Иори Фудзивара - Тьма на ладони

И хотя уже совсем скоро я расставался с конторой навсегда, у меня вдруг защемило сердце. Двадцать лет. Ровно столько я прожил в их суетливом мирке. Конечно, успехи и неудачи сменяют друг друга, как волны в море, везде, где бы ни жил человек. И эта компания – не исключение. Все понятно. И все же одному чувству я никак не мог подобрать названия. Тому, что охватило меня при виде фигурки Томидзавы, ссутулившегося в лучах весеннего солнца.

Стайка домохозяек, оживленно щебеча, пробежала мимо. Прижимая к уху мобильник, я наконец сказал:

– Ну, по крайней мере в твоем случае все очень неплохо. Будешь заведовать дизайном, я так понимаю? Значит, старик Санада все-таки разбирается в людях!

– Да в чем он там разбирается?! Какую девчонку за бумажками лучше гонять?

– Не скажи. Он тоже по-своему профи. И вообще – перестань ворчать! Можешь хоть чему-нибудь обрадоваться по-человечески? Вот и зарплату повысят, так ведь?

– Повысят, тоже мне! Кошкины слезы… Скорей всего, в общем даже меньше получать буду. Старшим клеркам сверхурочные не оплачиваются.

– Ах да… Но зато теперь ты на целый шаг ближе к цели.

– Какой еще цели?

– Стать первой женщиной – президентом компании.

В трубке вздохнули:

– Послушайте, шеф…

– У телефона.

– Сегодня вечером я зайду вас проведать. Мы ведь не закончили разговор. А уж он-то поважнее, чем кадровые перестановки.

– Даже не думай! По температуре я сейчас близок к летальному исходу. Оставь меня в покое. Все разговоры – завтра.

Я отключил телефон. Продолжая шагать, я задумался. Все-таки что ни говори, а Санада тоже был профи. Конечно, элементарной человечности ему всегда не хватало, но нюх на людей у него есть, тут уж не поспоришь. Фактически он назначил заведовать всем нашим дизайном самую талантливую из оставшихся. Да и с упразднением нашей секции я в общем согласен. В конце концов, сегодня не встретишь ни одной фирмы, где дизайном занималась бы целая секция. Хотя, конечно, теперь Охаре придется несладко: в ее подчинении окажется сразу несколько мужчин гораздо старше ее. Впрочем, я уверен: кто-кто, а эта девочка не растеряется.

Все эти мысли окончательно растопили мои мозги.

Но, слава богу, я уже прибыл к цели. Свернув с тротуара, я направился к дверям новенького трехэтажного здания. Асфальтовая площадка у стены была исполосована иероглифами: «Стоянка запрещена». И для пущей надежности окантована заградительным тросом. Под каждым столбиком иероглифов – подписи: «Юридический департамент» и «Полицейское управление». У самого входа, наплевав на предупреждение, кто-то припарковал здоровенный мотоцикл.

Приглядевшись, я узнал своего старого знакомца – итальянский «дукати» на девятьсот кубов.

Как гласила табличка у лифта, отдел «Недвижимость» находился на «минус первом» этаже, под землей. Но не успел я выйти на лестницу, как тут же с кем-то столкнулся, потерял равновесие и упал.

– Кого я вижу! – услыхал я над собой знакомый голос. – Папаша? Какого лешего ты тут делаешь?

Я поднял голову. Взгляд уперся в куртку из черной кожи. Нами-тян? Я ухватился за протянутую руку и кое-как поднялся. Надо думать, видок у меня был будь здоров…

Поблагодарив ее, я ответил:

– Я тоже не прочь узнать, что ты здесь забыла.

Она вытаращилась на меня, потом покачала головой:

– Вон как… Похоже, мы притащились сюда за одним и тем же! Тебя же вот эти бумажки интересуют, не так ли?

Она достала из кармана куртки два листа плотной бумаги, сложенные пополам, и протянула мне.

– Это – выписка из домовой книги о здании, в котором мы арендуем подвал. А это – копия «паспорта» фирмы «Ёсинага».

Удивившись, я снова оглянулся на таблички у лифта. И только теперь заметил: «2-й этаж – Регистрация юридических лиц». Выходит, и фирмы регистрируют здесь же…

На обеих бумагах стоял штамп с иероглифом: «Заверено». Сначала я пробежал глазами ту, что касалась недвижимости. Задержал взгляд всего на одной строчке – и занялся «Ёсинагой». Здесь меня также интересовало лишь то, чего я не нашел в интернете. А конкретно – поименный список всех семи акционеров фирмы. И тут я сразу же наткнулся на одно любопытное имя: Хидэки Кацунума.

Быстро переписав все имена в блокнот, я вернул Нами-тян бумаги.

– Ты ужасно догадлива, – сказал я ей. – Именно за этим я сюда и пришел. Но, скажи на милость, тебе-то они зачем?

– Да Майк только сегодня о чем-то вспомнил… Ты же вчера отрубился, он тебя домой отвез. А когда вернулся, все себе места не находил. Дескать, давно надо было в этих бумажках что-то проверить, а он все забывал. Пока, мол, ты не пришел и ему не напомнил… Вот и попросил меня копии снять.

– А сам куда делся?

– Часа два назад звонил – сказал, что завтракает. Он у нас к мотоциклам не приученный. Когда срочно надо – я за него всегда съезжу, какие проблемы!

– А я думал, на вашем здоровенном мотоцикле все больше он рассекает…

– Да нет. Наш малыш не любит мотоциклы. Говорит, в Токио главное в метро разобраться – и больше никакой транспорт не нужен.

– Здесь мы, пожалуй, с ним совпадаем.

– Это как вам обоим угодно… Но ты, дядя, что-то совсем плохой. По-моему, тебя сейчас одного оставлять опасно. Может, заглянешь к нам, отдохнешь чуток? Мы же здесь недалеко, пять минут езды. А открываемся только в шесть, вот и поспал бы в уголочке.

Я задумался. И правда, отсюда до Иигуры совсем недалеко. Сейчас три. Санада меня отпустил, торопиться некуда. Неплохо бы и прилечь ненадолго, пока совсем не свалился. А потом и обсудить с умными людьми кое-какие вопросы о недвижимости.

– Ну что ж… Попробуем послушать твоего совета, – сказал я. – Тогда я сейчас поймаю такси.

– Да я тебя на мотоцикле довезу!

– Но у тебя же второго шлема нет.

– Ничего, за пять минут нас поймать не успеют. А заметим полицию – соскочишь по-быстрому, и все дела…

Я невольно рассмеялся. Вспомнил, как она делала разворот у перекрестка Роппонги. И, решившись, кивнул. Почему бы опять не окунуться в молодость? Лет тридцать назад я и сам неплохо рассекал на мотоцикле. Полицейские у посольства вряд ли обратят на нас внимание. Их дело – следить за безопасностью вверенного объекта.

Она спрятала лицо под шлемом, оседлала свою махину и стиснула коленками бензобак. Каждое движение явно шлифовалось годами. Взревел мотор. Я пристроился на заднем сиденье, собрал остаток сил и ухватился за ее тонкую талию. Когда ездишь на мотоцикле вдвоем, самое главное – слиться с водителем в единое целое. Прижимаясь к ее худенькой спине, я чувствовал себя так, будто обнимаю ребенка.

Ну и картинка, подумал я. Оторванная девица в шлеме и кожаной куртке везет куда-то лохматого потрепанного старикашку… Но она лишь обернулась и невозмутимо спросила: