Иори Фудзивара - Тьма на ладони

– Пошли вон!

Две или три секунды верзилы оторопело молчали. Но приказ сработал. Не опуская рук с пистолетами, они осторожно отступили назад, и дверь медленно закрылась. Что говорить, силы воли у Кацунумы хватало. Перечить такому голосу было почти невозможно.

– Кажется, наша беседа приняла неожиданный оборот, – сказал я. – Ну что ж, тогда на сегодня я, пожалуй, откланяюсь. Надеюсь, еще пообщаемся в спокойной обстановке.

– Не знаю, не знаю… Я уже подумал. Скорее всего, фотографий, о которых вы говорите, не существует. Их не могли сделать нигде и никогда.

– Верить или не верить – решайте сами.

Он выдержал долгую паузу и наконец ответил:

– Ладно. Проверю – тогда и решу. А сегодня на этом закончим.

– Проверите? Каким образом?

– Секрет фирмы, – усмехнулся он. – Но если все это ваша фантазия, – вы доставите очень большие проблемы как себе, так и людям вокруг. Вы не забыли, что я сказал насчет госпожи Охары? Если будет о чем заключать сделку – вспомните об этом лишний раз. А пока это даже не сделка, а простое предупреждение. Вы меня поняли?

– Как не понять, – сказал я.

Кацунума кивнул и медленно поднялся. Затем подошел к двери и распахнул ее. Пистолеты в руках у верзил неуверенно дрогнули. Что и говорить, не самый обычный финал последнего дня в карьере саларимана.

– Наш гость уходит! – громко объявил Кацунума. – Поднимите жалюзи.

В его голосе слышались сила и спокойствие. Актер он был превосходный. Верзилы, как по команде, молча опустили оружие.

Медленно прошагав мимо них, я вышел на улицу. Слов прощания я за спиной не услышал.

Когда их контора исчезла за поворотом, я побежал.

Что и говорить, с такой скоростью я не бегал уже давненько. Гнаться за мной не должны. Судя по тому, как вел себя Кацунума, посылать за мной погоню он не собирался. А вот его «предупреждение», похоже, не блеф. Цену подобным обещаниям я знал. Оттого и несся во все лопатки. Варианты того, как они будут действовать, можно по пальцам пересчитать…

Не сбавляя скорости, я обогнул Управление нацобороны и окружной дорогой вернулся обратно. Из-за проклятой коробки совсем запыхался и был на грани нокдауна.

От закрытых жалюзей магазинчика отделилась невысокая тень.

– Ну, и где тебя черти носят? – проворчала Нами-тян, одетая в черную кожу. – Опоздал на двадцать минут!

Я взглянул на часы. На экранчике высветилось 21:50.

– Прости! Запарка вышла… А где мотоцикл?

– Спрятала. Вон за тем грузовиком. Второй шлем захватила, как ты и просил. Но вообще – ты, дядя, даешь! Дергает вечером в пятницу, когда у меня в баре дым коромыслом, да еще и опаздывает! Что ты себе позволяешь?! И чем, интересно, собираешься заглаживать свои выходки?

– Ну хорошо… – вздохнул я. – В следующий раз я послушно выполню все, что ты скажешь. Только не сердись!

– Все, что скажу?

– Да.

– Что угодно?

– Что угодно.

– И даже замуж возьмешь?

– Эй, – сказал я. – А ты уверена, что Комиссия по харрассменту [43] Harrassment (англ.) – домогательства (сексуальные). наказывает только мужчин?

Она рассмеялась:

– Шучу!.. А ты что, и правда поверил?

– Ну конечно, – ответил я, особо не думая. – Чуть концы не отдал с перепугу!

– Да… Совсем у тебя крышка съехала.

– И не говори. Я уже плохо соображаю, кто я такой и на что способен. В общем, сам себя позабыл.

– Как пупок?

– Вот именно… Как пупок.

