Джозеф Файндер - Директор

Осгуд поднялся из-за стола и нажал кнопку.

– Джейн, проводите, пожалуйста, мистера Коновера, – сказал он в микрофон.

– Нет, я еще не закончил, – не вставая с кресла, заявил Ник.

Начальник информационного отдела корпорации «Стрэттон» не походила на знатока электроники. Это была дородная женщина по имени Карли Линдгрен. Ее красивые длинные каштановые волосы были завязаны в узел на макушке. На ней был темно-синий костюм. На шее лежало плетеное золотое ожерелье, а в ушах висели золотые серьги.

Чтобы договориться с миссис Линдгрен о встрече, Одри хватило одного звонка и заявления, что она говорит из полиции. Однако при виде ордера на обыск Карли Линдгрен сжалась, как загнанная в угол тигрица. Она долго изучала ордер, словно пытаясь найти в нем ошибку. Впрочем, простые люди обычно не знают, как должны выглядеть ордера. К тому же ордер Одри был выдан по полной форме. Одри уговорила прокурора выдать ордер на обыск с очень широкими полномочиями, хотя, в действительности, ее интересовали только хранящиеся на сервере «Стрэттона» резервные копии изображений, снятых камерами в доме Коновера.

Одри и Кевину Ленегану пришлось ждать, пока растерявшаяся Карли Линдгрен не обзвонит все свое начальство, вплоть до технического директора. Одри и не пыталась запомнить, куда звонит Карли Линдгрен, потому что ее это не очень интересовало. Одри знала, что теперь ни один руководитель корпорации «Стрэттон» не в состоянии помешать ей сделать свое дело.

Примерно через двадцать минут в распоряжение Кевина предоставили пустое помещение с компьютером. Одри оставалось только наблюдать. Осмотревшись по сторонам, она увидела голубой плакат, на котором крупными буквами было написано что-то о том, что «Стрэттон» – одна семья и все его работники стремятся к одной цели. Одри и Кевин сидели на очень удобных стульях, и Одри заметила, что на них стоит марка «Стрэттон». В полицейском участке таких комфортабельных стульев не было. Кевин вставил в компьютер лазерный диск и установил с него какую-то программу. Он объяснил Одри, что это программа-просмотрщик, которую он скачал с интернет-сайта компании, изготовившей записывающее устройство для камер в доме у Коновера. Эта программа должна была позволить Кевину находить и просматривать записи, сделанные камерами данной модели.

– А ты знаешь, где искать эти записи? – озабоченно спросила Одри.

– В установках записывающего устройства все указано, – объяснил Кевин. – Название файла, дата, время и все остальное. Не волнуйся.

Но Одри не могла унять дрожь волнения. Ее всю трясло от возбуждения, хотя она и старалась успокоиться, убеждая себя в том, что Кевин обязательно найдет сцену убийства Эндрю Стадлера или вообще не найдет никакой записи за интересующее ее время.

Нечасто удается найти видеозапись, изображающую убийство! Это редкая удача! Подарок судьбы!

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Подняв глаза, Одри увидела в дверях Эдварда Ринальди, и у нее екнуло сердце. Под таким углом зрения Ринальди казался высоким, широкоплечим и сильным. На нем были черный пиджак и черная рубашка без ворота. Он злорадно усмехался.

– Здравствуйте, мистер Ринальди, – сухо поздоровалась Одри. Обычно она старалась разговаривать вежливо даже с лицами, заподозренными в убийстве, но что-то препятствовало ее нормальному общению с Эдди Ринальди. По какой-то причине он очень ей не нравился. Возможно, Одри отталкивали его прожженный вид, его наглые манеры и ухмылка человека, получающего удовольствие от того, что водит за нос других.

– У вас есть ордер на просмотр содержания компьютерной сети нашей корпорации?

– Хотите взглянуть?

– Нет-нет. Я уверен, что все бумаги у вас в порядке. По-моему, вы очень дотошная дама.

– Спасибо за комплимент.

– Наверное, лучше сказать не дотошная, а въедливая. Насколько я понимаю, вы ищете у нас записи с камер, установленных дома у нашего директора?

– Да. Его домашнее записывающее устройство у нас в лаборатории.

Одри прикинула, стоит ли сообщить Ринальди о том, что с этого устройства стерта важная часть информации, и проследить за его реакцией, но потом решила, что ему рано об этом знать.

– Ну вот, – пробормотал Кевин.

Ринальди взглянул на него с таким видом, словно впервые его заметил. Потом перевел глаза на Одри и стал рассматривать ее с равнодушно-насмешливым видом.

– Не понимаю, что вы рассчитываете там обнаружить, – наконец пробормотал он.

– Мне почему-то кажется, что вы об этом догадываетесь.

– Пожалуй, догадываюсь.

– Ну и?

– Несколько кадров со старым шизофреником, бредущим ночью по лужайке у дома нашего директора. Но я не понимаю, зачем вам эти кадры.

Одри наклонилась к компьютеру, за которым работал Кевин. Тот наклонил к ней монитор. Одри прищурилась, но не увидела никакого изображения. Внезапно она рассмотрела напечатанные крупными буквами слова «ЗДЕСЬ ТОЖЕ СТЕРТО!».

– Очень хорошо, – кивнула Одри. – Молодец!

Дотянувшись до клавиатуры, она напечатала: «ПОДЫГРАЙ МНЕ!»

– Очень хорошо, Кевин, – повторила Одри. – Ты не можешь сделать почетче?

– Могу, – ответил Кевин. – У меня есть отличная программа. Она убирает все артефакты, вызванные движением, и уменьшает сползание точек. У нее есть фильтр, который отделит хроматические данные от светового сигнала. Достаточно будет продублировать, а потом устранить чередование, и мы получим прекрасное четкое изображение. Этого человека будет отлично видно.

Кевин нажал еще на какую-то клавишу, и все надписи исчезли с монитора еще до того, как Эдди Ринальди смог бы их разглядеть.

Однако самым странным было то, что Ринальди даже не пошевелился и не попытался взглянуть на монитор. У него был совершенно безучастный вид.

Одри поняла, что Ринальди прекрасно знает, что Кевин только что обнаружил на сервере «Стрэттона» стертые записи.

Выходит, он стер их сам?!

У Ника дрожали руки, и он положил их на колени, чтобы Осгуд не заметил его волнения.

– Мистер Осгуд, поймите меня правильно. Я хочу, чтобы мы и дальше работали вместе. Вы хотите спасти деньги, потраченные впустую Мьюлдаром, а я хочу спасти мою корпорацию. Мы оба не желаем остаться в убытке.

Водрузив очки обратно к себе на нос, Осгуд что-то неразборчиво буркнул и смерил Ника ледяным взглядом.

– Мне кажется, – сказал Ник, – что вас нельзя обвинить в безрассудстве.

Краем глаза Ник заметил, что в кабинете появилась блондинка в красных очках. Она стояла у самого входа и ждала от Осгуда сигнала выпроводить Ника.

Понизив голос, чтобы его не слышала блондинка, Ник проговорил:

– Мне кажется, что лично вы никогда бы не позволили Скотту Макнелли и Тодду Мьюлдару выплатить взятку в размере десяти миллионов долларов какому-то китайскому чиновнику, способному ускорить заключение сделки.