Грег Айлс - Заложники страха

Лорел никогда ни слышала такого безнадежного голоса. Весь последний год Уоррен изо дня в день притворялся перед ней и детьми, изображал здорового человека.

– Возможно, дружище, я вас удивлю, – возразил Дэнни. – Хотите поговорить о случайности? Я видел парней моложе двадцати лет, которые умирали ни за что, от пуль или под минометным обстрелом, порой – по вине своих. Я слышал, как солдаты кричали в брюхе вертолета, и не было никакой надежды, что мы доберемся до полевого госпиталя, пока они живы. Они взывали не к Господу, док. И не к отцу. Они звали маму. Потому что знали: никто на свете не любит их сильнее, чем мама. Даже Бог, если только он есть. Слышите, Уоррен? Не важно, как крепко вы любите Гранта и Бет: когда придет беда, они будут звать маму. А беда уже здесь, правда? Их папа умирает. Неужели вы хотите оставить ребятишек на чужих людей, а не на мать? Мне все равно, что вы злитесь. Мне безразлично, чем она провинилась перед вами. Вашим детям тоже будет на это плевать. Знаю, мои слова вам не по вкусу, но любовь – жестокая штука. По сравнению с ней поле боя кажется мирным уголком.

– Я слышу, – тихо вымолвил Уоррен. – Но не могу принять. Трудно объяснить почему.

– Попытайтесь. Мы никуда не торопимся.

Лорел увидела, как Уоррен сгорбился, но по-прежнему не видела его глаз. Неужели Дэнни лжет и вооруженные полицейские уже готовятся взять дом штурмом? Она готовилась к любому повороту событий. Прежде всего нужно бежать за Бет, хотя Лорел сомневалась, что сумеет со связанными ногами добраться до дочери.

– В детстве у меня была собака, – начал Уоррен. – Я вам не рассказывал?

– Нет.

Лорел смутно помнила, что Уоррен говорил ей о собаке, но никогда не вдавался в подробности. Вообще-то первый и последний раз он упомянул о своем питомце в тот день, когда согласился купить детям Кристи.

– Простая дворняга, – продолжил Уоррен. – Я нашел щенка в лесу. Соседский парнишка поливал его помоями. Я забрал его домой, отмыл и назвал Сэмом. Он везде бегал за мной. И был… Он был мне лучшим другом. Отец не любил его, но терпел. Года через два случился сильный ливень. Соседская дренажная канава проходила как раз за нашим домом – открытая канава, футов пять глубиной. Во время дождей она становилась бурной рекой, пятифутовым потоком, который несся со скоростью паровоза. Сразу же за нашим домом он превращался в водоворот – вода уходила в двенадцатидюймовую трубу, которая под землей вела к оврагу. Желтый мячик, с которым любил играть Сэм, сдуло ветром в воду, и пес бросился за ним. Мяч-то он поймал, но его потащило течением. Он не мог выбраться на берег. Я хотел прыгнуть за ним, но отец бросился ко мне и оттащил от канавы. Я бы наверняка утонул, но мне было наплевать. В восемь лет из-за этого не беспокоишься.

Лорел едва дышала.

– Сэм барахтался, может, минуту, а потом его затянул водоворот. Я плакал и молился, чтобы он смог задержать дыхание, пока его не выбросит из другого конца трубы, но там было по меньшей мере двести ярдов. Вечером я нашел Сэма у ручья. Мертвым. Я много думал о нем – как его несет по черной длинной трубе, а он борется за каждый вдох… но труба оказалась слишком длинной. У него не было ни единого шанса. Вот и я так себя чувствую, Дэнни. Год назад течение подхватило меня и понесло. Я бился изо всех сил, чтобы остаться на плаву, но у меня больше нет сил. А когда утром я нашел письмо… меня словно засосало в трубу. Я не могу дышать. Ничего не вижу. И никогда не смогу вернуться назад. Остается только ждать, когда меня выбросит с другой стороны. – Уоррен потянулся, скрипнув креслом. – В общем, вы знаете, как все заканчивается.

Лорел ощутила во рту вкус соли. Слезы текли по лицу. Как она могла быть замужем двенадцать лет и ни разу не слышать эту историю? Неужели она из тех жен, которым мужья не могут рассказать о своем самом страшном кошмаре?

– Да, вам сейчас нелегко, – сказал Дэнни. – Понимаю. Но вот что я скажу: посмотрите на свою семейную жизнь так, словно вы не больны. Если бы вы были здоровы, а у вашей жены появился другой мужчина, что бы вы сделали? Конечно, рассердились бы. Но в конце концов отпустили бы ее и постарались бы стать самым лучшим отцом. Показали бы ей, как сильно она ошиблась, бросив вас. Но вы бы вели себя достойно, как настоящий мужчина, а не как озлобленный неудачник, который не может сдержать себя.

Лорел подумала, что Дэнни зашел слишком далеко.

– Ну, хватит об этом, – устало произнес Уоррен. – Чужие проблемы всегда кажутся простыми, но когда дело касается тебя лично, все гораздо сложнее. Рад, что вы поговорили со мной, Дэнни. Но, в конце концов, только мне решать, что будет дальше.

От его решительного тона в глубине души Лорел зародились новые страхи.

– Не кладите трубку, – быстро произнес Дэнни, и его голос впервые дрогнул. – Какое-то время назад вы сказали, что ждете ответа от компьютера. Вы все еще ждете?

– Да. Лорел пыталась мне помешать, но я включил другой компьютер.

– Что вы хотите узнать?

– Имя, Дэнни.

– Имя?

– Того парня, который трахал мою жену. Вернее, до сих пор трахает.

Лорел задалась вопросом, один ли сейчас Дэнни или рядом с ним кто-то есть.

– Она хранит имя этого человека в компьютере? – спросил Дэнни.

– Думаю, да. Не волнуйтесь. Как только я его узнаю, сразу же сообщу.

– Сколько вам потребуется времени?

– Кто знает. По теории вероятности, может, десять минут, а может, и десять часов.

Дэнни откашлялся.

– Уоррен, боюсь, у нас нет времени.

– Почему? Шерифу не терпится?

– Я же говорил вам об инструкции. Помните? Существует пошаговое руководство. Сперва они делают один шаг, а затем переходят к следующему.

Уоррен задумался.

– Понятно. Ну что ж, никому не советую переступать порог этого дома без разрешения. Во двор пусть заходят. Но дом человека – его крепость. Даже закон так говорит. И никто, в форме или без, сюда не войдет. Я этого не допущу, Дэнни.

– Я слышу, док. Обязательно передам шерифу.

– Непременно. Может, еще поговорим.

Уоррен протянул из-за компьютера руку и выключил громкую связь. В тишине слышалось только, как Кристи царапает дверь. Лорел вспомнила об утонувшей собаке Уоррена.

– Может, впустишь Кристи? – попросила она. – Она, наверное, проголодалась.

Какое-то время Уоррен молчал, а затем произнес:

– Надеешься, что меня пристрелят, когда я наклонюсь к дверке?

Лорел закрыла глаза. Она не могла понять: откуда такое отчуждение у людей, которые делили супружеское ложе?

Дэнни сорвал с головы наушники и отпихнул стул.

– Что за чушь он нес о Боге? – поинтересовался от двери Рэй Брин. – Вы слышали? Похоже, он атеистом заделался, или еще кем.

Шериф Эллис покачал головой: