Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним

Келси шла между этими висячими корнями, обходя их, как лыжница, совершающая слаломный спуск в замедленном темпе. Один из них она не заметила и, наткнувшись на него, испугалась. Келси сделала шаг назад, пытаясь успокоиться, но сердце у нее учащенно билось. Пройдя уже половину пути под индийскими смоковницами, она вдруг почувствовала неудержимое желание побежать обратно. Келси заставила себя идти дальше, но наткнулась еще на один висячий корень, который запутался в ее волосах, и задрожала всем телом. Она высвободила волосы и поспешила вперед, размахивая рукой, как машут мачете в джунглях. Ускорив шаг, Келси на что-то наткнулась и остановилась как вкопанная.

«Черт бы побрал эти корни!»

Келси собралась с духом и снова устремилась вперед, но не успела пройти и нескольких шагов, как кто-то толкнул ее и она упала. Когда незнакомец навалился на нее, Келси чуть не закричала. Мужчина придавил коленями ее живот.

– Не двигайся, – сказал он хриплым голосом. Говорил он так, словно вставил в рот комок ваты, чтобы изменить голос. Освещение было таким, что Келси едва разглядела маску лыжника, закрывающую лицо незнакомца, однако револьвер в его руке она видела хорошо.

– Не бейте меня, – попросила Келси дрожащим голосом.

– Надеюсь, что не придется.

– Пожалуйста, возьмите мой кошелек, все, что хотите.

– В твоем кошельке, красотка, лежат сорок шесть миллионов долларов?

Келси ощутила боль в животе, но не от колен напавшего.

– О чем вы говорите?

– Ты работаешь на Свайтека, а он представляет интересы Татума Найта.

– Да.

– Татум – один из наследников по условиям завещания.

– Угу.

Он прижал ствол револьвера к ее щеке.

– У тебя есть две недели на то, чтобы изменить это.

– Изменить? Я не понимаю.

– Мне не важно, как ты это сделаешь. Но я хочу, чтобы Джек Свайтек убедил своего клиента отказаться от права на наследство и выйти из игры, которую затеяла Салли.

– Я не знаю, как сделать это.

– Подумай.

– Как?

– Я же сказал тебе. Мне наплевать на то, как ты это сделаешь.

– А что будет, если мне не удастся?

Револьвер все еще был у ее щеки, но она ощутила что-то острое у ребер – укол ножом, который не причинил ей сильной боли, хотя и свидетельствовал о серьезности намерений нападавшего.

– Сделай это, сука. Или твой мальчишка Нейт отправится туда же, куда ушла дочь Салли Феннинг.

Келси, едва дыша, проговорила:

– Пожалуйста, только не трогайте моего сына.

– Пошла ты подальше со своим «пожалуйста». И вот что еще: пусть это останется между нами. Если пойдешь в полицию, если сделаешь это достоянием гласности каким-либо другим путем, заплатит за это Нейт. Дошло? – прохрипел он.

– Да, – ответила она дрожащим голосом.

Мужчина быстро встал и повернул ее на живот.

– Досчитай до тысячи, прежде чем пойдешь дальше.

Келси лежала, уткнувшись лицом в землю, боясь сделать хоть какое-нибудь движение и слишком напуганная, чтобы считать. Шаги удалявшегося мужчины затихали в темноте.

На следующее утро Джек вышел на пробежку. Дело было не только в утренней зарядке. Он хотел проверить присланные ему телефонные сообщения, а до ближайшего магазина, предоставлявшего международные телефонные услуги, было две мили. Место, где предоставлялись эти услуги, называлось «телефонными кабинами», но на самом деле это были не кабины, а частные телефоны, сдаваемые внаем. Джек мог бы поехать туда, но Тео отбыл на «лендровере» в поисках жареных пирожков. Рене предупредила его, что это будет бессмысленная трата времени. Но Тео проявил ослиное упрямство и готов был рыться в рисе-сырце в поисках пакетика картофельных чипсов, жаренных на вертеле.

Добежав до магазина в конце дороги, Джек взмок от пота. Здесь было раннее утро, а летом в Майами он совершил бесчисленное количество пробежек. Но это ничего не значило: африканская жара переигрывала Джека Свайтека со счетом 1:0. Он положил руки на бедра и сошел с тротуара, размышляя о том, не мираж ли перед ним. Нет, это не был мираж. Их «лендровер» стоял у магазина, а Тео сидел на капоте и чем-то набивал себе рот.

– Что достал?

– Круассаны.

– А жареных пирожков нет?

– Эти больше всего похожи на них.

Джек вошел в здание и заплатил клерку, который провел его к частному телефону в конце зала. Он набрал номер оператора и попросил прервать разговор, когда непомерно высокая поминутная плата достигнет пятидесяти долларов, после чего соединился со своей говорящей почтой.

Последнее сообщение пришло всего час назад – в 01.37 ночи по майамскому времени. Сообщение было от Келси. Ее голос дрожал, и она, казалось, плакала.

– Джек, позвони мне, как только получишь это сообщение, это очень важно.

И все. Потом последовали деловые сообщения, но после звонка Келси Джек никак не мог на них сосредоточиться и повесил трубку. Стоя возле телефона, он размышлял: в Майами было три часа ночи, но сообщение Келси казалось настолько серьезным, что ждать еще три-четыре часа было невозможно. Джек снова вызвал оператора и позвонил Келси.

– Алло? – ответила она так, будто не спала.

– Это я, Джек. У тебя все в порядке?

– Нет, – возбужденно ответила Келси. – Но я рада, что ты позвонил.

– Что случилось?

Она все быстро рассказала ему. Джеку хотелось успокоить Келси, но он боялся, что разговор прервут.

– Тебе удалось разглядеть его?

– Нет. Было слишком темно. Но я почти уверена, что на нем была какая-то маска.

– Попытайся вспомнить как можно больше и запиши все это, чтобы не забыть. Его рост, чем от него пахло, его вес, был ли у него акцент.

– Он говорил так, словно зажал во рту комок ваты, поэтому я не знаю, как звучит его настоящий голос.

– Ничего. Просто запиши все это.

– Мне страшно.

– Ты звонила в полицию?

– Нет.

– Келси, ты должна непременно позвонить в полицию.

– Нет. Он сказал мне… – Она умолкла, будто что-то утаила от него.

– Что он тебе сказал? – спросил Джек.

– В полицию я пойти не могу.

– Он тебе угрожал?

Келси снова сделала паузу, и Джек понял: она что-то недоговаривает, возможно опасаясь взволновать его. К тому же он не мог помочь ей, находясь на другом континенте.

– Келси, я возвращаюсь в Майами.

Он услышал в ее голосе облегчение.

– Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты так и сделал.

– Я сейчас у черта на куличках, но найду возможность вернуться.

– Спасибо.

– Не волнуйся, о'кей?

– Слишком поздно.

– Я найму тебе телохранителя, если это успокоит тебя.

– Не надо. В этом нет необходимости. Если мне будет страшно, я перееду к матери.

– Уверена?

– Да. Возвращайся домой, Джек. Когда вернешься, мы во всем разберемся.

– О'кей. Надеюсь, завтра увидимся.