Дэвид Хьюсон - Вилла загадок

– И едва не убила меня, – вставила Тереза.

– И тебя, – согласился он. – В то же время ей нужно было идти дальше. Она идентифицировала ту заколку из Остии, которая могла принадлежать кому угодно. Она идентифицировала Мики, который вряд ли встречался с так называемой Сюзи. Насчет остального я не знаю. Возможно, ей трудно подобраться к Нери и Мики. Возможно... С ним все будет хорошо, не так ли?

Фальконе всегда старался обкатать самые невероятные идеи.

– С ним все будет прекрасно, если он сможет это погасить, – ответила Тереза. Она вспомнила слова Реджины Моррисон о ритуалах и ролях, отведенных каждому из участников. – Она стала тем, что из нее сделали Нери и прочие. Менадой. В хорошие времена это сама нежность, женщина, которая предоставляет вам теплую постель и все, что только захотите. Но почувствовав, что с ней или с кем-то из ее сестер поступили плохо, она превращается в адскую баньши [31]. – Она указала на снимок, где пыхтел человек в маске. – Кого бы вы захотели убить? Этого жалкого ублюдка?

– Да всех этих гадов, – тихо сказал Перони. – И каким-нибудь особенно гнусным способом. Лично я бы с удовольствием посмотрел, как они разрывают друг друга на куски, а потом сплясал на их могилах.

Не находя слов, они молча переглянулись. В этот момент в комнату вошла женщина-полицейский и, коротко улыбнувшись Терезе Лупо, сообщила:

– Мы взяли помощника Нери и пару его приспешников. В Черки. Они не желают говорить.

– Да неужели? – приподнял окровавленную бровь Перони.

Не обращая внимания на сына, Эмилио Нери сидел во главе старого стола, курил сигару и поигрывал черным пистолетом, который за многие годы так с ним сросся, что стал чем-то вроде третьей руки. Густые клубы дыма поднимались к потолку и исчезали в темноте, уносимые невидимым потоком воздуха. Нери молча смотрел, как в помещение входит Уоллис. На вытянутой руке американец держал кожаную сумку, другая была поднята вверх.

– Ты видел ребят у входа? – смерив его взглядом, спросил Нери.

– Ну да. Как его зовут? Буччи?

Нери ненавидел этого человека. Ему вовсе незачем знать имена его помощников.

– Он хороший парень. Я ему доверяю. И все-таки... – Он махнул пистолетом в сторону Уоллиса. – Поставь сумку на стол. Сними пальто. Брось его на пол. Потом встань прямо и подними руки. Только дернись, и я сразу тебя пристрелю.

Уоллис осторожно снял пальто, опустил его на пол и затаил дыхание. Нери встал и обошел его кругом, для верности проверив, нет ли оружия.

– Теперь можешь сесть, – наконец разрешил старик, пистолетом указав ему место за столом. Сам он прошел на другую сторону и снова опустился на стул рядом с Мики. – Покажи мне деньги. Внутрь не суйся. Просто выверни ее наизнанку и покажи мне.

Уоллис перевернул сумку вверх дном. На стол выпали пачки денег в банковской упаковке.

Нери едва на них взглянул.

– Стало быть, мой дурак-сын устроил заварушку только ради этого. Что за идиот! Если бы он попросил, я бы дал ему больше – на карманные расходы.

– Возможно, дело именно в этом, – предположил Уоллис. – Он просто устал просить. И захотел немного независимости.

Нери засмеялся и коротко взглянул на Мики:

– И ведь сработало, да? – После этого он перевел взгляд на развешанные по стенам фотографии: – Что тебя сюда привело, Верджил? Эта девочка, которую Мики где-то спрятал? Не спрашивай меня об этом. Деталей я не знаю и знать не хочу. Он действовал самостоятельно. Ко мне это не имеет отношения, но думаю, что ты это и так знаешь.

Уоллис нахмурился.

– Меня просили прийти. Я пришел.

– Ты хочешь справедливости или чего-то в этом роде?

– Чего-то в этом роде.

– Ладно.

Опустив руку в карман, Нери достал оттуда нож, щелчком выбросил лезвие и положил нож на стол. Затем махнул пистолетом в сторону Мики.

– Я справедливый человек. И позволю тебе его взять. Буду с тобой откровенен – шестнадцать лет назад я сам едва так не поступил. Я что имею в виду? Ты устроил хорошую вечеринку и думал, что все будут довольны. А что случилось потом? Потом приходит твой глупый мальчишка, весь обкуренный, и истерически причитает: "Смотрите, смотрите, смотрите! Вот моя подружка, мертвая, ей перерезали горло от уха до уха!" И глядя, как он дергается, я чуть было не раскроил его пополам. Бесполезный кусок дерьма вполне это заслужил, сотворив такое. Не знаю, как ты, а я никогда не мучил жен-шин. Я их убивал, если в том была необходимость, но только не в гневе или под наркотой. Кроме того... – Нери в последний раз затянулся сигарой и бросил ее на пол, – это испортило прекрасный вечер. Нужно было убрать концы в воду, чтобы ты ничего не узнал. Хотя, по правде говоря, я не помню деталей. Должен признаться, что тоже был немного не в себе.

Он пристально посмотрел на Уоллиса, пытаясь разглядеть на его лице хоть какие-нибудь эмоции. Американец оставался совершенно бесстрастным, руки спокойно лежали на столе.

– Мы все тогда находились в отключке, – продолжал Нери. – Это было опасно. Но черт возьми, какая была вечеринка! Насколько помню, я трахнул тогда трех разных девушек. Аделе была самой лучшей из них – вот почему мы в конце концов поженились. Но три за одну ночь! Это что-то.

Усмехнувшись, он подался вперед:

– А как ты, Верджил? Скажи мне, как мужчина мужчине. Скольких ты трахнул, а?

Миранда поддерживает его голову. Ее язык, дрожа, увлажняет его щеку.

– Что ты видишь? – спрашивает она.

Коста всматривается в темноту, пытаясь побороть смятение мыслей, найти какой-то выход.

– Ты знаешь, что я вижу, – говорит он.

Миранда берет в руки его голову и заставляет взглянуть в свои сверкающие глаза.

– Нет, Ник. Это совсем другое. Когда ты смотрел в угол, что ты там видел?

Умело направляемый ею, он ясно видит прячущуюся в темноте фигуру, скорчившуюся от страха и стыда, считающую, что она в безопасности.

– О чем она думает? – спрашивает Миранда.

– Скажи мне.

Ее голос внезапно начинает дрожать.

– Она видит, она знает, но никогда не осмелится рассказать.

В его причудливом сне прячущаяся фигура рыдает, прикусив руку, чтобы подавить звук.

– Кто это, Ник? Кто?

– Не хочешь говорить? А я думаю, тебе есть чем похвастаться.

Уоллис со скучающим видом молча откинулся на спинку кресла.

– А может, ты не помнишь, а? Ведь прошло столько времени. И вот что меня удивляет. Когда началась вся эта дрянь? Когда мы узнали, что это тело твоей падчерицы. Падчерицы. Это же не твоя плоть и кровь, правда? У тебя ведь нет детей, так? Что, какие-то проблемы?

Уоллис кивнул в сторону Мики.

– Ты думаешь, я ревную?

– К этому куску дерьма? – засмеялся Нери. – Кто стал бы к нему ревновать? Я хорошо знаю Мики. Он слабый, глупый мальчишка, такой же, каким был тогда. И вся эта ерунда заставляет меня задуматься. Восстановить ход событий, хотя после стольких лет это довольно трудно. И знаешь, что я вспомнил?