Пи Трейси - Наживка

– Почему не обратился в полицию? – спросил Марти, снова слегка шевельнув пальцем.

– В нашей семье принято самостоятельно улаживать дела.

– И теперь твое дело – убить Джека.

– Правильно. Око за око. Не принимайте меня за неразборчивого убийцу. Я восстанавливаю справедливость, и это последний акт возмездия. Вас, мистер Пульман, я убивать не обязан и, разумеется, не хочу. Сначала вообще-то думал остаться в питомнике, помогать миссис Гилберт, может быть, даже на всю жизнь здесь устроиться…

Марти услышал за спиной шумный вдох Джека и с большим трудом сохранил бесстрастное выражение.

– …но когда вас тут увидел сейчас, сразу понял, что надеждой на будущее придется пожертвовать, надо просто выполнить миссию и исчезнуть. Охотно так и сделаю, мистер Пульман, чтобы сохранить вам жизнь. Только бросьте пистолет.

Марти, глядя прямо перед собой, нащупал, наконец, предохранитель кончиком пальца.

– Вы уже сделали выбор, мистер Пульман?

– Пожалуй.

– Черт побери, Марти, отдай проклятый пистолет! – завопил Джек, сорвавшись с дивана.

Марти слегка вздрогнул, и Джефф в тот же миг с поразительной быстротой и точностью выбил левой ногой у него из руки оружие. «Магнум» завертелся по полу, залетел под диван, с громким стуком ударился в стену.

Марти закрыл глаза. Копа с пятнадцатилетним стажем разоружил мальчишка. Будь все проклято, он вообще никого не способен спасти.

Ворота автомобильной стоянки перед питомником были заперты. К моменту прибытия Джино с Магоцци вдоль бровки тротуара уже выстроились четыре патрульные машины, еще две подъезжали по Лейк-стрит. Слава богу, ни огней, ни сирен. Петерсон свое дело знает.

К ним бежал Вигс, прикрывая клочки волос от дождя шляпой, затянутой пластиковой пленкой.

– Патрульная машина на стоянке. Двое ребят перебрались через живую изгородь, осмотрели. Никаких следов Беккера. Не знаю, надо ли было дальше искать. Петерсон велел ждать.

– Постой минуточку, – попросил Джино, вытащил сотовый, прикрыл от воды, набрал номер, прислушался. – Пульман по-прежнему не отвечает.

– Пошли, – бросил Магоцци. – Вигс, расставь по периметру всех людей, сколько есть. Мы заходим на территорию.

Сбросив в машине слишком шумные и неудобные дождевики, они с Джино двинулись вокруг участка, держась близко к изгороди, направляясь к проему в кустах у конторы. Гром и молнии чуточку утихомирились – вспышка-другая и далекий рокот каждую пару-тройку минут, – однако дождь по-прежнему хлестал, соревнуясь с сильными порывами ветра.

Господи Боже, молился не очень-то веривший в Бога Магоцци, пожалуйста, пусть Джефф Монтгомери будет не здесь, а дома, где Макларен и Лангер в этот самый момент защелкивают на нем наручники, пусть больше не будет трупов в жестокой войне, которой не видно конца.

Беккера нашли на клумбе в нескольких ярдах от двери конторы. Он лежал на спине с закрытыми глазами, дождь хлестал в молодое лицо, слева по голове текла кровь. Магоцци не понял, жив он или мертв. Крепко прижал пальцы к горлу, к сонной артерии, где должен биться пульс, почувствовал, но не понял, то ли это пульсирует кровь Беккера, то ли его собственная в кончиках пальцев.

Джино с сотовым телефоном со всех ног помчался к теплице, лихорадочно размахивая руками, подавая полицейским на стоянке сигналы, которые изучал в академии и думал, что напрочь забыл, а в это время Магоцци в одиночестве крался к конторе, где горел свет.

