Александр Щёголев - Ночь навсегда

Место для засады выбрано профессионально — возле больших деревянных фигур, предназначенных для украшения паркового пространства. Человек за ними прячется легко и надежно, тем более, когда человеку — девять лет от роду. Впрочем, отягощенный годами взрослый так же незаметен с аллеи, если присядет вот сюда, за деревянную Белоснежку в широкой резной юбке до земли. Антон выглядывает из-за гнома по имени Ворчун. Преодолевая шелест дождя, в ночи ползут, тихо струятся хвастливые мальчишечьи россказни о том, как трое мужиков, направляемые бандитом Петром Романовым, прибыли на дачу — в гости к семейству Х., — ходили по участку, топтали грядки, и юный герой заметил их, потому что отнюдь не спал в сарае на соседском участке. Он был готов к битве, он подобрался к ограде и сразил дротиком Первого. На крик подбежал Второй и тоже получил иглой в шею. Третий затаился возле времянки, трусливо водя пистолетом туда-сюда, но этот мужик плохо видел в темноте из-за своего дурацкого фонарика, гораздо хуже настоящих индейцев, даже выстрелил наугад, со страху, а возмездие настигло его совсем с другой стороны — храбрый воин зашел с тыла, в несколько отточенных движений забрался на крышу времянки, как много раз проделывал это раньше, и бросил стрелу сверху. Позже, когда из машины возле калитки вылез их главарь — ну, который был с усами, рыжий, — новые дротики оказались еще не приготовлены. Но герой не растерялся, вытащил из руки поверженного Третьего пистолет, подпустил главаря поближе и выстрелил. Попал или нет, не понял, тот сразу удрал…

Все правильно, эхом откликаются мысли любящего отца. Мальчик — хороший гимнаст, способен забраться куда угодно, тренер его всегда хвалил. И в «дартс» играет с изумительной точностью, во дворе дома у него попросту нет соперников. А когда в квартире тренируется с дротиками, то любит представлять, будто подлые враги окружили справедливых индейцев — смешно так, с нелепыми фразами из фильмов. Маленький еще, обязательно ему нужно превратить работу в игру… Антон не прерывает воспоминаний. Он гордится тем, что не сплоховал и в следующей битве, успел подготовиться, не зря просидел полчаса на дереве возле сарая, поджидая новых гостей («…гибкость у мальчика отличная, так скрючивается, что перешагнешь его и не заметишь…»). Юный воин снова и снова смакует свою победу, однако Х. уже не пытается что-либо понять. Чувство нереальности происходящего становится все более изнурительным, нестерпимо вещественным. Понять — значит спросить, спросить — значит сойти с ума от очевидного ответа… Неужели не существовало никаких «мужиков в кроссовках»? Давно, еще в самом начале ночи? Которые якобы приходили, когда Х. звонил по междугородному телефону, которые якобы зарезали хозяев дачи и, не обнаружив постояльцев, поспешили ловить их на железнодорожную станцию? Зачем сыну понадобилось врать, а перед этим инсценировать обыск времянки? Чтобы заставить отца немедленно убежать? Существуют ли иные объяснения?.. Не хватает воздуха. Не вздохнуть. В глазах — вода и мрак. Задыхаясь, Х. пытается выплюнуть, выхаркнуть застрявшие в горле вопросы, но…

— Он идет! — изменившимся шепотом сообщает Антон. — Всего один, я его вижу.

Как мальчик может видеть в такой темноте, где даже время неразличимо? Сколько еще осталось до спасительного рассвета? Х. хочет что-нибудь предпринять, потому что Антон уже на аллее. Человек, опасливо бредущий по страшному ночному парку, немедленно ощупывает беззащитную фигурку ярким лучом света, полным косой мороси, и удивляется: «Мальчик? Ты что, заблудился?» Мальчик аккуратно кидает дротик и прыгает в сторону. Человек успевает крякнуть от боли, угрожающе сказать: «Ну, ты…» и сразу хрипит, схватившись за грудь, валится на колени, выпускает все из рук — в том числе огнестрельное оружие, — потом валится совсем, с сухим хрустом опрокидывается на гравий.

— Буфотоксин… — извлекает Х. звуки мертвыми губами. — Достаточно царапины…

Антон вытягивает стрелу из упавшего человека и тихо зовет:

— Папа! Где ты поставил машину, с той стороны или с этой?

Да-да, конечно, надо скорей идти к шоссе! Надо торопиться, но ребенок дрожит от холода, двигается с трудом — устал, мой маленький. И несмотря на усталость, он героически шепчет, тратит силы на пустые слова, чтобы успокоить спятившего отца. Мол, ты не беспокойся, папа, маленьким детям ничего не бывает за Такое, никто не имеет права детей в тюрьму сажать или, например, расстреливать. Даже если поймают — ну, максимум, в колонию засадят, но это не страшно. Мол, ты не сомневайся — он все вызнал у опытных людей, прежде чем за Такую Работу взяться. Отец внимательно слушает и кивает дождю: «…жабий яд, Антошенька… индейцы травят им свои стрелы, все правильно…» Только когда неподалеку затеваются крики, к мужчине возвращается разум.

«Стой! — командует кто-то кому-то. — А ну стой, сука!» Выстрел логически завершает крик. Вновь обретя волю и ужас, Х. ломится сквозь мокрую растительность. Он бежит почему-то именно на выстрел, хотя, рассуждая здраво, следовало бы в противоположную сторону. И вдруг спотыкается о распростертое на траве тело. Чей-то бас удовлетворенно произносит: «Ага, вот и клиент!» В лицо Х. обрушивается удар света — концентрированный луч пронзает мозг до затылка. Бас радуется: «Все-таки нашли тебя, все-таки попался, ворюга…»

Происходит еще один выстрел, и мир становится привычным, черным. Бандит лежит. Или это не бандит? Плоский фонарик светит в землю. Кто стрелял?

— Опять не успел дротиком, — застенчиво сообщает мальчик, запыхавшись. — Из пистолета мне, кстати, не нравится, слишком громко. Тем более, патроны кончились… — он бросает оружие рядом с фонарем. Он с интересом склоняется над упавшим человеком…

А сон продолжается. «Илья, это ты?» — шепчет продавщица. Вот, оказывается, о кого споткнулся неосторожный бегун, вот к кому спешил на помощь потерявший рассудок герой. «Я здесь, не бойся! — шепчет в ответ Х., упав к возлюбленной женщине, обхватив ее руками. — Возьмись за меня, пойдем к машине. Идти сможешь?»

«Жарко, — жалуется она, — где вода?» Х. растерянно озирается. Дождь все еще силен, воды вокруг отвратительно много. «Антон, — зовет женщина, — ты здесь? Это ведь ты мою собачку отравил, да? Такая здоровая была, и вдруг сдохла. Зимой, помнишь?» «Не разговаривай, — умоляет ее мужчина. — Береги силы». «Да где же вода?.. — пытается она крикнуть. — Жарко. Где море?.».

— …Где море? — задыхается продавщица. — Ты уже вернулся из Ялты или пока нет?

И больше не разговаривает, выполняя просьбу мужчины. «Алена! — трясет ее тот. — Ты что? Что молчишь?» — забыв о необходимости беречь силы.

— Не плачь, папа, — включается в разговор Антон. — Я за нее уже отомстил.