Сергей Гордеев - Ренегат.UA

— У тебя температура. Как плечо?

— Ночью было холодно. По-моему у меня насморк.

— Все шутишь.

— Лучшее лекарство — хорошее настроение.

Снова слышался шум кружившего над местностью вертолета. Амазонка и журналист были готовы к встрече с неприятностью. Согласно Сашиному плану, он должен сначала продемонстрировать преданность своим боссам и заданию, передав кейс тому, кто прилетит. А затем при помощи ПМ и оставшихся шести патронов, попытаться взять ситуацию в свои руки, чтобы выбраться из этого холодного и непроходимого леса. Но как это будет происходить на самом деле — не знал никто. Ведь не кино снимается, а идет реальная жизнь со всеми своими неожиданностями и случайностями. Было ясно лишь одно — Саша готов драться за Женю до последнего.

— Деревья, нагибающиеся от ветра, показывают тело этого ветра, — так говорят японцы. Я не знаю, что они этим хотят сказать, но мне кажется, что все будет справедливо. И Бог, если существует, сейчас должен нас видеть.

Александр шагал впереди, держа в руке кейс. Женя шла за ним, и было видно, как связанные руки мешают ей двигаться. Они шли к краю поляны, когда небольшой вертолет завис над ее центром, чтобы сесть на твердь среди лесных болот. Довольный Палыч открыл стеклянные дверцы металлической «стрекозы».

— Здравствуй, Женечка! — держа наготове револьвер, радовался ренегат. Не прицеливаясь, он выстрелил в журналиста, как будто знал, что именно от него сейчас можно ждать каких-либо неприятностей. Александр рухнул на землю.

— Тварь! — вскрикнула Женя, и кинулась к Саше, стонавшему от нестерпимой боли теперь уже серьезного ранения все в то же плечо.

— Какая милая сцена, — расчувствовался Палыч. Он подошел ближе, поднял кейс, и направил ствол, чтобы закончить дело двумя точными попаданиями. Немного подумав, глянул вокруг и решил не брать лишний грех на душу.

— Даже если вы выберетесь отсюда, что вы сможете изменить? От вас уже все равно никакого толку. Женя, в обмен на мою доброту, скажи код кейса.

— Пошел ты!

— Ну, что ж. Тогда я пошел, — засмеялся Палыч и направился к вертолету.

Аккуратно переступая по кочкам края поляны, он старался не намочить свои новые туфли. Женя смотрела ему в спину, и гнев ее рос, переходя все границы человечности и существующих табу. С невероятной быстротой она высвободила свои руки, выхватила ПМ из куртки Александра, поднялась в полный рост, и, держа пистолет двумя руками, звучными выстрелами послала свою ненависть в спину подлого ренегата. Ее залитые слезами глаза видели, как Палыч — человек, имевший незаурядное доверие в ее команде — оступился и упал в лужу, оказавшейся глубокой трясиной. Боясь выпустить из рук злосчастный контейнер, он успел расстрелять по сторонам всю обойму, пока вместе с кейсом не скрылся в глубине нелепого, бессмысленного и беспощадного болота.

Женя пришла в себя, когда услышала растущий шум винта вертолета. Она направила оружие в сторону пилота, и тот прекратил взлет, понимая, что эта девушка способна на все.

— Ты знаешь, — прохрипел Саша уже в небе, когда пилот искал нужное место для приземления, — я иногда завидую вертолетчикам. У них всегда есть время зависнуть в воздухе и подумать.

— Это ты к тому, что при посадке на «Чайке» у тебя было мало времени?

— Наоборот, хорошо, что его было мало, — улыбнулся Саня. — И когда я говорил, что высшие силы должны нам помочь, то прекрасно понимал, что это бред. Хотя теперь так не считаю. А еще я хотел тебе сказать, что ты самая настоящая амазонка.

Вертолет выполнил посадку в кармане автотрассы, где Евгению уже ждали ее друзья. Благо у них снова работали прежние номера, и Женя смогла дозвониться по мобиле пилота.

— Держи свои документы, — журналист вынул из своей пазухи смятые страницы мелких текстов с печатями и подписями. — Прости, что некоторые листы запачканы.

— Это не пятна, — принимая бумаги, подметила амазонка, — это кровь журналиста, выбравшего верный путь.

— Вместе с тобой любому не тяжело стать немного героем.

Женя и Александр смотрели друг другу в глаза, обмениваясь неизвестной, еще не познанной учеными какой-то животворной материей, очень необходимой обоим.

— Теперь ты вернешься домой и, наконец, сможешь отдохнуть, — нарушила короткое молчание Женя. — Умоляю тебя, не пиши и не рассказывай о том, что теперь знаешь. Ты же понимаешь, что не все воспринимается людьми так, как существует в действительности.

— Я обещаю, что никто от меня не услышит ни слова. Но я не смогу забыть тебя.

Женя приблизилась к журналисту и благодарно его поцеловала. От такой неожиданности Александр на мгновение потерял чувство реальности. Поцелуй стал для него апогеем действительности и кульминацией всех опасных приключений, произошедших в эти дни. Было очевидно, что настоящая жизнь только началась. Но он прекрасно понимал, что завтра все это будет лишь воспоминанием.

— Я тоже буду помнить тебя, — пообещала амазонка.

Возле машин решительная команда терпеливо ждала свою коллегу. Спустя несколько минут Евгения вновь очутилась в насыщенной политикой жизни, где стремительный вихрь событий уносит в другое измерение, недосягаемое обычным человеком, где новые преграды и баррикады вырастают быстрее, чем успевают рождаться современные Гавроши и Жанны д'Арки.

Александр добрался домой. Он был настолько вымотан, что с кем-то общаться не осталось никаких сил. Журналист отключил телефон и дверной звонок, лег на диван, закрыл глаза и, перелистывая в памяти страницы происходивших событий, наконец, уснул.

Встреча с Женей перевернула его представление о женщинах в современной политике этого мужского мира. Женщины стремительно эволюционировали в современных амазонок, способных в экстремальных условиях не только продолжать человеческий род, но и защищать его. Наступит ли эра настоящего матриархата — покажет время. Но то, что женщины сегодня умеют быстрее мужчин выбирать правильные пути, лишь ускоряет неминуемый крах заплесневелого патриархального мира.

Александр неохотно поглядывал в телевизор, допивая остатки вчерашнего пива. Голова снова гудела после очередного кутежа. Хорошо, что в его холостяцкой постели сегодня не оказалось никаких ненасытных подруг.

По «ящику» транслировалась инаугурация на столичном Майдане Независимости. Новоизбранный президент Украины обращался к пока еще свободному народу с очень оптимистичной речью. Многие из граждан верили этим словам, хоть общество слышало подобное уже много лет, кристаллизуя в своем сознании надежду только на себя — свои руки и голову. Были и те, кто понимал, что ожидает эту страну уже с первых дней хозяйствования «новой» старой власти.