Сильный удар ноги Джеффа Монтгомери отбросил Марти на несколько шагов, сломал обезоруженную, безжизненно повисшую руку, в которой билась и трепетала боль.

– Мне очень жаль, мистер Пульман. Но это единственный способ спасти вашу жизнь.

Господи Иисусе, думал Марти, качая головой и беспомощно улыбаясь. Парень с таким же усердием хочет спасти ему жизнь, с каким хочет лишить жизни Джека. Невозможно понять столь причудливое, извращенное представление о долге и чести, о добре и зле. Но он все неожиданно понял.

Понял, что видит перед собой сейчас не одного Джеффа Монтгомери, а Мори Гилберта, Розу Клебер, Бена Шулера и, наконец, не в последнюю очередь, самого Марти Пульмана. Впервые за долгое время он почувствовал себя легко и свободно, взглянул на вещи прямо, увидел их четко и ясно.

– Слушай, Джефф. Я сам был на твоем месте, сделал то, что ты делаешь, и, поверь, это вовсе не акт справедливости.

Джефф недоверчиво и с иронией посмотрел на него.

– Вы не понимаете. Убивать по служебной обязанности – совсем другое дело.

– Я никого не убил по служебной обязанности.

Парень удивленно вздернул брови. Джек тоже.

– Что же вы сделали, мистер Пульман?

Марти глубоко вдохнул и на выдохе вымолвил, так что слова как бы выплыли изо рта:

– Я убил человека, убившего мою жену.

Джек разинул рот, попятился, наткнулся на край дивана, упал на сиденье.

– Ты застрелил Эдди Старра? – шепнул он, и Марти кивнул, не оглядываясь.

Джефф благосклонно ему улыбнулся:

– Тогда это благородный поступок, мистер Пульман. Вы обязаны были его совершить.

– Я стрелял в безоружного парня, Джефф, когда он иглу втыкал в вену, и не было в этом ничего благородного и справедливого. Я не возвысился, а превратился в убийцу, и все отдал бы, черт побери, чтобы этого не было.

Налетевший ветер ударил в стену, дверь затряслась в раме.

Джефф с жалостью смотрел на него:

– Очень плохо, мистер Пульман. Вы поступили достойно и правильно, но даже не поняли этого.

Он быстро шагнул влево, чтобы точно прицелиться в Джека. Марти почти не успел уловить нужный момент. Почти, но не совсем.

В ту самую миллисекунду, когда палец Джеффа нажал на крючок, он сам бросился в сторону, зная, что делает нечто хорошее, правильное, сразу как бы очистившись, оказываясь между выстрелившим пистолетом и единственным среди всех невинным человеком. «Потрясающая летающая горилла!..» – подумал он и с улыбкой принял в грудь пулю.

– Черт побери! – взвизгнул Джефф, вновь прицелился в Джека, и тут дверь распахнулась, грохнулась в стену, слетела с петель, а скорчившийся под проливным дождем за порогом Магоцци завопил:

– Брось оружие! Брось!

Джефф стремительно развернулся, бешено стреляя, потому что дело вышло из-под контроля. Когда рядом с головой брызнули щепки, Магоцци принялся методично выпускать пулю за пулей в грудь Джеффа Монтгомери. Жаркие волны адреналина подстегивали мышцы, пьяно туманили мозг, и он даже не разглядел по-детски гладкое лицо, удивленные голубые глаза совсем юного мальчика, которого убивал.

Магоцци медленно распрямился в дверном проеме, по-прежнему крепко держа в руках пистолет, нацеленный на неподвижное тело Джеффа Монтгомери. Окинул взглядом комнату, делая моментальные снимки: слева от него паренек с изрешеченной грудью; прямо перед ним лежит на спине Марти Пульман в краснеющей от крови рубашке, с открытыми еще глазами; вскочивший с дивана Джек Гилберт падает рядом с ним на колени. Письменный стол, компьютер, кресло, возле него пустая бутылка, откуда на пол капает жидкость…