Р. Скотт Бэккер - Нейропат

— Боксеры слишком большие, чтобы влезть в карман, — сказал он. — Давай. Надо убрать эту тушу с глаз долой. Если бы кто-нибудь следил за нами вон по тем камерам, — он показал куда-то вверх, за голову Томаса, — мы бы уже облажались.

Они запихнули охранника в какой-то неприметный сортир.

— Это не как в кино, — сказал Томас, стоя над безвольно развалившимся на полу телом. — Ему как можно скорее нужна медицинская помощь. Он мог действитель...

— Не знаю, как ты, — ответил его сосед, — но я пришел за Фрэнки.

Томасу только и оставалось, что кивнуть. Контроль ускользал.

Они прошли мимо двух ночных сестер, которые, кажется, были так увлечены сплетнями, что даже не заметили их присутствия. Воздух в лифте был жарким, словно больной в горячке. Оба, как идиоты, уставились на рекламу «Эр Франс» на экране. Томас поймал себя на том, что ищет скрытые сексуальные намеки, которыми пользуются все рекламщики, чтобы приковать праздное мужское внимание. Длящийся тысячные доли секунды кадр со случайно задравшейся юбкой. Две нимфетки на заднем плане, складывающие на полку ручную кладь. И на всем этом печать дружески-семейной ухмылки.

Затем он поймал себя на том, что сочиняет идиотский стишок: «С кем поведешься, с тем и пое...»

Дверцы лифта с грохотом разъехались.

Томас просиял усталой улыбкой, обращенной к дежурной сестре неврологического отделения — некогда симпатичной женщине по имени Скай, если, конечно, он ничего не путал. Он встал перед ней, стараясь закрыть как можно больше периферии. Он не слышал и не видел Миа, что уже само по себе было хорошо...

— Профессор Байбл, — сказала она бархатистым голосом, в котором явно слышалось сострадание.

Сестра знала, что он разведен, и теперь, когда число женщин, занимавших тот или иной профессиональный пост, значительно превышало число мужчин — «великий тендерный переворот», как называли это явление ученые мужи, — парни вроде Томаса, которые действительно учились в колледже, а не блуждали в наркотическом тумане и не тупели над видеоиграми, были редким явлением.

Томасу пришлось сыграть подобающую роль. Вконец измотанный, скорбящий отец, отчаянно нуждающийся в женской ласке и поддержке. Роль мужчины, который флиртует, поскольку ему не остается ничего иного, чтобы согреть свои толстые пальцы без обручального кольца...

Монитор предупредил ее, что связь с Фрэнки отключена. Сестра подняла взгляд на Томаса с почти карикатурной тревогой.

— Что-то с Фрэнки? — в притворном ужасе поинтересовался Томас.

— Д-должно быть, у него кончилось успокоительное.

Томас выбрал этот момент, чтобы поставить свой рюкзак на стол перед сестрой.

— Не двигаться! — отрывисто произнес он.

Конечно, она не шевельнулась — чисто инстинктивно.

— Вы знаете о направленных детекторах слежения, правда, Скай?.. Не кивать. Если понимаете — просто мигните.

Две слезинки скатились, пачкая тушью щеки, когда она повиновалась приказу.

— Итак, один из них наведен прямо на вас... и соединен с бомбой в этой сумке. Любое движение или громкий звук, и устройство может взорваться. Даже если вы шевельнете губами... Понятно?

И снова сестра моргнула, снова покатились слезинки. Она тряслась, как маленькая центрифуга, — достаточно, чтобы взорвать дюжину дверей в универсаме. Томаса тошнило — как ему представлялось, от стыда, хотя таблетки Нейла парализовали практически все его эмоции.

Он отодвинулся от стола — медленно, словно напуганный собственной адской машиной. Миа уже нес на руках Фрэнки.

Томас принял у него находившегося без сознания мальчика. Тесно прижал к себе маленькое тело. Поцеловал Фрэнки в щеку. Всхлипнул над его обритым черепом.

«Я буду держать его. Я никогда его не отдам».

Они поспешно одели Фрэнки и направились к выходу из больницы. Миа прихватил из палаты и кроссовки. Каждая сестра, мимо которой они проходили, улыбалась при виде Фрэнки, дремлющего на руках у Томаса. Какой-то охранник шепнул: «Долгий денек выдался, уф!» Привлекательная докторша сказала: «Как похож на симпатичную обезьянку. — Она даже хохотнула и вытерла струйку слюны с плеча Томаса рукавом. — Какой крепкий сон».

Хорошо, что на голове у Фрэнки была кепка с надписью «Джерси дэвилз». Увидев его обритый и перевязанный бинтами череп, она могла бы что-то заподозрить.

Было странно непринужденно вышагивать и улыбаться, когда охваченное ужасом сердце металось в груди. Кожу покалывало, словно окружавшие их катастрофические возможности прошлись по ней грубой теркой. Но когда они спустились в пустынный вестибюль, Томас ощутил нечто сродни ликованию преступника.

«Двадцать шагов, — подумал он, пристально глядя на двери и темноту за ними, — и мы свободны, как ветер... Пятнадцать шагов, и мы свободны, как ветер...»

Они торопливой трусцой спустились по лестнице.

«Десять шагов...»

Они прошли через металлодетектор, бочком протиснулись через турникет.

«Удача, Фрэнки! Получилось! Черт меня побери, получилось...»

Распахнув дверь и ступив в жаркий ночной воздух, они застыли как вкопанные. Тишину нарушал только глухой шум города, доносившийся из-за горизонта.

Мигалки патрульной полицейской машины, казалось, щелкнули, когда они повернулись, но это только показалось.

— Простите-извините! — крикнул Миа, одним махом оказавшись у края тротуара.

Офицер, шаривший лучом фонарика внутри «тойоты», выключил сигнал тревоги.

Томасу оставалось только покрепче прижать к себе худенькое тело мальчика. Контроль куда-то улетучился. Томас поцеловал теплую шею Фрэнки, затем пару раз всхлипнул, прижавшись к его плечу. До него долетал настойчивый голос Миа, затем он вдруг заморгал, уставившись на мигалки.

— Непорядок, — сказал Миа копу. — Непорядок, начальник.

— Извините, — ответил офицер. — А вы двое будьте поосторожнее.

Потом Миа оказался рядом, высвобождая Фрэнки из цепко державших его рук.

— Ну, давай же. Все лады. Том. Оп!..

В конечном счете Томас каким-то образом оказался за рулем, тогда как Миа устраивал Фрэнки на заднем сиденье. Утерев нос рукавом куртки, Томас, медленно набирая скорость, двинулся по улице. Он чувствовал себя муравьем, которому удалось сдвинуть могильный камень. «Пожалуйста...»

Первая же патрульная машина прицепилась к ним, когда они не успели проехать и четырех кварталов. Звук сирены был как удар под дых, у Томаса мигом перехватило дыхание.

— Чтоб тебя... — пробормотал Миа.

Томас сбросил скорость, не в состоянии до конца сообразить, что происходит.

— Ты что делаешь? — закричал Миа.

— Включил блинкер [52] Переключатель ближнего и дальнего света в фарах. .

— Сам вижу. Боишься, что мы их потеряем?

Томас проехал по боковой улице. Затем свернул на оживленную магистраль. И снова включил блинкер.