Грег Айлс - Истинное зло

Морс покачала головой.

– Значит, они могли обсуждать недвижимость, инвестиции или еще что-нибудь?

Агент Морс посмотрела на свои мокрые кроссовки, подняла голову и произнесла:

– Да, вероятно.

– Но вы так не думаете.

Она молча прикусила нижнюю губу.

– Агент Морс, вчера моя жена доказала мне, что ваши подозрения беспочвенны.

В глазах Алекс мелькнул интерес, но вместо того, чтобы задать вопрос, она заметила:

– До вашей машины десять миль. Почему бы нам не вернуться вместе? Обещаю, что постараюсь вас не доставать.

Крис осознавал, что мог бы удрать от Морс за несколько секунд. Но по какой-то причине – видимо, из-за полученного им воспитания – не стал этого делать. Пожав плечами, он закрутил педалями и неторопливо тронулся на юг. Морс последовала за ним и возобновила беседу:

– Вы наводили обо мне справки?

Доктор решил не упоминать Деррила Фостера.

– Полагаю, вы уже знаете ответ. Разве вы не прослушиваете мой телефон?

– После нашей вчерашней беседы у вас наверняка появились вопросы.

Крис смахнул со лба капли дождя.

– Не стану скрывать, я об этом размышлял, особенно о медицинском аспекте дела.

– Вот как? Продолжайте.

– Я хочу узнать побольше об этих неожиданных смертях.

– Что вас интересует?

– От чего они умирали? Всегда от инсульта?

– Нет. Только в случае моей сестры.

– Неужели? А что случилось с другими?

– Один скончался от инфаркта миокарда. Другой – от эмболии легких.

– Что еще?

Они проехали не менее сотни футов, прежде чем Алекс Морс ответила:

– Остальные умерли от рака.

Крис бросил на нее удивленный взгляд, но она смотрела прямо на дорогу.

– От рака?

Морс кивнула, и на руль с ее волос брызнула вода.

– В неизлечимой форме.

– Это шутка?

– Нет.

– Вы хотите сказать, что большинство смертей, которые вы расследуете, было вызвано злокачественными опухолями?

– Да.

Доктор обдумал ее слова.

– А сколько всего смертей?

– Девять, насколько мне известно. В шести случаях речь шла о раке.

– Тип опухоли у всех одинаковый?

– Смотря как считать. Все относились к раку крови.

– Это еще ни о чем не свидетельствует. Под раком крови подразумевается множество болезней, агент Морс. Одной лишь неходжкинской лимфомы существует свыше тридцати видов. Плюс дюжина всевозможных лейкемий. По крайней мере это были опухли одного класса?

– Нет. Три лейкемии, две лимфомы и одна множественная миелома.

Крис покачал головой:

– Вы сошли с ума. Неужели вы серьезно считаете, что можно убивать людей, вызывая у них разные формы рака?

Морс подняла голову и бросила на него жесткий взгляд.

– Я это знаю.

– Ерунда.

– Почему вы так уверены? Вы же не онколог.

Крис фыркнул.

– Не надо быть онкологом, чтобы понять, насколько глупо убивать подобным способом – если это вообще возможно. Даже если преступнику удастся индуцировать опухоль у жертвы, смерть наступит только через несколько лет. Или не наступит вообще. Многие люди живут с лейкемией. И с лимфомами тоже. Даже с миеломой после пересадки костного мозга можно протянуть пять лет. Некоторые пациенты выдерживают по две пересадки и живут по десять лет и более.

– Жертвы умерли в течение восемнадцати месяцев или раньше.

Доктор поднял брови.

– Со дня установления диагноза? Все пациенты?

– Кроме одного. У него была миелома, и он прожил двадцать три месяца после аутологичной пересадки.

– Это агрессивная форма. Чертовски агрессивная.

– Вот именно.

Похоже, Морс хотела, чтобы он сам пришел к такому выводу.

– А пациенты… они состояли в браке с богатыми людьми?

– Не просто с богатыми. С очень богатыми.

– И выжившие супруги являлись клиентами одного адвоката?

Морс покачала головой:

– Я так не утверждала. Я сказала, они занимались бизнесом с этим адвокатом, причем после смерти супругов. Как правило, это крупные сделки, никак не связанные с его юридическим профилем.

Крис кивнул, но его мысли по-прежнему занимала медицина.

– Не хочу вдаваться в технические тонкости, но даже если бы все пациенты умерли от лейкемии, речь все равно бы шла о заболеваниях совершенно разной этиологии. Я уже не говорю о том, что процесс формирования опухоли до сих пор плохо изучен. Это относится и к лимфомам. А здесь мы имеем дело с абсолютно непохожими группами клеток – эритроидами и бета-клетками, – канцерогенез которых практически неизвестен. Единственное, что объединяет описанные вами случаи, – быстрота протекания болезни. В остальном они отличаются друг от друга так же резко, как рак поджелудочной железы и саркома кожи. И если лучшие онкологи мира не знают, что вызывает данные болезни, кто может намеренно использовать их как орудие убийства?

– Лейкемию вызывает радиация, – сухо заметила Морс. – Не надо быть гением, чтобы наградить кого-то раком.

Она права, подумал Крис. Многие выжившие после Хиросимы и Чернобыля умерли позднее от лейкемии. Мария Кюри скончалась от болезни, вызванной опытами с радием. Даже тупым орудием можно нанести сложнейшие виды повреждений. Доктор задумался о том, у кого есть доступ к гамма-радиации. Например, у врачей, дантистов, ветеринаров или даже техников, обслуживающих рентгеновские установки или работающих с радиоактивными изотопами для лучевой терапии. Версия агента Морс не так уж беспочвенна. Но ее исходная посылка по-прежнему казалась ему дикой.

– Кстати, это уже делалось раньше, – добавила Морс.

– Что именно?

– В конце тридцатых нацисты ставили опыты по стерилизации больших групп евреев, причем без их ведома. Людей просили сесть за стол и заполнить какие-то анкеты, на что требовалось около пятнадцати минут. В это время на их гениталии с трех сторон направлялся мощный поток гамма-лучей. Опыты были удачными.

– Господи Иисусе!

– Почему бы не проделать то же самое с посетителем, явившимся, например, в офис к адвокату? Или в кабинет дантиста?

Крис крепче нажал на педали, но промолчал.

– Вы, разумеется, знаете, что в исследовательских лабораториях ученые специально вызывают рак у животных?

– Да, для этого им вводят канцерогенные химикалии. Но их легко проследить, агент Морс. Я имею в виду – после вскрытия.

Она бросила на него скептический взгляд.

– Если бы. Но вы сами сказали, что от рака умирают не сразу. Через восемнадцать месяцев все следы канцерогенов могут улетучиться. Возьмите хоть бензол.

Крис нахмурился.

– Бензол вызывает рак легких?

– А также лейкемию и миелому, – дополнила она. – Это доказали после обследования заводских рабочих, отравившихся бензолом в Огайо и в Китае.

Она хорошо подготовилась, подумал Крис. Или кто-то подготовил ее.