Михаил Кречмар - Центр мира

Далее следует обычная трудовая биография «бойца невидимого фронта» – работа «быком» на чеченскую преступную группировку в Москве. Во время первой чеченской кампании был одним из лиц, обеспечивавших сбор средств для финансирования отрядов боевиков. Занимался исключительно «мокрыми» делами. К похищениям людей, столь распространённым у народов Северного Кавказа, отношения не имел.

Дальше – ещё интереснее. Это уже данные, полученные через ЦРУ и Интерпол. В 1998 году лицо, соответствующее по описаниям Магомету Алиеву, встречается в одном из тренировочных лагерей талибов в Торо-Боро. Обращает на себя внимание чудовищной физической силой вкупе с прекрасным пониманием физиологии человеческого организма. Обучает спецслужбы движения «Талибан» способам получения информации под физическим воздействием. То есть под пытками. Сам обучается способам ведения боя в горах и на высокогорье. Получает кличку «Махмуд-палван», то есть «Махмуд-богатырь».

В дальнейшем послужном списке Магомета Алиева четыре месяца стажировки в личной охране Усамы бен Ладена, после чего он исчезает из поля зрения всяческих спеслужб. Однако за этот период в европейских странах происходит как минимум четыре убийства вышеописанным способом – с помощью трёхгранного стилета, поражающего жизненно важные точки организма. Жертвы: один из вождей косовских албанцев, известный своими «пораженческими» настроениями; сербский генерал, приговорённый к смерти какой-то мусульманской радикальной организацией; влиятельное лицо армянской диаспоры в Париже; и следователь Трибунала международного суда в Гааге.

Спадолин сделал вид, что сплюнул.

– Что, впечатляет?

– Мягко говоря. Как в «Десперадо»: «это у нас на самом деле или просто кино?».

– Кино… Нет, для кино этому типу не хватает легендарности – как приснопамятному Солонику, к примеру. У меня есть подозрение, что мы первые, кому удалось составить подробный портрет этого типа. Но дырок в этом портрете ого-го как много. И самая из них главная…

– Это – то, на кого он работал последние четыре года?

– Именно. Единство мусульманского экстремистского подполья – сказка для дефективных детишек. Сказка, искусственно поддерживаемая нами для запугивания рядового обывателя. В чём мы едины с нашими американскими, французскими, британскими и любыми другими коллегами. На самом деле последователи бен Ладена не на жизнь, а на смерть грызутся с палестинцами Насраллы, филиппинские повстанцы считают тиморцев более неверными, нежели сам Иблис… И это только в пределах одной суннитской ветви, и то – навскидку. А есть ещё хомейниты, дейлемиты, друзы, исмаилиты, в конце концов. Одна персидская поговорка «Если встретишь на дороге змею и афганца, убей сперва афганца» чего стоит!

– Очевидно, что эти «кто-то» должны быть связаны с чеченскими сепаратистами.

– С чего вы это взяли, Максим, голубчик? С того, что он засветился в первую чеченскую войну исполнителем нескольких приговоров по их заказам? А при чём тогда сербы, албанец и французский армянин? И ещё. Попасть в личную охрану бен Ладена – это как в наши, советские времена, офицеру КГБ входить в «девятку», охранявшую Генсека.

– А какие функции он выполнял в охране «террориста номер один»?

– Откуда мы знаем? Но одно обращает на себя внимание – из охраны опального саудовского миллионера он исчезает вместе с тремя другими сотрудниками внутренней безопасности «Аль-Кайеды». Причём останки одного из них, Хакима ибн Фаттаха, обнаружили американские десантники, когда зачищали Ходжа-Калу. Судя по всему, Хаким был казнён своими…

– Угу. Так не получается ли, что Махмуд-палван выполнял в охране Бени Ладина функции «контрразведчика со стороны»? То есть профессионального охотника на «кротов»? Впрочем, это его качество не вяжется с общим портретом.

– Физически очень сильного человека? Ну, для человека Службы вы, Максим, слишком привержены стереотипам. Если крепкий человек, то всенепременно дуболом? Но в одном вы правы – Махмуд-палван производит впечатление боевика, действующего по распоряжениям какой-то третьей силы. На первый взгляд её задачи совпадают с основным направлением исламского экстремизма. Скажем, его ваххабитской ветви. Но в целом её вектор совсем не очевиден.

– Доставлена посылка из Ассинибойн-Сити, США. Весом шестьдесят восемь килограммов, – сообщил клерк со всемирно известной эмблемой UPS на бейсболке. – Распишитесь.

– Личные вещи вывозишь? – заинтересованно спросил Спадолин, они уже перешли с Зимом на «ты». – Я думал, ты там гнездо вьёшь.

– Па-а ма-а-рям и окиянам злая нас ведёт звезда, – насмешливо пропел Зим. – Бродим мы па разным странам и нигде не вьём себе гнезда… Это я велосипед себе выписал из США.

– Ты что, здесь себе велосипеда не мог купить? Да и на хрена он тебе?

Период совместного сосуществования длился у них уже три дня. С неохотой оба мужчины начали признавать, что между ними устанавливаются некоторые признаки взаимопонимания. В общем-то, это было не так удивительно. Оба они были примерно одного возраста, учились в похожих вузах, читали одни и те же книги. Если бы один мог закрыть глаза на откровенный космополитизм Зима, а другой – на работу Макса, то они вполне могли бы подружиться.

– Что ты понимаешь в байках? Это настоящий mountain-bike, американского производства, выпуска 1976 года. Рама – сталь в палец толщиной, шестерни передачи, как в немецком танке «Тигр», плавность хода, как в «Мерседесе» шестисотой модели! Я здесь на нём по горным дорогам рассекать буду!

– И где ты такой нашёл?

– Давно ещё, полтора года назад, на каком-то garage-sale. Зверь-машина. Я её оставил у приятеля, Бада, который там помощником шерифа работает. С тем чтобы выслал мне его по первому требованию.

– Ну-ну. Деньги тебе девать, видно, некуда.

– Я ж шакал пера, акула информационных каналов. Работаю на международную информационную корпорацию. Могу позволить.

Макс ещё раз недоверчиво покачал головой.

– Так значит, ты в Китай ещё не сподобился прокатиться?

– Вообще-то намеревался в ближайшие выходные. Но я эту поездку планирую уже второй месяц – всё что-то мешает. То работа. То вот агент КГБ на хвост сел…

– Я не агент. И не КГБ, если уж на то пошло…

– Ну и мудак, что не КГБ. Вот тоже мне обормоты! Такой бренд похоронили. У всего мира при упоминании этих трёх букв душа в пятки уходила. И что изменилось? По сути – ничего. Только из одной конторы сделали пять. И народу, наверное, раз в пять прибавилось, верно, Макс?

Спадолин только пожал плечами.

– Ну вот. Учение Паркинсона непобедимо, потому что оно верно.

– Щас в морду получишь.

– Ладно. Так что ты в Китае-то хочешь увидеть – моими глазами?