Андреас Эшбах - Выжжено

– Или мы преувеличиваем?

Она беспомощно пожала плечами.

– Не знаю.

– Я вдруг вспомнил ту панику, которая царила из-за ожидания ошибок в 2000 году. Тогда тоже говорили, что это будет конец света. И всё звучало устрашающе логично. Якобы компьютеры подавятся датой, поскольку раньше год указывался двузначным числом, потом они вырубят ток, сотрут все банковские данные счетов, мировая финансовая система схлопнется или стартуют атомные ракеты. И что произошло на самом деле? Несколько 106-летних получили извещения, что должны записаться в школу. И все, кто запасся дизельными генераторами и оборудованием для выживания, оказались в дураках уже 2 января 2000 года.

– Мы тоже тогда хотели запастись продовольствием, – вспомнила Доротея. – Но не успели, потому что у тебя было много сверхурочной работы.

Вернер криво усмехнулся.

– Единственное, что я сделал вечером под Новый год, – это набрал про запас полную ванну воды.

– Да. Потом я поливала ею цветы.

Он потёр подбородок.

– Может, не так уж всё и страшно? Всегда ведь находятся люди, которые провозглашают конец света, – и что? Когда я учился, на нашем курсе был один тип, он всё носился с Нострадамусом. Он был убеждён, что мир погибнет ещё до того, как он успеет закончить учёбу. Соответственно, не особо напрягался и вылетел в третьем семестре.

Доротея поднялась и стала задёргивать шторы. Ей было холодно.

– Давай на всякий случай закупим мазут. Ещё раз заполним баки.

– Как раз сейчас дорого, как никогда, – возразил Вернер.

– И всё же давай, – попросила Доротея.

В понедельник утром Маркус ещё раз позавтракал в кафе с Интернет-терминалом. Он съел яичницу со шпиком, выпил кофе и между делом нашёл банк данных, который выдал ему, что соседа Чарльза Таггарда слева зовут Хамид Аль-Шамри, а справа – Кейт Сноу. Вместе с их телефонными номерами.

Он снова вошёл в телефонную будку. Сначала Кейт Сноу. Это звучит менее проблематично.

К телефону подошла его жена, которая оказалась на редкость словоохотливой. И даже была счастлива, что есть кому её выслушать. Маркус уверял, что он друг мистера Таггарда и вот уже несколько дней пытается до него дозвониться; но никто не отвечает, автоответчик тоже не включён, уж не случилось ли чего? Не знает ли она чего-нибудь?

Она даже не спросила, откуда у него вообще её телефон – видимо, давно уже знала об интернетных каталогах такого рода, – и тут же принялась рассказывать. Что всё это очень странно, она сама не видела Чарли уже целую вечность, а при этом вот уже несколько недель к нему шастают чужие люди.

– Они уже спрашивали моего мужа, представляете, не знает ли он, где может быть мистер Таггард. А другого соседа, детского врача из Бельтсвилла и вполне мирного человека, увезли с собой. И обращались с ним при этом грубо, насколько я могла видеть отсюда.

– Да, все это звучит тревожно, – сказал Маркус, чтобы внести в разговор и свою долю.

– Похоже на то, что мистер Таггард что-то совершил и теперь в розыске. Причём я даже в страшном сне не могу представить, что такого он мог сделать.

«А я и подавно», – подумал Маркус.

– Через две недели будете жалеть, – сказал водитель автоцистерны, перекачивая в баки топливный мазут. – А то и через неделю.

– Ничего, – ответила Доротея и пожалела, что не накинула тёплую кофту. Ветер дул сильнее, чем могло показаться изнутри, и был такой холодный, будто резал ножом.

– Самое позднее послезавтра американцы уже возьмут резервуары под контроль, – продолжал водитель. Тот же, что приезжал почти всегда, неуклюжий человек с красными прожилками на щеках и светлой бородой; он всегда казался Доротее заблудившимся моряком. Он уже назубок знал дорогу к их дому. – Тогда, скорее всего, цена на нефть вернётся на место, как это бывает теперь на бирже. Для этого даже не обязательно, чтобы танкеры начали загружаться. Загрузиться им недолго. Если американцы всё возьмут в свои руки, то не пройдёт и нескольких дней, как всё образуется.

Насос отключился, баки наполнились. Заправщик не торопился убирать шланг; сначала он хотел дорассказать, что заказов сейчас почти нет, все выжидают, когда цены снова нормализуются.

У неё пресеклось дыхание, когда он вручил ей квитанцию и она увидела итоговую сумму, за которую должна была расписаться. Сумма больше чем вдвое превосходила ту, которую она платила в последний раз!

– Я же говорил, что будете жалеть, – напомнил заправщик.

– Теперь о многом приходится жалеть, – вздохнула Доротея, – но дело уже совсем не в этом.

Повесив трубку, Маркус смотрел сквозь стекло телефонной будки и раздумывал, что теперь делать. Его взгляд зацепился за вывеску над маленькой витриной. «Black Bird Property». Не это ли название упоминал ему мужчина с чипсами? Точно. Агентство, у которого тот купил дом Таггарда.

Может, это сослужит ему какую-то службу?

Человека, сидевшего в агентстве, звали Питер Гуин. У него была вытянутая лошадиная физиономия, но он был готов к услугам.

– Таггард, да, конечно, припоминаю. Даже очень хорошо. То был дом его родителей, всё прошло без проблем, и пару месяцев назад он опять обратился ко мне. – Выдвинув ящик стола, он извлёк сложенную вдвое карточку, какие применяют врачи. Всё его агентство производило впечатление хорошо организованного, хотя в нём, кажется, не было даже компьютера. Самым современным прибором, какой углядел Маркус, был громоздкий факс.

– Точно. Он позвонил мне и спросил, не смогу ли я ему помочь. Он хотел купить летний домик в Монтане или где-то ещё. В глуши, как он выразился.

– Но это не совсем ваш регион. – Маркус мысленно представил себе карту США. Он и в школе с трудом запоминал расположение земель Германии. Монтана – это же почти на другой стороне континента.

Гуин располагающе улыбнулся. Улыбкой продавца, которой Маркус и сам когда-то владел.

– «Black Bird Property» – это сеть, освобождённая от налогов. Мы все хорошо знаем друг друга. Я переадресовал мистера Таггарда к коллеге в Айдахо, и тот мне потом рассказывал, что продал ему маленький домик в одном гнёздышке на краю света.

– А название этого гнёздышка вы случайно не знаете?

– А как же. – Он заглянул в свои талмуды. – Местечко под названием Bare Hands Creek. Только не спрашивайте меня, где это находится.

Выяснить это оказалось и на самом деле сложно. В Интернете ничего не находилось, не было и нового телефона Таггарда. Маркус перерыл два книжных магазина, прежде чем нашёл карту Айдахо в масштабе, который показывал бы и такие места, как Bare Hands Creek.

Местечко и впрямь находилось в глуши. Крохотная точка в национальном парке Пайетта, на границе с заповедником «River of no Return Wilderness Area».

При помощи своей дорожной карты Маркус прикинул расстояние. Добрых три тысячи километров. Полных три дня на машине.