Пол Мейерсберг - Жестокая тишина

Страх опять охватил его. Он чувствовал, что больше не может этого вынести. «Отвернись. Немедленно отвернись! Не смотри!» Ее лоно, самый обожаемый кусочек ее плоти, дрожало и пульсировало. Бледные желтые волосы, повлажневшие от страсти, разошлись на две стороны. «Не смотри!» У него кружилась голова. Он был беспомощен! Все его тело сотрясалось. С ее губ стекала пена. Пандора закричала. Чувствуя, что кончает, он зажал себя снизу обеими руками, но ничего не мог остановить. Уайлдмен заплакал. В своем неистовом возбуждении она не видела его слез, а только чувствовала на своих ногах его теплую сперму. Она вздрогнула всем телом и тихо откинулась назад. Она почувствовала свободу. Уайлдмен, дрожа, опустился на колени и приник своим залитым слезами лицом к ее лону. Губы прижались к губам. Он выдохнул слова прощания. Он понял, что потерял ее. Скоро он умрет.

Уайлдмен высушил Пандоре волосы феном, которым когда-то пользовалась Лора. Он поцеловал ее в шею, в нагретую теплым воздухом кожу, уложил ее волосы. Теперь они были черными. Она попросила его покрасить их. Она вспомнила его предложение в «Юджине».

– Если тебе не понравится, они потом вырастут, и можно будет срезать.

– Мне понравится, потому что я этого хотела, мне теперь и платье нравится.

Он подвел ее к зеркалу. Она посмотрела на себя в черном белье. Он выстирал и высушил его тоже.

– Мне нравится, – сказала она. Он обнял ее.

– Если хочешь, можешь уйти. То есть я имею в виду, что ты можешь пойти навестить свою дочь. Ты, должно быть, соскучилась по ней, и она скучает по маме.

Пандора была потрясена. Он отпускал ее. Навестить Полетт.

– Одна?

– Она не моя дочь, – улыбнулся Уайлдмен. – Когда хочешь. Ты свободна. Иди.

Уайлдмен знал, что после того как он привязал ее к кровати, он не может, не имеет права держать ее здесь. Она должна хотеть его просто потому, что она его хочет. Ее свобода – это его свобода. Теперь она это поймет. Он отпустит ее, и она вернется. Он только жалел, что пытался удержать ее силой.

Пандора все еще не понимала, что он сказал. Что это все значит? Она не думала, что он когда-нибудь отпустит ее. Она даже намеревалась спросить его, нельзя ли привести сюда дочь, не для того, чтобы встретиться с ним, ему не надо при этом присутствовать, – но просто пригласить Полетт в этот странный, новый для нее дом, чтобы они могли обменяться поцелуями, поболтать немного.

Пандора жалела, что она вообще вынашивала планы побега, обмана. Когда она поняла, что она не Шахерезада, ей уже больше не понадобились эти женские уловки. Ей нужно было просто стать опять Пандорой. Он хотел держать в своих объятиях женщину, которая открыла ящик. Она хотела, чтобы ее держал в объятиях человек, который знал это о ней и не имел бы ничего против. Этот человек понимал и Пан, и Дору. Ей было трудно понять, что ей больше не нужно ему лгать. Если она что-то захочет, ей стоит только попросить, и он даст ей все. Ему это доставит радость, она это видела. Она могла бы иметь все, что хочет. А больше всего она хотела видеть Полетт. Она подумала про себя, что именно так и влюбляются.

Лора поставила машину на противоположной стороне улицы. Она выключала «дворники». Когда они ехали из Беверли-Хиллз, неожиданно пошел проливной дождь. Утром было слишком жарко и влажно. Лора редко потела, если не считать своих тренировок, когда ее трико промокало буквально насквозь. Она быстро пробежала под дождем вокруг машины и открыла дверцу для Полетт.

