Дэвид Лисс - Этичный убийца

– Ну ладно, – сказал Мелфорд, – пошли-ка мы отсюда к чертям собачьим.

Мы решились поделиться впечатлениями только в его «датсуне».

– Ну все, я пропал, – сказал я.

И у меня действительно было такое чувство, что я пропал. Мне казалось, что я лечу в глубокую пропасть. Как будто я падаю с неба, и остается только одно: ждать, когда я ударюсь о землю.

– Не думаю.

– Да что ты? И почему же? – Голос мой начинал срываться на крик. – Почему, скажи мне?

– Потому что ребята, к которым попала твоя улика, – крутые уголовники, вот почему. А крутые уголовники обычно мало беспокоятся о соблюдении законов – они их обходят стороной. Вот так-то, Лемюэл. Они не будут ничего доискиваться. Они даже не посмотрят на корешки, потому что им все равно, на чье имя были выписаны все предыдущие чеки.

Ну да. Не считая того, что Игрок наверняка заметит корешок от чека, выписанного для «Пути к просвещению». Да он сразу же его заметит. И легко выяснит, для кого он был выписан. Вопрос в том, заподозрит ли Игрок здесь что-нибудь большее, нежели простое совпадение. Вряд ли он помнит меня в лицо, но в любом случае ему скорее всего и в голову не придет, что я могу иметь ко всему этому какое-то отношение. Тем не менее я чертовски испугался. Но рассказать Мелфорду об Игроке не решился. А вдруг Мелфорд рассудит, что если я как-то связан с одним из этих крутых уголовников, значит, на меня полагаться нельзя? И тогда очень может быть – даже очень может, – что он все-таки убьет меня, просто в целях безопасности.

Но было еще кое-что, чего я никак не мог понять.

– Так они что же, не были женаты? – вслух спросил я.

– Что?

– Эти двое, которых ты убил, Ублюдок и Карен. Они не муж и жена. И детей у них не было.

– Ну да. Мог бы меня и раньше спросить, я бы тебе сказал, – ответил Мелфорд.

– Зачем же они мне наврали?

– Не знаю. Какая-то хрень тут творится. Все гораздо сложнее, чем я думал.

– И зачем копу прятать тела людей, которых ты застрелил? О чем они вообще говорили? Что это за дело, которое Ублюдок проворачивал на стороне? О чем вообще речь? И что за деньги пропали?

– Понятия не имею, – ответил Мелфорд.

– А что это за «Медицинская компания Олдгема»? – снова спросил я. – У этих ребят были какие-то кружки и еще что-то с такой надписью. Ублюдок мне сказал, что не знает, откуда они. Но подозреваю, он и тут соврал.

Мелфорд только головой покачал:

– Ну, я уж точно ничего об этом не знаю.

Я внимательно посмотрел на него. Да, Мелфорд тоже соврал. Я не смог бы объяснить, с чего я это взял, но был абсолютно уверен, что прав. Всю ночь мы с ним проговорили про всякие сложные вещи, но теперь в тоне Мелфорда появилось нечто такое, чего я прежде не слышал, – какое-то напряжение. Чем бы там Ублюдок ни занимался – Мелфорд знал об этом наверняка.

– Интересно, что это был за парень? Тот, другой, который пришел вместе с копом.

Я ничего не ответил. Сердце у меня колотилось и в висках пульсировало. Мне очень хотелось обо всем ему рассказать, как будто в происходящем была большая доля моей вины. Но я промолчал.

– Может быть, просто какой-нибудь наемный головорез. – Этими словами Мелфорд избавил меня от необходимости отвечать на его вопрос. – Но знаешь, в чем беда? Боюсь, нам придется выяснить, что это была за женщина. Я имею в виду третье тело.

– А какая нам разница? – спросил я.

– А такая, что если все пойдет не по-нашему и эти парни решат рискнуть и привлечь на свою сторону закон и если этот коп найдет нас с тобой и арестует, у нас будет оружие против него. Если у нас будет возможность их сдать, значит, будет и возможность с ними договориться.

– Ты хочешь сказать, что нам надо узнать, кто была та женщина, и тогда мы сможем шантажировать этого маньяка-полицейского?

– Неплохо придумано, правда?

Чуть раньше тем же вечером Джим Доу сидел в полицейском фургоне, мучась предчувствием чего-то недоброго, хотя и не зная еще, чего именно.

– Ну что, как твои яйца?

Паккен сидел прямо напротив Доу, закинув ноги на стол, и потягивал кофе, купленный на автозаправке, из огромного пластикового стакана. С этим кофе он сражался уже часа два-три, и напиток стал холодным, как вчерашнее дерьмо.

Вопрос его был явно праздным, поскольку оба полицейских вот уже несколько часов просидели почти без движения. Паккен листал один из своих любимых словарей, водя по пожелтевшим страницам шариковой ручкой. Доу изучал журнал «Спортс иллюстрейтед», [36] «Спортс иллюстрейтед» («Sports Illustrated») – еженедельный иллюстрированный спортивный журнал, крупнейшее и самое популярное спортивное издание в США. Издается в Нью-Йорке компанией «Тайм» («Time Inc.»). мимоходом проглядывая статью про «Дельфинов». [37] Имеется в виду футбольная команда «Дельфины из Майами» («Miami Dolphins»). Форму он так и не надел, по-прежнему оставаясь в джинсах и черной футболке. Что ж такого? Просто иногда, сидя в полицейском фургоне, ему хотелось немного расслабиться.

Доу заметил, что его помощник, похоже, только что нашел какое-то заковыристое словечко, а в таких случаях Паккен имел обыкновение завести разговор на любую тему – лишь для того, чтобы в конце концов рано или поздно как бы невзначай завести речь об этом новом слове.

– Послушай только: я нашел слово «суб-стан-ци-о-наль-ный»! – говорил он, к примеру, и в голосе его звучала детская гордость.

Доу эта его манера чертовски раздражала даже и при лучших обстоятельствах, и в особенности теперь, когда его гениталии стали любимым коньком Паккена.

Именно Паккен обнаружил Доу тем утром, после неудачного случая с сучкой из Майами. Когда Доу не явился наутро в участок, именно Паккен отправился его искать. Именно Паккен сообразил, где он может быть. Именно Паккен, который знал, куда начальник полиции любит приглашать своих дам, догадался, где его можно найти. Словом, Паккен продемонстрировал неплохой уровень профессионализма – в особенности для такого идиота. И когда ранним утром Паккен обнаружил наконец Доу, тот еще был без сознания. Паккен заглянул в окно машины, и к его плоскому, широкому лицу, увенчанному единственной, зато мохнатой бровью и необычайно развитыми, как у пещерного человека, надбровными дугами, прилипла глуповатая ухмылка. Наконец веки Доу затрепетали, и он произнес:

– Мои яйца… Она оторвала мне яйца.

– Что случилось, начальник?

Мошонка у него распухла и болела страшно. Ему было больно даже пошевелить ногой.

– Эта сучка на меня напала, – пробормотал он.

Паккен усмехнулся:

– Ага, ну да. Она на тебя напала.

Доу попытался подняться на ноги, и яйца его тут же пронзила нестерпимая боль, но он закусил губу и выбрался из машины. Совершив этот подвиг, он первым делом залепил Паккену пощечину, весьма увесистую.