Брайан Фриман - Казино Шахерезада

Клэр отпила глоток вина.

– Хорошо, что ты так думаешь.

– Между нами ничего не будет, – заявила Серена.

– Вот как? – Клэр озорно усмехнулась.

– Нет.

– Плохо. – Клэр продолжала с задумчивым видом разглядывать Серену, лениво постукивая ногтями по бокалу. – Кто она? – вдруг спросила она.

– О ком ты?

– О девушке, которую я тебе напоминаю. В твоем прошлом была девушка. Я не настолько глупа, чтобы считать себя великой прорицательницей; во всяком случае, бабушки при виде меня еще не крестятся и не бросаются врассыпную, ломая заборы, но все же кое-какие знания в психологии получила.

– Ну хорошо. Да, была девушка, – призналась Серена. – Давно, правда.

– Расскажи мне о ней, – попросила Клэр.

Серена вздохнула. Пока все шло по плану. Ей надо рассказать о себе, Клэр сама попросила ее, и она приготовилась поведать о своей жизни, установить нужные отношения через сочувствие. Но приходилось вести себя осторожно, чтобы не сбиться с маршрута и не угодить в ловушку. Серена догадывалась, как трудно в иные моменты определить, где кончается стратегия и начинается катарсис. Однако Серена уже несколько лет хотела рассказать кому-нибудь о Дейрдре, но не представлялось случая. Ни психоаналитику, ни тем более Джонни поведать о своих отношениях с Дейрдрой она не могла. Лишь упомянуть о них вскользь, как о чем-то незначительном.

Серена отпила воды, и слова полились из нее. Воспоминания оказались на удивление яркими и свежими. Она поведала Клэр, что познакомилась с Дейрдрой, которая была на два года старше ее, на благотворительном обеде в Фениксе, где обе они выступали в качестве официанток. Говорила о своей матери, ставшей наркоманкой, и об ее наркодилере, Голубой Собаке, бравшем Серену в качестве оплаты за наркотики, о своей страшной жизни и о том, как Дейрдра стала для нее спасительным кругом и помогла убежать. Дейрдра протянула ей руку, когда Серена сделала аборт, поздний, ужасающе болезненный. Они с Дейрдрой готовили план мести – собирались убить мать Серены и Голубую Собаку, – но испугались тюрьмы. Оставался один путь – бежать. Они уехали в Лас-Вегас, сняли небольшую квартирку, устроились на работу. Были подругами, а с течением времени их отношения переросли в нечто большее, чем дружба.

Они стали любовницами. Серена пыталась оценивать их связь рационалистически, она считала, а точнее – притворялась, что в ней было не стремление к сексуальной удовлетворенности, а нечто иное. Но за какие бы хитроумные объяснения Серена ни пряталась, факт оставался фактом: они были любовницами. К своему ужасу, рассказывая Клэр историю жизни, она неожиданно почувствовала, что хочет опять испытать давнишнюю страсть. Серена осознала, что это она соблазняет Клэр, следит за ее движениями на софе. Поймала себя на мысли, что жаждет Клэр. Она могла заставить Клэр сделать для нее что угодно. И еще – вернуть себе прежние ощущения.

Голова у Серены закружилась точно в опьянении.

Даже после того как она поведала Клэр, что бросила Дейрдру и та в отчаянии пустилась в разгул, приведший ее к страшному финалу, ее уже не тянуло броситься в слезы, как раньше. Серена стала сильной, потому что ей следовало быть такой.

– Как много вокруг вины, – проговорила Клэр, выслушав ее. – Но ты у нас крутая, ты – выдержишь.

– Я поступила жестоко, – призналась Серена.

– Значит, ты считаешь, что сможешь загладить вину перед Дейрдрой, став моей любовницей? – прямо спросила Клэр. Серена восхитилась ее сообразительности. – Зря надеешься, не сможешь. Да и не хочу я выполнять роль заменителя.

– А чего же ты желаешь?

– Чтобы ты меня полюбила.

От ее спокойного будничного тона у Серены перехватило дыхание. Она покачала головой.

– Нет, этого не будет. С Дейрдрой у нас не было любви. Мы удовлетворяли друг друга, и только. Я, по крайней мере, ничего к ней не чувствовала.

– Я не Дейрдра. – Клэр отбросила назад прядь волос, но она опять упала ей на лицо. – Ну а ты-то сама чего хочешь, Серена?

– Не я хочу. Мы с Джонни хотим, – произнесла Серена, глядя в лицо Клэр. – Чтобы ты позвонила отцу.

Клэр посмотрела на нее так, будто знала о ее просьбе еще до того, как Серена пришла к ней.

– Ладно. А что будет, если я устрою вам встречу со своим отцом? Ты проведешь со мной ночь?

Серена подумала о Джонни. Она сидела с каменным видом, воображая себя канатоходцем, готовым от малейшего дуновения ветерка сорваться и упасть. В объятия Клэр.

– Нет, – твердо заявила она. – Кроме того, ты же сама говоришь, что тебе нужно не это.

– Твердости в тебе намного меньше, чем я ожидала. Если бы я сейчас начала целовать тебя, минут через десять мы бы уже лежали в постели. Ладно, придумаю что-нибудь иное.

Они играли в опасную игру, и Серене потребовалась вся ее сила воли, чтобы не дрогнуть.

– Пожалуйста, позвони Бони, – снова попросила она.

Клэр неторопливо протянула руку к столику. Только теперь Серена заметила лежащий там мобильный телефон. Клэр раскрыла его, подняла голову и стала долго и внимательно рассматривать Серену.

– Понимала бы ты, чего мне это стоит, – вздохнула она.

– Понимаю.

– Тебе никогда не узнать, что он со мной сделал. Отец предал меня.

– Сочувствую. Может, когда-нибудь расскажешь.

Клэр нажала клавишу быстрого вызова. Было почти двенадцать ночи, но Бони ответил сразу.

– Это Клэр, – сказала она, не сводя глаз с сидящей напротив Серены. – У меня к тебе одна просьба.

Скоростной застекленный лифт, с тонированными пуленепробиваемыми окнами, уносил их под самую крышу, к логову Бони Фиссо, расположенному в крайней северной башне Чарлкомб-Тауэрс.

Пока лифт летел вверх, Страйд рассматривал стремительно удаляющуюся землю и думал о Лейне. Тот жил в аналогичной башне, стоящей неподалеку, смотрел на казино, исковеркавшее судьбу его отца, Уокера Лейна. Где под яркими огнями названия «Шахерезада» погибла его возлюбленная. Интересно – встречался ли когда-нибудь Майкл Джонсон с Бони? Знал ли о конфликте между ним и своим отцом? Теперь Страйда уже не удивляли отчаянные просьбы Уокера Лейна к сыну как можно быстрее покинуть Лас-Вегас.

Он перевел взгляд на Серену. Она неподвижно стояла у стены лифта, рассматривая протянувшийся под ними Стрип. Все время, пока Страйд летел, вслушиваясь в гул двигателей «Гольфстрима», он задавал себе один вопрос: «Как отнестись к рассказу Серены о ее встрече с Клэр и что предпринять?» Ответа не нашел до сих пор. Он не ожидал обнаружить ее дома, но, к его удивлению и радости, когда он вошел, Серена лежала в кровати, не спала.

Наступила полночь. Они ни о чем не расспрашивали друг друга, поболтали, будто ничего не случилось. Потом занимались любовью. Серена отдавалась Страйду, как никогда раньше – неистово и страстно. Ему показалось, будто она выплеснула на него желание, нерастраченное и предназначавшееся Клэр.