Карл Хайасен - Хворый пес

А потом, ко всеобщему удивлению, группа японских байдарочников объявилась живехонька и невредима, но рот держала на замке. На рассвете 30-го апреля сотрудники «МацибуКом» чартерным рейсом вылетели в Токио. Местная пресса выдоила, что смогла, из ситуации с неудавшимся экотуризмом, но в отсутствие свидетельств очевидцев (и наличия трупов) история быстро сошла с газетных страниц.

Лейтенант Джим Тайл узнал о происшествии еще до сообщения в теленовостях. Дорожный патруль отрядил на поиски важных гостей пятерых полицейских и лучшего проводника с собакой из отдела К-9. Обнаружение байдарок, впечатляющий способ, которым они были приведены в негодность, и манера представления их публике укрепили подозрения Джима Тайла в том, что произошло на реке Пароходной. Он рассчитывал, что японцы смолчат и другие представители власти ни о чем не догадаются. Очевидно, Дик Артемус не догадался. Во время их короткой встречи в Таллахасси Джим Тайл умышленно не поделился с губернатором своей версией похищения туристов.

Однако днем он позвонил по номеру, который они с его другом, бывшим губернатором, обычно использовали для связи, оставляя сообщения на автоответчике, но, к его досаде, линия молчала. Джим Тайл собрал дорожную сумку, поцеловал на прощанье Бренду и без остановок поехал на юг – фактически через весь штат. Солнце уже час как встало, когда он подъехал к сторожке клуба «Океанский Риф» в Норт-Ки-Ларго. В контору Тайла неохотно сопроводил угрюмый молодой охранник, явно заваливший элементарный тест на грамотность для костоломов, необходимый для поступления на службу в полицию. Тайл предъявил рекомендательное письмо генерального прокурора, и ему разрешили посмотреть фотопленку из забытого японским байдарочником кофра с камерой.

Лаборант местного шерифа пленку проявил и сделал контактный черно-белый отпечаток. Он никак не мог уразуметь ее очевидную ценность, поскольку из тридцати шести кадров в тридцати пяти на переднем плане красовалось размытое изображение пальца, перекрывшего объектив. Такое нередко случается, когда камера находится в неумелых руках возбужденного туриста. Но Джим Тайл разглядел, что на фото с реки Пароходной запечатлен не капризный мизинец субтильного японца, а мясистый, волосатый, кривой и в шрамах средний палец американца, шести футов росту и наделенного неуемным чувством юмора.

Последний кадр, единственный без пальца, тоже представлял интерес. Полицейский повернулся к амбалу-охраннику:

– Я могу позаимствовать у клуба катер? Сгодилась бы моторка.

– На причале есть одна малютка. Но вам одному нельзя. Не по правилам.

Джим Тайл свернул контактный отпечаток и засунул в коричневый конверт, полученный от Дика Артемуса в губернаторском особняке.

– А где причал?

– Вам не положено.

– Понимаю. Вот ты поедешь со мной.

У причала стояла мелкосидящая джонка, оснащенная пятнадцатисильным подвесным мотором. Охранник – его звали Гейл, – завел движок с третьего рывка. Поверх топорщившейся формы он напялил ярко-оранжевый спасательный жилет и велел Тайлу сделать то же самое.

– Такие правила, – пояснил Гейл.

– Резонно.

– Плавать-то могёте?

– Могём.

– Точно? Я думал, черные не плавают.

– Ты из каких мест, Гейл?

– Из Лейк-Сити.

– Лейк-Сити во Флориде?

– А что, еще есть?

– И ты никогда не встречал чернокожего, умеющего плавать?

– Нет, ну там, в пруду с головастиками, это да. Но я-то об океане говорю, о соленой воде.

– А что, есть разница?

– Огроменная, – сказал охранник, как о само собой разумеющемся. – Потому и спасательные жилеты.

С попутным северным ветерком они пересекли Карт-Саунд, угловатый корпус джонки шлепал по гребешкам волн. В устье реки Пароходной Гейл вошел на полной скорости, но под низким мостом сбросил газ.

– Далеко ехать-то? – спросил он полицейского, сидевшего на носу лодки.

– Я скажу, как доедем, Гейл.

– Это у вас «магнум»?

– Он самый.

– Я еще не получил разрешения на оружие, но дома у кровати держу «смит» 38-го калибра.

– Хороший выбор, – похвалил Джим Тайл.

– А для улицы возьму пушку помощнее.

– Смотри – орел! Вон, на верхушке дерева.

– Круто! Но его только помповым ружьем достанешь, калибра двадцатого, не меньше… Слушьте, остановимся, надо отлить.

– Останавливайся.

– А то я с утра выдул галлон кофе и щас просто лопну.

– Давай, где понравится.

Охранник заглушил мотор, и лодка тихо заскользила по бледно-зеленой воде. Гейл снял спасательный жилет и деликатно отвернулся, чтобы помочиться с кормы. Течение покачивало легкую лодку с борта на борт, но тут не вовремя налетевший порыв ветра прервал янтарное истечение Гейла, плеснув струей на его форму. Охранник охнул и неловко застегнулся.

– Черт, так не пойдет. – Он запустил мотор и направил лодку к лесистому берегу. Выйдя из лодки, он зацепился ногой за корень и чуть не упал. – Сейчас вернусь.

– Не спеши, Гейл.

Дабы избежать вмешательства ветра, охранник шагов на двадцать углубился в лес и выбрал место, где можно рассупониться. Посреди обильного, как у жеребца, излияния он услышал чиханье подвесного мотора. Усилием воли Гейл пресек мощный водопад, запихнул член в штаны и бросился к берегу. Джонки на месте не было.

На небольшой скорости Джим Тайл плыл по реке Пароходной. Перед носом лодки серебристыми полосками шныряла стайка мальков кефали. Из мангровой рощи, оставшейся позади, доносились хриплые вопли охранника. Тайл надеялся, что у юноши достанет соображения и он не попрется домой пешком.

Плывя по реке, полицейский внимательно вглядывался в берега. Он не надеялся увидеть явный знак – флотилия спасателей обшарила здесь все сверху донизу и ничего не нашла. Джим Тайл знал, что его друг осторожен и следов не оставляет. Полицейский снял спасательный жилет и достал из кармана рубашки коричневый конверт. Вынул фотоотпечаток и еще раз взглянул на тридцать шестой кадр.

Казалось, затвор камеры нажали случайно – объектив бесцельно уставился в землю. Изображение было темным и смазанным, но Тайл разглядел полоску воды, сук мангрового дерева с тремя шипами и вклинившуюся в разветвленные корни банку из-под газированного напитка. Похоже, это «Швепс».

Имбирный лимонад «Швепс», напиток из противных.

Это уже кое-что. Тайл стал собирать за бортом банки, которых оказалось великое множество: «Кока-Кола», «Диетическая Кока-Кола», «Пепси», «Диетическая Пепси», «Маунтин Дью», «Доктор Пеппер», «Орандж Краш», «Будвайзер», «Буш», «Кольт-45», «Мичелоб» – одуреть можно. Какими же надо быть жлобами, думал полицейский, чтобы гадить в таком чудном девственном месте. Как же нужно не уважать божье творенье. Сам Тайл вырос в квартале, где на земле больше битого стекла, чем травы, но мать шлепала его по тощей черной заднице, если замечала, что он кинул банку мимо урны…