Джозеф Файндер - Директор

– Очень интересно! – с жизнерадостной улыбкой ответил Ник. – Однако подозреваю, что китайский иероглиф, означающий «блестящая возможность», состоит из элементов, означающих по отдельности «увольнение» и «безработица».

– Мы вам многим обязаны, – снисходительным тоном заявил Мьюлдар. – И весьма вам благодарны. Все мы высоко оценили сделанное вами для «Стрэттона». Но настало время перемен.

– Вы любите говорить за всех. Но, возможно, некоторые из нас предпочитают говорить сами за себя.

Ник встал и поклонился вошедшему в зал высокому человеку в очках.

Это был Уиллард Осгуд.

Центральная станция оптического наблюдения, обеспечивающая надзор за периметром коттеджного поселка Фенвик, обслуживала еще три таких поселка. Станция помещалась в низком здании без окон, примостившемся среди торговых галерей и дешевых закусочных. На вид это здание можно было принять за склад. Оно было огорожено сеткой, на которой значился номер дома. Других особых примет у него не было. Одри понимала, что такая маскировка диктуется соображениями безопасности, так как внутри низкого здания, помимо всего прочего, находятся два больших аварийных дизельных генератора электрической энергии.

Не надеясь на теплый прием, Одри получила ордер на обыск станции оптического наблюдения и отправила его копию по факсу начальнику станции.

Тем не менее заместитель технического директора станции Брайан Манди оказался довольно приветливым человеком. Он никак не препятствовал Одри и даже, наоборот, пытался ей помочь, но при этом так много говорил, что у нее уже звенело в ушах от его болтовни. У Брайана Манди было что-то с ногами, и он перемещался в кресле на колесиках. Одри следовала за ним, вежливо улыбалась, кивала и притворялась, что ей интересны его объяснения, хотя на уме у нее сейчас было совсем другое.

Брайан Манди провел Одри мимо лабиринта кабинок, в которых сидели женщины в наушниках. Ловко маневрируя креслом, Манди хвастался тем, что его станция обслуживает системы противопожарной безопасности ряда крупных компаний и густонаселенных жилых комплексов. Манди рассказал Одри о том, что рабочие места на станции соединены защищенной сетью с многочисленными камерами слежения, изображение с которых можно видеть с помощью специальной программы. Переместившись в другую часть станции, где за компьютерными мониторами сидели главным образом мужчины, Манди с гордостью рассказал о том, что все видеофайлы помечены с помощью алгоритма MD5, гарантирующего их подлинность и исключающего любую возможность позднейшего изменения изображения.

Одри не поняла технической сути дела, но взяла на заметку сказанное Манди, потому что это показалось ей хорошим аргументом в суде.

Брайан Манди сообщил Одри, что и сам с удовольствием поработал бы в правоохранительных органах, но на частном предприятии зарплата существенно выше.

– Все записи, начиная с изображений, полученных тридцать дней назад, хранятся вот здесь, – заявил Брайан Манди, когда они с Одри оказались в другом помещении, заполненном серверами и другими накопителями информации. – Более старые записи отправляются в архив. Это далеко отсюда. Так что считайте, что вам повезло.

Одри сообщила Брайану Манди интересующую ее дату, и он подключился к черному серверу, внутри которого виднелось несколько жестких дисков с резервными копиями изображений, снятых видеокамерами слежения. Манди нашел файл с записями, сделанными с двенадцати до восемнадцать часов того дня, когда дома у Коновера зарезали собаку, и показал Одри, как разыскивать файлы, относящиеся к конкретным камерам, но она сказала ему, что все равно не знает, какая камера могла снять то, что ее интересует, и хочет посмотреть снятое всеми камерами, сработавшими в тот период от движения.

Одри хотела знать, кто пробрался на территорию коттеджного поселка Фенвик примерно в то время, когда убили собаку Коновера.

– Этот диск почему-то всех интересует, – заявил Брайан Манди. – В журнале записано, что не так давно с него что-то скопировал начальник службы безопасности корпорации «Стрэттон».

– А у вас не отмечено, какие именно кадры он записал?

Манди покачал головой, ковыряя во рту зубочисткой.

– Он только сказал, что работает на директора «Стрэттона» Николаса Коновера, и спросил, какие камеры стоят по периметру возле дома этого директора, и виден ли им дом. Но оказалось, что дом слишком далеко и камерам не виден.

Очень скоро Одри обнаружила, что камера № 17 записала изображение высокой нескладной фигуры в больших очках и развевающемся плаще. Эндрю Стадлер приближался к забору.

– Это его тоже заинтересовало, – сообщил Манди.

Ясное дело! Поэтому-то Коновер и Ринальди решили, что собаку выпотрошил именно Стадлер!

При этом Одри показалось, что Эндрю Стадлер высматривает кого-то впереди себя. Он не оглядывался, не боялся, что за ним следят. Он явно сам за кем-то следил.

Одри помнила, что сказал ей вчера доктор Ландис, и догадывалась, за кем следит Эндрю Стадлер.

– А можно мне перемотать немного назад? – спросила Одри.

– Это цифровая запись, она не перематывается, как магнитофонная лента, – заявил Манди, облизывая зубочистку.

– А как же мне посмотреть предыдущие изображения?

– Вот так! – Манди навел на нужное место курсор и дважды щелкнул клавишей мыши.

– Давайте посмотрим, что было, например, на пятнадцать минут раньше.

– Какую камеру будем смотреть?

– Не знаю. Давайте попробуем любую за пятнадцать минут до появления человека, которого мы только что видели.

Брайан Манди настроил изображение так, как просила Одри, которая начала переключаться с камеры на камеру. Любопытство Манди взяло верх над приличиями. Он так и сидел рядом с Одри с таким видом, словно у него не было других занятий.

К счастью, записей оказалось не очень много, потому что камеры начинали записывать только тогда, когда обнаруживали движение.

За семь минут до того, как Эндрю Стадлер целенаправленно перелез вслед за кем-то через забор коттеджного поселка Фенвик, через тот же забор перелезла другая фигура. Этот человек в кожаной куртке был гораздо меньше и двигался с кошачьей ловкостью.

Доктор Ландис сказал Одри: «Время от времени Стадлер переставал принимать лекарства. Естественно, его жена не выдержала и ушла от него. Она бросила дочь вместе с отцом и забрала ее только через несколько лет. Понятно, что девочка получила серьезную психическую травму, от которой, впрочем, могла бы оправиться, если бы не наследственная генная предрасположенность…»

Приблизившись к металлическому забору, человек в кожаной куртке повернулся к камере и улыбнулся.