Я повернулся и стал наблюдать за входом в «Ёсинагу». Нами-тян затаилась у меня за спиной. Тишина вокруг была такой неуютной, что по телу побежали мурашки. Возможно, из-за сырого ночного ветра. А может, и оттого, что вернулась моя простуда.

Прошло минут десять. Ко входу в здание опять подрулил неизвестно где парковавшийся «мерседес». Из дверей «Ёсинаги» вышли несколько фигур. В том числе и Кацунума. Один из верзил, что маячил за ним во время беседы, теперь уселся за руль.

– О'кей… Вот теперь поехали! – бросил я Нами-тян.

– За ними следом?

– Да.

– Зачем? Ты же только что с ними виделся!

– Это был обмен приветствиями. Теперь главное – не оставить им времени для маневра. Все детали потом объясню… А пока только одна просьба.

– Какая?

– Рули аккуратно.

– Ха! Когда это я рулила неаккуратно?

Я вдруг понял, на что я не способен: переспорить эту девчонку хоть в чем-либо. По крайней мере, на это не оставалось уже ни секунды. Кацунума садился в машину. Как ни странно, на этот раз, кроме водителя, его не сопровождал никто. Или повадки якудзы так изменились в последнее время, или я уже и правда ничего не соображаю… В любом случае ясно одно: Кацунума возвращался домой, в свои токийские апартаменты.

«Дукати» дожидался нас, прикорнув на обочине, как мирно дремавший зверь. Будь мотоцикл попроще, я бы замазал ему грязью номер, но такого красавца маскировать все равно бесполезно. Нахлобучив шлем, я перехватил поудобней коробку и пристроился на заднем сиденье. Конечно, с трубой без коробки было бы легче, но при свете фар эта сталь блестела бы чересчур угрожающе.

Свободной рукой я обхватил Нами-тян за талию. Ее шлем повернулся ко мне:

– С какой стороны этот «мерс» прикатил?

– С Аоямы. Через Гайэн-Хигаси.

– Ясно, – кивнула она.

Я хотел показать, как лучше ехать. Но Нами-тян уже лягнула педаль, и я едва успел снова ухватиться за ее талию. Объяснений, впрочем, не требовалось. Решение не светиться у дверей «Ёсинаги» она приняла сама. Мы рванули в другую сторону и пустились в объезд. Что ни говори, а гоняться за «мерседесами» по Токио в пятницу вечером можно только на мотоцикле.

Вокруг нас замелькали неизвестные переулки. За манеру езды Нами-тян я волновался не зря. С нашим первым катанием, когда она подвозила меня к своему бару, это не шло ни в какое сравнение. Ее ботиночек на педали и перчатка на сцеплении плясали перед глазами, как в страшном сне. Двигатель заходился таким отчаянным ревом, будто его пытали самые ярые ненавистники механизмов. На очередном повороте мы выписали дикий крен. Глушитель чиркнул по асфальту и окатил тротуар фейерверком оранжевых искр. Вдогонку понеслись возмущенные крики прохожих. К горлу подобралась тошнота, и я всерьез пожалел о затеянном путешествии. По сравнению с «дукати» в руках у его безумной хозяйки мой старенький «харли-дэвидсон» казался трехколесным велосипедом. Увы! Оказавшись на загривке такого монстра, о привычном комфорте «американских горок» лучше сразу не вспоминать.

Так прошло три-четыре минуты, и вдруг кошмар прекратился: впереди показался «мерс». Мелькая огнями, он уже сворачивал в сторону кладбища Аояма. Если б не бешеная езда Нами-тян, мы бы точно его потеряли.

Я невольно поблагодарил водителя «мерса»: возможно, и оттого, что дорога была забита, гнать он не собирался и вел машину аккурат на шестидесяти. В заднем окне я различил затылок Кацунумы. Нами-тян повисла у них на хвосте, выдерживая дистанцию в пару-тройку машин и продвигаясь в «невидимой» для водителя зоне. Мой желудок опустился на место, и я наконец-то перевел дух.