Дэниел Силва - Посланник

– Возьмите это, – сказала она, протягивая ему куртку Шамрона. – Ему было бы приятно, что она была у вас.

– Не говорите так, словно он не выберется.

– Берите куртку и идите. – Она горестно улыбнулась ему. – Нельзя заставлять ждать премьер-министра.

Габриэль вышел в коридор и заспешил к лифтам. «Нельзя заставлять ждать премьер-министра». Так всегда говорила Джила Шамрону, когда он расставался с ней.

У дома ждала машина и взвод охраны. У них ушло всего пять минут, чтобы добраться до кабинета премьер-министра на Каплан-стрит, 3. Охранники провели Габриэля в здание по подземному ходу и проводили в большой, неожиданно просто обставленный кабинет на верхнем этаже. В комнате царил полумрак, премьер-министр сидел за столом в лужице света и казался совсем маленьким под большим портретом лидера сионистов Теодора Херцля, висевшим на стене за его спиной. Габриэль больше года не видел премьер-министра. За это время серебристые волосы его побелели, а карие глаза стали слезиться как у старика. Заседание кабинета министров по вопросам безопасности только что закончилось, и у премьер-министра не было никого, кроме Амоса Шаррета, нового генерального директора Конторы, напряженно сидевшего в кожаном кресле. Габриэль впервые обменялся с ним рукопожатием.

– Приятно наконец познакомиться с вами, – сказал Амос. – Хотелось бы, чтоб это было при других обстоятельствах.

Габриэль сел.

– На вас куртка Шамрона, – заметил премьер-министр.

– Джила настояла, чтобы я ее взял.

– Она вам идет. – Премьер-министр слабо улыбнулся. – А знаете, вы даже начинаете походить на него.

– Это следует воспринять как комплимент?

– Он был очень хорош собой в молодости.

– Он никогда не был молодым, господин премьер-министр.

– Никто из нас не был. Мы все состарились раньше времени. Мы отдали свою молодость на создание этой страны. Шамрон ни одного дня не отдыхал с тысяча девятьсот сорок седьмого года. И чтоб такой конец? – Премьер-министр покачал головой. – Нет, он будет жить. Поверьте мне, Габриэль, я знал его дольше, чем вы.

– Шамрон вечен. Так говорит Джила.

– Возможно, не вечен, но, уж во всяком случае, не умрет от действий кучки террористов. – Премьер-министр, насупившись, посмотрел на часы.

– Вы хотели что-то обсудить со мной, сэр?

– Ваше назначение начальником Спецопераций.

– Я согласился занять этот пост, сэр.

– Мне это известно, но, возможно, сейчас не лучшее для вас время возглавлять отдел.

– Могу я спросить почему?

– Потому что все ваше внимание должно быть сосредоточено на том, чтобы выследить и наказать тех, кто нанес этот удар по Шамрону.

Премьер-министр неожиданно умолк, словно давая Габриэлю возможность выдвинуть возражение. Габриэль сидел неподвижно, глядя вниз, на свои руки.

– Вы удивляете меня, – сказал премьер-министр.

– Чем же?

– Я опасался, что вы предложите мне поискать кого-нибудь другого.

– От предложения премьер-министра не отказываются, сэр.

– Но конечно же, дело не только в этом.

– Я находился в Риме, когда террористы напали на Ватикан, и это я посадил сегодня вечером Шамрона в машину. И слышал, как взорвалась бомба. – Он помолчал. – Эту сеть – кто бы они ни были и каковы бы ни были их цели – необходимо вывести из строя… и как можно быстрее.

– Вы говорите так, точно жаждете отомстить.

Габриэль поднял глаза от своих рук.

– Хочу, господин премьер-министр. Возможно, в данных обстоятельствах я не гожусь для такого задания.

– На самом деле в данных обстоятельствах вы именно тот человек, какой нужен.

Это произнес Амос. Габриэль повернулся и впервые внимательно посмотрел на него. Это был невысокий широкоплечий мужчина, похожий на квадрат, с монашеской челкой темных волос и густыми бровями. Он по-прежнему имел чин генерала военной разведки, но был в светло-сером костюме. Его искренность была неожиданной и освежающей. Лев был как дантист – вечно проверял и выискивал слабые места и разложение; Амос же был подобен крепкому молотку. Габриэлю придется следить за каждым своим шагом, чтобы молоток не обрушился ему на голову.

– Лишь будьте уверены, что ваш гнев не затмевает ваших суждений, – добавил Амос.

– До сих пор такого никогда не было, – сказал Габриэль, выдерживая взгляд черных глаз Амоса.

Амос улыбнулся ему невеселой улыбкой, как бы говоря: «Во время моей вахты никакой стрельбы на французских вокзалах ни при каких обстоятельствах». Премьер-министр нагнулся и оперся на локти.

– Вы считаете, что за этим стоят саудовцы?

– У нас есть свидетельства того, что саудовцы связаны с Братством Аллаха, – рассудительно заметил Габриэль, – но нам нужно добыть побольше данных, прежде чем начать искать конкретно.

– Например, Ахмеда бин-Шафика.

– Да, господин премьер-министр.

– А если это он?

– Я считаю, что мы имеем дело с сетью, а не с движением. С сетью, питаемой саудовскими деньгами. Если мы отрубим голову, сеть умрет. Но это будет нелегко, господин премьер-министр. Мы очень мало о нем знаем. Даже не знаем, как он на самом деле выглядит. А кроме того, это будет политически сложно из-за американцев.

– Это вовсе не сложно. Ахмед бин-Шафик пытался убить моего ближайшего советника. И потому Ахмед бин-Шафик должен умереть.

– А что, если он действует по указанию принца Набиля или кого-либо из членов королевской семьи – семьи, исторически и экономически тесно связанной с важнейшим нашим союзником?

– Это мы достаточно быстро выясним.

Премьер-министр бросил искоса взгляд на Амоса.

– Адриан Картер из ЦРУ хотел бы переговорить с вами, – сказал Амос.

– Я вроде бы должен завтра вылететь в Вашингтон, чтобы сообщить ему все, что нам известно о нападении на Ватикан.

– Картер просил изменить место встречи.

– Где он хочет встретиться?

– В Лондоне.

– Почему в Лондоне?

– Так предложил Картер, – сказал Амос. – Он хочет, чтобы это было в удобном нейтральном месте.

– С каких это пор конспиративная квартира ЦРУ в Лондоне стала нейтральным местом? – Габриэль посмотрел сначала на премьер-министра, потом на Амоса. – Я не хочу уезжать из Иерусалима… пока мы не будем знать, что Шамрон выживет.

– Картер говорит, что это срочно, – настаивал Амос. – Он хочет видеть вас завтра вечером.

– В таком случае пошлите кого-нибудь другого.

– Это невозможно, – отрезал премьер-министр. – Приглашены только вы.

– Как там старик? – спросил Адриан Картер.

Они шли рядом по Итон-плейс под зонтом Картера, прикрываясь от мелкого вечернего дождя. Они встретились пять минут назад как бы случайно на Белгрейв-сквер. Картер был в макинтоше и с газетой «Индепендент» в руке. Он был крайне ортодоксален в соблюдении законов профессии. Остряки в Лэнгли утверждали, что Адриан Картер делает мелом заметки на столбике кровати, когда собирается заняться любовью со своей женой.