Эндрю Гросс - Часы тьмы

Хоук придвинулся к ней.

— И по какой же?

— По какой? — Ее глаза опять наполнились слезами. Пальцы сжались в кулаки, она беспомощно забарабанила ими по столу. — Разве не понятно? Я здесь потому, что мне просто некуда больше идти!

Хоук встал, шагнул к ней, и она тут же пришла в его объятия. Она уткнулась лицом в его плечо. Он крепко прижимал ее к себе, чувствуя, как она дрожит всем телом, а Карен и не думала отстраняться.

— Он умер! Я скорбела. Я страдала. Спрашивала себя, успел ли он вспомнить нас в последний момент своей жизни. Каждый день корила себя за то, что не сказала ему несколько слов на прощание, не поцеловала. А теперь выясняется, что он жив… — У нее перехватило дыхание. Она вытерла слезы со щек. — Я не хочу, чтобы за ним охотились. Он выбрал этот путь, и, вероятно, у него были на то причины. Он не подонок, лейтенант, что бы вы о нем ни подумали. Я даже не хочу, чтобы он вернулся. Слишком поздно. Понятия не имею, что я почувствую… Наверное, я просто хочу знать… Я просто хочу знать, почему он так поступил со мной, лейтенант. Я хочу знать, что он сделал. Я хочу увидеть его лицо и услышать от него правду. Это все.

Хоук кивнул. Еще раз прижал ее к себе и отпустил. На столе у него стояла коробка с бумажными салфетками. Он достал две, протянул ей.

Она улыбнулась:

— Спасибо.

— Это тоже часть моей работы. Люди здесь частенько плачут.

Она рассмеялась, вытерла глаза и нос.

— Наверное, вы считаете меня совершенно беспомощной. Всякий раз, когда видите меня…

— Нет. — Он подмигнул ей. — Только не беспомощной. Но вы точно меня заинтриговали.

Карен вновь попыталась рассмеяться.

— Я даже не знаю, чего я от вас хочу.

— Вот это я как раз знаю.

— Мне просто не к кому обратиться, лейтенант.

— Я — Тай.

И застал ее врасплох. Они застыли, глядя друг на друга. Потом она отбросила прядь светло-каштановых волос от еще заплаканных глаз.

— Ладно. — Она глубоко вдохнула. — Тай.

— И ответ — да. — Он сел на край стола и кивнул. — Я помогу.

Он сказал «да». Хоук вновь проанализировал ситуацию.

Да, он мог ей помочь. Да, он знал, чего она от него хочет. И сразу понял, что не сможет ничего сделать, оставаясь на работе.

Вечером он вывел «Меррили» в пролив. Сидел в темноте, заглушив двигатель, смотрел на огни Стэмфорда.

«Почему?» — спрашивал он себя.

Потому что ее образ не выходил из головы? Потому что он ощущал мягкость се тела, прижимающегося к нему, и тонкий запах духов и чувствовал, как каждая его клеточка просыпается от долгого сна?

«В этом причина. Тай? Это все?»

Или причину следовало искать в другом лице — лице молодого человека с рыжими волосами, заплетенными в косички? Это лицо вдруг вспомнилось ему, неожиданно всплыло из памяти, такое пугающе реальное.

Абель Раймонд.

Кровь стекала из уголка рта, скопилась на асфальте лужицей. Хоук, присев рядом, дал себе слово, что найдет, кто это сделал.

Чарльз Фрайдман не умер.

Это все меняло.

Томас Марди. В тот день в 7.57 он сел в этот злополучный поезд в Кос-Коб и погиб при взрыве на Центральном вокзале.

Однако каким-то образом тремя часами позже его кредитную карточку использовали для того, чтобы оплатить проезд на лимузине до Гринвича.

Теперь Хоук знал, кто это сделал.

Он задался вопросом: а может, «мустанг» — совпадение? «Крошка Чарли»… Автомобиль сбил его с толку. Он бы сбил с толку любого.

Но теперь, увидев лицо Чарли на мониторе компьютера, Хоук знал в отличие от Карен Фрайдман, как ее муж провел четыре с половиной часа между тем мгновением, когда попал в объектив камеры, и появлением в банке.

Этот сукин сын не умер.

Во второй половине дня Хоук попросил прокрутить Чарльза Фрайдмана через информационную систему. Обычное дело — кредитные карточки, банковские счета, выезды за рубеж. Фредди Муньос принес ответ на запрос, постучал в дверь, на его лице отражалось недоумение.

— Этот парень умер девятого апреля прошлого года. — Помолчав, добавил: — При взрывах на Центральном вокзале.

Ни кредитных карточек, ни счетов, ни выездов за границу. Хоук не удивился.

Чарльза Фрайдмана и Эй-Джея Раймонда что-то связывало. И не только раритетный «мустанг». Это он знал точно. Каждый жил своей жизнью, в разных вселенных, и, однако, что-то их связывало.

Но что именно?

В Гринвиче Хоуку ответа найти не удалось. Но у парня была семья. В Пенсаколе, так? За его вещами приезжал брат. Отец работал лоцманом в порту. Хоук видел его фотографию.

Да, он сказал, что поможет ей. Хоук завел мотор. Направил «Меррили» в обратный путь.

Он мог ей помочь. И надеялся, что она не будет сожалеть, если его находки ее не порадуют.

Он постучался и открыл дверь в кабинет босса:

— Карл, мне нужен отпуск. Накопились кое-какие дела.

Карл Фицпатрик, начальник полиции Гринвича, сидел за столом, готовясь к совещанию.

— Конечно, Тай. Заходи, присядь. О чем мы говорим? Два-три дня?

— Пару недель, — ответил Хоук. — Может, больше.

— Пару недель? — Фицпатрик уставился на него поверх очков для чтения. — Я не могу отпустить тебя на такой большой срок.

Хоук пожал плечами:

— Может, больше.

— Господи, Тай! — Начальник полиции бросил очки на стол. — Что происходит?

— Сказать не могу. Пока все тихо. Если что-то возникнет, Фредди и Заро справятся. За пять лет я взял не больше недели.

— Все в порядке. Тай? Джесс здорова, не так ли?

— Конечно, Карл, все в порядке. — Они дружили, и Таю не нравилось, что приходится уходить от прямых ответов. — Просто нужно кое-что прояснить.

— Пару недель… — Фицпатрик почесал затылок. Полистал ежедневник. — Дай мне два дня. Я прикину, что к чему. Когда ты собираешься уехать?

— Завтра.

— Завтра?! — Его глаза широко раскрылись. — Завтра никак нельзя, Тай. Ни с того ни с сего.

— Для тебя — возможно. — Хоук медленно поднялся. — А мне — давно пора.

Зазвенел дверной звонок. Тоби с громким лаем побежал к двери. Алекс ушел к приятелю готовиться к экзамену. Саманта говорила по телефону в гостиной, положив ноги на подлокотник дивана.

— Мама, откроешь дверь?

Карен как раз закончила прибираться на кухне. Бросила тряпку в раковину, направилась к двери.

Когда увидела, кто пришел, лицо осветила радостная улыбка.

Накрапывал мелкий дождь, так что лейтенант надел коричневый нейлоновый плащ.

— Я бы хотел, чтобы вы для меня кое-что сделали.

— Дочь дома. — Карен посмотрела в сторону гостиной, ей не хотелось втягивать Саманту в эту историю. Он сняла с крючка дождевик, накинула на себя, вышла за порог. — Что именно?

— Просмотрите личные веши мужа. Записки со стола. Корешки чеков, квитанции. Все, что осталось. У вас есть доступ к его компьютеру?