Юлия Латынина - Только голуби летают бесплатно

– Что с пассажиром? – спросил Стас.

– А вы кто? – спросил молоденький лейтенант.

– Что с Димой Мережко? – повторил Стас, – он мой партнер. Он генеральный директор моей компании.

За его спиной хлопнула дверца черной «Волги». Стас обернулся и увидел вылезающего на обочину Диму Мережко. Он был вполне цел, если не считать ссадины на щеке.

– Господи, Дима, Слава Богу! – сказал Войнин.

Дима попятился от Стаса.

– Не подходи ко мне! – заорал Мережко.

Стас остановился, и в этот момент из «Волги» выбрался генерал Кутятин.

– Тише, тише, Дмитрий Семеныч! Мы вас в обиду не дадим!

– Что это значит? – резко спросил Стас.

– Это значит, – ответил генерал, – что господин Мережко обвиняет вас в этом покушении. Если вас интересует, то Дмитрий Семеныч написал заявление еще сегодня утром. Он говорил в нем, что вы угрожаете ему убийством, если он не вернет деньги, украденные из компании покойным Собиновым.

Лицо Стаса мгновенно приняло спокойное и презрительное выражение.

– Ну этого вам никогда не доказать, – сказал Войнин.

Из машины вылез шофер Кутятина и протянул генералу сотовый.

– Новости о пассажирке, – сказал он, – неутешительные.

– Какой пассажирке? – спросил Стас.

Кутятин приложил трубку к уху и стал внимательно слушать.

– В машине вместе с Димой Мережко была Анна Собинова, – сказал один из помощников Кутятина.

Даже в свете фар «Волги» было видно, как страшно побледнел Стас. Кутятин кончил говорить и отдал трубку.

– Что с ней? – спросил Войнин.

– В чем дело, Станислав Игоревич? – Вы выкинули Собинову из компании. Она считала вас убийцей ее отца.

Стас шагнул вперед и схватил Мережко за воротник. Спина финансиста шваркнулась о дверь черной «Волги».

– Ты покойник, – заорал Стас, – ты понял, ты покойник! Какого… ты ее впутал?

В следующую секунду несколько пар рук вцепились в Стаса и бросили его на асфальт. Кто-то завел Войнину руки назад и защелкнул дужку наручников на запястье рядом со швейцарскими часами за сто тысяч долларов. Стас попытался привстать и получил носком ботинка по почкам.

Двое спецназовцев подхватили Стаса под вывернутые локти и потащили в черную «Волгу». Дима Мережко, с округлившимися глазами, стоял рядом.

– Вы арестованы, Станислав Игоревич, – сказал генерал, – и, судя по вестям из реанимации, вы арестованы за организацию убийства Анны Собиновой.

Стас перестал сопротивляться, и спецназовцы легко запихнули его в машину. Стас сидел, словно обмякнув, волосы и лицо его были в грязи.

– Разожми кулак, – сказал Стасу оперативник.

Стас недоуменно повернулся к нему.

– Кулак разожми, ты ему воротник оторвал. Отдай воротник.

Стас покорно разжал пальцы, и оперативник вынул из заведенной назад руки толстый шерстяной лоскут. Потом Стас бешено лягнулся и полез из машины.

– Это подстава, Дима! – заорал он, – это подстава, это их киллеры! Ты понял? Это их работа!

Было уже два часа ночи, но Дима Мережко все еще сидел на Лубянке, в узком, похожем на пенал кабинете с крякающим полом и красными треугольными вымпелами на стенах. Ввиду важности происходящего и стратегического значения авиации ФСБ объединило дела об убийстве покойного гендиректора «Авиаруси» с покушением на убийство нынешнего ее генерального директора и взяло следствие под свой контроль.

Из примет современности в кабинете был только компьютер, но бледный следователь с тощим лицом компьютером не пользовался, а каждое слово, сказанное потерпевшим, собственноручно заносил в протокол крупным неровным почерком.

На два листка протокола у следователя ушло четыре часа. Дима Мережко был полностью деморализован. Дым от дешевых сигарет, которые курил следователь, ел глаза, а когда Дима попросил кофе, ему принесли такую бурду, что Мережко закашлялся и поперхнулся.

Пробило третий час, допрос уже шел к концу, когда дверь кабинета распахнулась, и в ней возник генерал Кутятин. Следователь безмолвно протянул ему протокол допроса.

– Вот, – сказал следователь, – гражданин Мережко хочет сотрудничать со следствием. Дает показания: «Войнин вымогал у меня деньги, которые Семен Собинов получил за продажу самолетов и о местонахождении которых я не знал».

– Так? – спросил генерал Кутятин.

Мережко кивнул.

– Выйди-ка на минуту, – сказал генерал, и тощий следователь безмолвно смылся.

Мережко и генерал остались одни в накуренной комнате с красными вымпелами и неработающим компьютером, и Диму внезапно охватила дрожь. Ему вдруг представилось, что все, что он пережил за последние десять лет, было морок. И нет на залитых светом ночных улицах «Мерседесов» и «Ауди», нет ресторанов и казино, нет акционерных обществ, фитнессклубов и супермаркета «Седьмой континент» по дороге домой, – а есть лишь красные вымпела с золотой бахромой, и каменный Дзержинский, и каменное здание напротив, и все, что было последние десять лет, это было потому, что люди в каменном здании спали, а теперь они ожили, как Командор, и пришли за людьми из «Мерседесов».

Генерал Кутятин обошел молодого финансиста со всех сторон, сел на место следователя и еще раз внимательно перечитал протокол.

– Ну что же, Дмитрий Иванович, сотрудничаем со следствием? Так?

Мережко кивнул.

– «Угрожал мне, я не могу понять почему», – процитировал генерал фразу из протокола. – Не такой дурак Войнин, чтобы угрожать непонятно за что. Ты же знаешь, где деньги.

Мережко отрицательно покачал головой.

Кутятин сгреб его за галстук.

– Слушай, коммерсант, – сказал генерал, – сегодня, по твоему заявлению, мы приняли Войнина. Мы устроили шмон в его офисе. Мы устроили шмон у него дома. Ты мне продолжаешь врать, – и я выпущу Войнина на свободу. За недостатком улик. И дело закрою, понял? Ты не дойдешь до своего дома. Нечего хоронить будет, понял? Где деньги? На Кипре? В Швейцарии?

– Нет никаких Швейцарий, – сказал Мережко, – деньги были переведены в латвийский банк. Мы туда ездили вместе с Семеном. Там их должны были разбить по оффшорным счетам, обналичить и перевести в Россию.

– Разбили?

– Вряд ли. На момент смерти Семена операция еще не была проведена.

– И что теперь можно сделать? – спросил Кутятин.

– За пять процентов от суммы они арестуют эти деньги, и мы начнем суд, что их надо вернуть в Россию.

– Банк их может – не арестовывать? А просто перевести на указанные счета?

– Латвийский банк? Запросто. Хозяин мертв. У меня – доверенность на ведение финансовых дел. За двадцать процентов они сделают все. Я могу полететь туда и открыть счет…

– Мы полетим вместе, – сказал генерал Кутятин, – это дело большой государственной важности, чтобы доверить его коммерсанту.