Полетт не предупредила миссис Уинг, что Лора заберет ее с собой. Дэвид с матерью куда-то ушли. Полетт оставила записку, что придет попозже, что она с матерью. Она написала: «Не волнуйтесь». Она всегда просила людей не волноваться, хотя сама сходила с ума от беспокойства. Она не стала спрашивать Лору, куда они едут. Полетт взглянула на дом: никогда не была она в подобном здании.

– Что это? Фабрика?

– Да нет, что-то вроде жилого дома.

– Вы хотите сказать, что здесь живут? Но здесь даже нет нормальных стен. Здесь грязно.

Лора вставила ключ в замок. Она молила Бога, чтобы они оказались там. Она не осмелилась заранее позвонить им и предупредить о своем приезде. Теперь из-за сильного дождя она не могла разглядеть, есть ли на стоянке BMW. Лора хотела, чтобы они встретились лицом к лицу с Полетт. Пусть будет сделан выбор. Лора не сомневалась, что для Пандоры дочь значит больше, чем Уайлдмен. Как и для любой матери.

Полетт была ее оружием.

Полетт: Ты убил моего папу! Ты убил моего папу!

Уайлдмен даже не пошевельнулся. Он сохраняет ледяное спокойствие.

Пандора пытается успокоить Полетт.

Пандора: Дорогая, папа не умер.

Уайлдмен (Пандоре): Похоже, что тебе никуда не надо идти. Все уже здесь.

Неожиданно Полетт выхватывает из рук матери пистолет. Лора с ужасом смотрит, как Полетт прицеливается и стреляет в Уайлдмена. Он улыбается, как бы говоря: «Ну, давай». Раздается четыре выстрела. Четыре пули вонзаются в его тело.

Пандора с криком бросается вперед, обнимает корчащееся тело Уайлдмена. Из его ран сочится кровь. Дрожащей рукой он взял ее ладонь и стал целовать ее окровавленные пальцы. Пандора перестает плакать и успокаивается.

Лора кричит. Она бросается вперед. Полетт все еще сжимает в руке пистолет. Она вся напряжена. Она больше не стреляет. Пандора целует Уайлдмена. Между их губ сочится кровь. Уайлдмен сползает с кресла. Он умирает с открытыми глазами.

По мансарде струится дым от выстрела. Он втягивается в открытый ящик, как вдыхаемый сигаретный дым.

ПАВИЛЬОН: МАНСАРДА. ДЕНЬ

В окно стучит проливной дождь. От текущей по стеклу воды все внутри, кажется, дрожит, белый ящик купается в слезах.

Голый Уайлдмен сидит в кресле и смотрит, как Пандора одевается. Она надевает серебряное платье и смотрит на себя в зеркало. Она как бы раздваивается. Она собирается выйти из комнаты. Но что-то как бы зовет ее к нему. Она подходит к Уайлдмену, наклоняется над ним и целует. Она шепчет: «Спасибо»!

Слышится шум поднимающегося лифта. Этот шум смешивается с шумом дождя.

Пандора ( с беспокойством ). Кто это? Алек? Полиция?

Уайлдмен молча улыбается. Он меняет позу, но не делает попыток прикрыться. Пандора немного успокаивается.

Уайлдмен. Ни то, ни другое.

Пандора. Так ты знаешь, кто это?

Собаки медленно подходят к лифту, сонно помахивая хвостами.

Пандора. Они не лают. Почему они не лают?

Уайлдмен. Они знают, кто пришел.

Пандора не успокоилась. Она открывает сумку и достает пистолет.

Уайлдмен. Тебе он не понадобится. Убери его.

Пандора чувствует страх. Лифт останавливается. Дверь открывается. Слышны шаги. В мансарду возвращаются собаки, сопровождаемые Лорой и Полетт. Полетт поражена. Она видит, что у мамы черные волосы. Она видит в кресле голого мужчину. Она кричит, увидев Уайлдмена.