Лев Пучков - Ксенофоб

Радик вытащил комп из Фединого кабинета (кабинет – это такая физручья подсобка с кубками, мячами, сетками, стареньким телевизором и продавленным диваном), поставил в зале, и организовал показ дрянного блокбастера для всех, кто по зову вождя подтягивался к клубу.

Федя процесс контролировал лично: ревностно следил, как люди реагируют, небрежных строго призывал ко вниманию, и периодически внушал:

– Запомните их, дети мои! Эти хари должны намертво впечататься в вашу память!! Вот они – наши главные враги!!!

Думаю, зря он так. Радик бы и сам неплохо справился, а нам можно было ехать на экскурсию.

Москвачкала уже соскучилась по нам, горные районы подернулись туманом без наших ласкающих взоров, квадратные загривки стосковались по нашим крепким рукам.

Ну, не совсем по нашим – оговорился маленько – по Фединым. Но определенно – стосковались.

После полудня явился блудный сын – Мага.

Нет, не подумайте плохого: ни о каком самоустранении речь не идет. Мага был в отпуске. Взял в конце апреля, за свой счет, причем не отдыхать поехал, а трудиться в поте лица и всего остального организма. У них там где-то в родовом горном ауле случилась беда: сель, наводнение, лавина – что-то из этой оперы, сейчас уже и не помню. В общем пахал он там, как пожилой креативщик Карло – создатель мелкого длинноносого ублюдка, так что о саботаже даже и говорить не стоит.

– Ага! – обрадовался Федя. – Вот он, мой горбоносый брат! Как говорится: если спортзал не идет к Магомеду – Магомед едет в спортзал на раздолбанном «ниссане».

Да, этот тупой каламбур верно отражает реальность: Мага у нас честный, а потому небогатый – до «мерседеса» так и не поднялся.

Мага дико загорел и был похож на прямоволосого мулата. Однако даже сквозь загар отчетливо проступал румянец смущения, а глаза нашего доморощенного горца излучали неуверенность, граничащую с виноватостью.

Федя, чутко всматривающийся в каждого из близких, эту неуверенность мгновенно уловил и правильно интерпретировал:

– Ты в курсе по всему, да?

– Да... Отец сказал... Я только что с дороги... Помылся, поел, и сразу сюда...

– Так... Ну а чего ты как не родной? – с близкими Федя прямолинеен, как трамва, – до церемоний и реверансов никогда не опускается. – Ты что, отвечаешь за всех дагов, «чехов» и вообще за весь Кавказ оптом?

– Да нет... Просто...

– Ну, давай представим, что они были славянами, или неграми. Тебе от этого полегчает?

– Да я... Понимаешь...

– Короче! Вот это свое тупое смущение засунь куда хочешь, и давай – включайся. Ты нам нужен.

– Да-да, конечно! Я всегда... Ну, ты в курсе...

– Ролик видел?

– Нет, я же говорю – только с дороги.

– Ну давай, посмотри. Потом подумаем, может, что-то можно будет узнать через твоих земляков.

Мага посмотрел ролик и изменился в лице.

Чуткий Федя мгновенно принял охотничью стойку:

– Что?! Что такое?!!

– Давай-ка, еще разок...

Выбрав стоп-кадр, Мага ткнул пальцем в главаря мерзавцев и неуверенно предположил:

– По-моему, вот этого видел...

– Точно?! – Федя аж охрип от избытка чувств. – Кх-кх-кхм... Ты уверен?!

– Ну... Точно не скажу, но похож на одного спортсмена. Есть мастер один, молодой, по греко-римской... Тоже аварец.

– «Тоже»?! А кто еще аварец?

– Эээ... я аварец.

– Вот же плятт... При чем здесь ты?! Мы сейчас чем занимаемся?

– Ну... Просто так сказал...

Да, это упущение: мы Магу всегда воспринимали вне национального контекста, в формате «наш парень», без каких-либо исключений.

– Мага, надо точно! Давай, смотри еще раз.

Посмотрели.

Мага сокрушенно вздохнул и стал без надобности чесать затылок. Верно, тут есть обо что почесаться – не только затылком, но и всеми остальными частями мыслительного аппарата. Если кто не в курсе, сообщаю: процесс узнавания в некоторых случаях может быть крайне непростым и даже мучительным. Такое тривиальное понятие – «похож», подчас таит в себе тысячу нюансов и оттенков. Узнать однокашника, одноклассника и давно не виденного друга детства (приятное узнавание) – это, я вам скажу, не совсем то же самое, что узнать кровного врага. В первом случае узнавание нас ни к чему не обязывает. Во втором ошибиться нельзя: узнавая человека, ты его приговариваешь.

Сомнения Маги мне понятны: я все это прошел, когда наши поисковики-затейники слали мне на мобильный смазанные портреты младогорцев и жарко требовали немедленного опознания.

– Ну и чего ты мнешься?! Он, нет?!

– Знаешь... На сто процентов не ручаюсь... Но... По-моему – он. Надо будет покататься по людям, поговорить, все как следует узнать...

– Мага! Мага!! МАГА!!!

Федя радовался дико и необузданно, прыгал, как укушенный москитом примат, и так тискал и тормошил Магу, что чуть не задушил его в объятиях.

– Да ты погоди радоваться, – Мага смущенно отбивался и поспешно оборудовал позиции для маневра. – Я же сказал – надо будет все проверить, уточнить, переговорить со многими людьми...

– Да ладно тебе скромничать! У тебя глаз-алмаз – все знают!!!

– Нет-нет, надо все как следует проверить, убедиться, – уперся прилежный Мага. – Нельзя вот так сразу человека списывать – надо все выяснить от и до.

– Ну так это не вопрос! Давай выяснять. Давай – звони, с кем ты там собираешься встречаться, и прямо сейчас едем.

– Я тебя не возьму.

– Не понял?

– Ты там только все испортишь.

– Почему?!

– Надо будет общаться с разными людьми, – терпеливо объяснил Мага. – Много кататься. Много говорить. Деликатно. Тихо. Правильно вопросы ставить. А ты для них чужой. Короче, сам знаешь: Восток – дело тонкое.

– Ну, не знаю...

– В общем, ты не волнуйся: я буду держать тебя в курсе. Как только что-то нарисуется – сразу позвоню.

– Ладно, – нехотя согласился Федя (а куда бы он делся?). – Будем ждать. Если что – сразу звони.

– Да, конечно. Ну все – я помчался.

– Удачи...

Как вы наверное уже догадались, на экскурсию мы не поехали.

Экскурсия – это рутина. Я пялюсь в бинокль на младогорцев, Федя сидит рядом, скучает.

Федя ненавидит ожидание. Особенно, если это ожидание чего-то необычайно важного, не побоюсь пафоса – судьбоносного. В такие моменты его обязательно нужно чем-то занять, загрузить, как можно плотнее, чтобы дикая энергия, клокочущая в его могучем организме, не разрушила его самого и всех окружающих. Загружать можно чем угодно, лишь бы это было трудоемкое занятие: бегать, драться, таскать что-то тяжелое – в общем решать не сопряженные с интеллектуальными изысками задачи, требующие значительной физической активности.

Драться было не с кем: тунеядцы, не имеющие компьютера, уже разошлись, а работяги (у нас таких полно) будут только после шести вечера. Я не в счет, сами понимаете – даже «лапу» подержать не могу, – а Радик на правах близкого категорически отказался.