Кит Маккарти - Мир, полный слез

– Это необходимо? Она сейчас готовит обед.

От внимания Фетр не ускользнул содержавшийся в этих словах вежливый намек.

– К сожалению, да. Мы не займем у нее больше десяти минут и больше не станем ее беспокоить.

– Ладно, – с недовольным видом пожал плечами Хикман и вышел из комнаты. Он отсутствовал около пяти минут.

Однако если Тристан Хикман занимал оборонительную позицию, то его супруга решительно не желала отвечать ни какие вопросы. Она смотрела на Фетр с таким видом, словно та была не полицейским, а какой-то заразой, источавшей неприятный запах, от которого никак не избавиться.

– Не могли бы вы рассказать о ваших вчерашних перемещениях?

– Перемещениях? – переспросила миссис Хикман с такой интонацией, словно услышала оскорбительную дерзость в свой адрес.

– О том, где вы вчера находились.

Эта реплика не улучшила взаимопонимания.

– Я весь день была дома, – с откровенным неудовольствием ответила миссис Хикман. – Готовилась к приезду гостей.

– И ни разу не выходили из замка?

– Нет. – Это прозвучало не столько как ответ, сколько как предупредительный выстрел, объявлявший о враждебных намерениях.

– Вам что-нибудь говорит имя Уильяма Мойнигана?

– Нет.

– Вы уверены?

– Я же сказала: нет.

Фетр уязвленно поникла.

– А нельзя ли поговорить с вашей дочерью? – осведомилась она.

Хикман и его жена обменялись многозначительными взглядами.

– Послушайте, неужели это так необходимо? – спросил он у Фетр. – Никто из нас не знал этого человека, пусть даже он и работал в поместье. Поэтому, если у вас нет серьезных оснований полагать, что моя дочь как-то связана с этим человеком, я вынужден вам отказать. Она очень ранима, и ваши вопросы могут вывести ее из равновесия.

Фетр вдруг почувствовала, что заплыла слишком далеко и течение грозит унести ее прочь от надежной пристани. Настаивать или нет? Однако она не успела разрешить эту дилемму, как миссис Хикман нанесла новый удар, проявив поистине бойцовские качества:

– Думаю, с моей свекровью тоже не имеет смысла беседовать. Она отдыхает, и мне бы не хотелось, чтобы ее тревожили.

Фетр, ошеломленная этой атакой и растерявшая всю свою уверенность, осталась стоять с раскрытым ртом. Ей стало еще хуже, когда она взглянула на Орама и увидела, что тот явно наслаждается ее затруднительным положением.

– Рано или поздно нам все равно придется с ними побеседовать, – изрекла наконец она.

– В таком случае я советую вам сначала позвонить по телефону и выяснить, насколько это будет удобно, – отрезала Тереза Хикман. Судя по ее грозному виду, она могла бы служить эффективной защитой дома от тата-ромонгольского нашествия.

Фетр встала и в отчаянной попытке вернуть профессиональное достоинство осведомилась:

– Ну, по крайней мере, вы не будете возражать, если я перед уходом поговорю с няней?

Судя по всему, та была не столь ранима, как остальные члены семейства.

– Хорошо, – после некоторых колебаний ответили мистер и миссис Хикман и вышли из комнаты.

Через некоторое время вошла девушка, ранее открывшая им дверь. Она села и вскинула тревожный взгляд на полицейских. Фетр заметила, как Орам выпрямился и в его глазах запрыгали чертики. Фетр ничего не оставалось, как признать, что барышня действительно весьма привлекательна.

– Мисс…

– Доминик. Доминик Ренвьер.

– Вы француженка?

– Да. – Фетр проигнорировала ухмылку Орама.

– И вы работаете здесь няней?

– Да. Приглядываю за Томом. Это сын Нелл.

– Как давно вы этим занимаетесь?

Доминик задумалась. На ней были белая футболка и обтягивающие черные джинсы. Упершись локтями в колени, она наклонилась вперед и нахмурила лоб, ее лицо говорило о сосредоточенном раздумье.

– Думаю, год и три месяца.

– И вы живете здесь? – внезапно обрел дар речи Орам.

– Да. У меня есть своя комната.

«Интересно, зачем ему это знать?» – подумала Фетр.

– А вчера вечером где вы были? – осведомилась она. – Скажем, часов в шесть.

– Купала Тома.

– А до этого?

– Кормила его, – простодушно ответила Доминик.

– А где вы жили во Франции? – вмешался Орам.

– В Нанте.

– Это что, имеет отношение к делу? – повернулась Фетр к своему подчиненному.

– Может иметь.

Фетр наградила его испепеляющим взглядом.

– А фамилия Мойниган вам что-нибудь говорит? – вновь повернулась она к свидетельнице.

Та погрузилась в еще более глубокое раздумье.

– Нет, – ответила она наконец. – Не помню.

– И вы никогда не встречали человека с такой фамилией? И не слышали, чтобы кто-нибудь ее упоминал?

– Нет, по-моему, нет. Это тот… Тот человек, который… – с искренним ужасом осведомилась Доминик.

– Да, мы так полагаем.

Девушка прикрыла глаза, замотала головой и принялась что-то бормотать по-французски. Фетр посмотрела на Орама.

– Надеюсь, у моего коллеги больше нет вопросов?

Орам ухмыльнулся.

– Спасибо, что уделили нам время, – промолвила Фетр, обращаясь к Доминик Ренвьер.

– Вы закончили? Мистер Хикман попросил меня проводить вас…

– Ну конечно, – поднимаясь, заметил Орам.

Когда они спускались по лестнице к загроможденному залу, Фетр спросила:

– Вам нравится здесь работать?

Доминик помедлила на нижней ступеньке.

– О да. Мистер и миссис Хикман чрезвычайно добры ко мне. И Нелл очень симпатичная.

– А мать мистера Хикмана?

Доминик улыбнулась и ограничилась единственным замечанием:

– Она такая гран-дама.

И они вновь двинулись по залу между доспехами и столиками, заставленными фотографиями. Заметив среди них семейный снимок, Фетр остановилась и взяла его в руки.

– А это их сын? – спросила она.

Доминик подошла ближе. Три человека сидели за деревянным столом на широком, мощенном камнем патио. Во главе стола восседала Тереза Хикман, а по бокам от нее расположились мальчик и девочка. Судя по виду Терезы, фотография была сделана лет десять тому назад.

Доминик взглянула на нее, кивнула и отвернулась, но Фетр хватило проницательности заметить, что в ее поведении что-то изменилось.

– Как его зовут?

– Хьюго, – не оборачиваясь и продолжая глядеть в сумрак зала, ответила Доминик.

– Он тоже врач, да? – спросил Орам, стоявший рядом с Фетр.

– Oui.

Фетр не знала, как и почему в ней родилось это убеждение, но она была уверена, что здесь таится какая-то загадка.

– Вы хорошо его знаете?

– Нет, не очень, – смешавшись, ответила Доминик.

Фетр больше ни о чем не успела ее спросить, так как девушка развернулась и направилась к входной двери. Когда, открыв ее, Доминик выпускала их наружу, Орам улыбнулся ей своей самой масляной улыбкой и произнес:

– Мерси.

– Не за что, – улыбнулась Доминик.