Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним

– Почему вы звоните именно мне?

– Потому что у меня есть сведения, которые следует опубликовать. Не хотите рассказать эту историю вместо меня?

Ее сердце отчаянно колотилось. Дейрдре зажала трубку между головой и плечом и быстро отыскала ручку и бумагу.

– Я слушаю вас.

– Я был на эстакаде, ведущей к межштатному шоссе 395, когда ее застрелили.

– Что вы видели?

– Все.

– Давайте начнем с самого начала. Что вы там делали?

– Нет, давайте начнем с настоящего начала. Что я с этого буду иметь?

Дейрдре медлила с ответом.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Да понимаете вы все прекрасно.

– Послушайте, я не могу заплатить вам за ваше сообщение.

– Да, как репортер уважаемой «Майами трибюн» не можете. Но с точки зрения заинтригованного наследника состояния Салли Феннинг нет ничего необычного в том, чтобы в какой-то мере компенсировать кому-то потерянное время и перенесенные неудобства.

Дейрдре еще крепче вцепилась в трубку. Эти сведения были ей очень нужны.

– Почему я должна верить тому, что вы скажете?

– Потому что я могу показать вам бриллиантовую свадебную ленту в четыре карата, которая была на Салли, когда ее застрелили. Когда полиция обнаружила тело, лента уже исчезла.

У Дейрдре мороз прошел по коже. Она инстинктивно посмотрела через плечо, подсознательно понимая: ее начальство не одобрит того, что сейчас происходит.

– Нам нужно поговорить об этом.

– Вы хотите увидеть ленту или нет?

– Хочу.

– Тогда мы встретимся там, где скажу вам я, а не вы мне.

Поколебавшись, Дейрдре спросила:

– Где?

– Не так быстро, – усмехнулся ее собеседник. – Дайте мне номер вашего мобильного телефона. Я позвоню вам и скажу, куда вы должны идти.

Она дала ему номер и спросила:

– Когда мне ждать вашего звонка?

– Я работаю до полуночи. Включите тогда ваш мобильник.

– До полуночи, сегодня?

– Да, если только вы не хотите отменить все это. А может быть, вам лучше забыть обо всем и я позвоню кому-нибудь из журналистов «Сан-Сентинел»?

– Нет, – сказала Дейрдре, стараясь скрыть свою крайнюю заинтересованность. – Это вполне подходит. Сегодня ночью, прекрасно.

– И еще, последнее.

– Что?

– Мне не нужно присутствия посторонних. Разговор состоится только между вами и мной. Понятно?

Он попрощался. В телефоне щелкнуло, и ее собеседник исчез.

Джек в своем «мустанге» находился в десяти минутах езды от дома Келси, когда зазвонил его мобильник. Звонил Нейт.

– Говори громче, дружок. Тебя не слышно.

– Я не могу. Мама думает, что я сплю. Я под одеялом.

– Тогда, может быть, тебе лучше положить трубку и заснуть?

– Нет, нет, подождите. Я должен спросить вас кое о чем.

Джек остановился на светофоре.

– О чем?

– У вас с моей мамой свидание?

Джек расслышал в голосе Нейта надежду, а именно это удерживало Джека даже от самой мысли завести с Келси роман. Любовные свидания с мамами для тех, кто работал в рамках проекта «Большие братья, Большие сестры», были категорически запрещены. Если такие попытки заканчивались провалом, больше всего страдали дети.

– Нет, – ответил Джек. – Это не свидание, а рабочая встреча.

– Тогда почему она из-за этого примерила уже пятнадцать разных платьев?

Джек вспомнил спор по поводу внесения диссонанса, но отнюдь не хотел начинать тот же разговор.

– Это обычное дело у женщин, Нейт. Когда-нибудь ты сам в этом убедишься.

Нейт попытался продолжить разговор на тему о свиданиях, но Джек решительно оборвал его.

– Увидимся в конце недели, дружок.

– Ну ладно, – разочарованно отозвался Нейт.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и разговор прекратился.

Джек снизил скорость, приближаясь к дому Келси, но оказался на месте на несколько минут раньше. Он ждал на подъездной дорожке, давая ей возможность примерить платье номер шестнадцать. Потом, ровно в десять, Джек выбрался из машины, подошел к парадной двери и постучал. Келси открыла дверь, улыбаясь.

– Уже? – спросила она.

– Да.

Она была в красном – хороший цвет для посетителей клубов на южном пляже. Вместо крикливо-сексуального наряда с большим вырезом, через который видно углубление между грудями, она выбрала более изящный, поражающий воображение костюм; в нем Келси победила бы на демонстрации мод местного значения. Волосы она закрутила в пучок и уложила сверху; однотонное платье позволяло лучше разглядеть ее длинную шею и приспущенные плечи. Джек этого вообще-то раньше не замечал, но у Келси, ко всему прочему, были на редкость красивые руки. Ее манера двигаться явно выдавала в ней балерину, подтянутую и грациозную, – превосходное умение держаться без намека на чопорность.

– Красивый наряд, – заметил Джек.

– Этот? О, спасибо. Это первое, что попалось под руку.

Джек улыбнулся про себя, решив не говорить Келси, что Нейт уже разоблачил ее.

До южного пляжа было пятнадцать минут езды и еще получасовая очередь у служебного входа в клуб «Вертиго» [9] Головокружение. на Вашингтон-авеню. Внутрь они попали как ранние пташки, после одиннадцати часов, что было необычно для заведения в районе, обитатели которого спали до полудня, а потом гуляли до рассвета.

Джеку казалось, что он не был в этом клубе на южном пляже целую вечность. Еще больше времени прошло с тех пор, когда он посещал его с женщиной, так обращавшей на себя внимание посетителей, как Келси. Но кое-что на южном пляже оставалось неизменным: бесцеремонность, с которой люди рассматривали друг друга. В их взглядах не было и намека на безразличие. Они оценивали сугубо клубные достоинства вошедшего. Если бы южный пляж находился в Силиконовой долине, то посетители носили бы на шее какие-нибудь высокотехничные символы терминалов веб-сайта. И разумеется, люди с большим числом «хитов» протискивались бы под бархатный канат ограждения без очереди.

– Видишь где-нибудь своего приятеля-телохранителя? – спросил Джек.

– Я даже не знаю, как он выглядит.

– Просто ищи глазами парня с самой толстой шеей, – засмеялся Джек.

– Он сказал, чтобы ты назвал свое имя буфетчице. Она ему позвонит.

Очередь двигалась медленно, и они постепенно приближались к входу. Каждый раз, когда открывалась дверь, на Джека обрушивался поток света крутящихся осветительных ламп и музыки, а его ноги чувствовали, как вибрирует пол. Внезапно мелькнула мысль, благодаря которой он с удовольствием осознал, что эта встреча не любовное свидание. Джек стоял в очереди в танцевальный клуб с профессиональной танцовщицей. Это все равно что ложиться в постель с сексопатологом. «Нет, нет, твои ягодицы должны располагаться вот так». Кому это нужно? И кто это вытерпит?