляются от конкурента?

На этот раз вопрос журналиста напрямую адресовался мне.

– Достаточно применить к этому такой же подход. Такую же решительность. Стратегию. Цели. Средства. Контроль над деятельностью. Это просто.

Этот вопрос мне задавали уже раз сто. Ответ мы выработали вместе со Стэном. Я говорил, не поднимая глаз, и одновременно загружал письмо от Элси де Вульф, которое мне хотелось как можно скорее прочитать полностью.