Майкл Смит - Кровь ангелов

И конечно, именно туда отправляются умирать.

Мы прошли в самый конец длинного серого коридора на последнем этаже, в одноместную палату. Возле двери сидел полицейский, но через маленькое квадратное окошко можно было увидеть лежащее на кровати тело. Неподвижное, словно сделанный из дерева и ткани манекен. Большая часть лица была забинтована. Единственное, что подтверждало личность Джулии Гуликс, — рассыпавшиеся по подушке рыжие волосы. Но даже они казались редкими и выцветшими, словно из нее неумолимо уходила жизненная сила.

Прежде чем полицейский успел сказать нам, чтобы мы убирались, в коридоре послышались приближающиеся шаги.

— Что вы здесь делаете?

Голос принадлежал Монро. В руке он держал дымящуюся чашку с кофе. Я вспомнил, как Нина когда-то говорила, насколько он порой бывает неуклюж, но от этого стало только хуже.

Джон показал ему фотографию.

— Взгляните.

— Что это?

— Нам кажется, что это снимок того самого места в лесу, где нашли второй труп.

— Где вы его взяли?

— В ее квартире. По дороге сюда я попросил кое-кого проверить номер на фотобумаге. Фотография отпечатана пять лет назад. Преступление было умышленным, Монро. И все ваше дело разваливается.

Монро покачал головой.

— Это всего лишь пейзажная фотография, не более того.

— Я бы хотел…

— Она не сможет ее увидеть, Зандт. Вы туда заглядывали? Ее глаза забинтованы, и даже если бы это было не так, все равно ничего бы не изменилось. У нее разбит череп и серьезно повреждены обе лобные доли. Ее накачали лекарствами и поддерживают в ней жизнь, но это все, чем на данный момент может помочь медицина.

— Ей вовсе незачем видеть, — возразил Джон. — Достаточно слышать. Я всего лишь хочу с ней поговорить.

— Она не услышит. И в ближайшее время наверняка умрет.

Тем не менее, немного подумав, он отошел в сторону.

— Если бы хоть кто-то еще здесь мог говорить от ее имени, — сказал он, — я бы вам этого не позволил.

— Думаю, она не против, — ответил Джон.

Монро остановился у изножья кровати. Я встал в стороне, у стены. От тела Гуликс тянулись трубочки и провода к разнообразным устройствам. Вероятно, их цель заключалась в том, чтобы как-то ее обнадежить, но на мой взгляд, в этом не было никакого смысла. Если ты подключен к аппаратуре, это никак не может означать, что ты выздоравливаешь. Даже погруженным в кому это известно. Джон присел на край постели.

Гуликс, похоже, почувствовала, как сдвинулся матрас. Голова ее слегка сместилась в сторону, рот приоткрылся.

— Джулия?

Она снова закрыла рот и вернула голову на место.

— Я разговаривал с вами вчера вечером. В полицейском участке. Вы узнаете мой голос?

Молчание.

— Джулия, зачем вы это сделали?

Я не ожидал, что он задаст этот вопрос. Не ожидал этого и Монро, судя по выражению его лица. Предполагать можно было всякое. Она сделала это потому, что у нее поехала крыша. Или потому, что была виновна и не хотела предстать перед судом. Но может быть, и нет.

Она снова повернула к нему голову. Неожиданно ее язык начал быстро двигаться, облизывая губы. Джон взял со столика стакан с водой и влил несколько капель ей в рот. Язык продолжал некоторое время двигаться, затем успокоился.

— Шлюпка, — отчетливо произнесла она. — Пингвин в банковском зале. Отвратительная смесь, добавьте больше масла.

Я уставился в пол. Дело было не столько в словах, сколько в том, как двигался ее язык. Он вел себя чересчур самостоятельно, напоминая крысу, пытающуюся сбежать с тонущего корабля.

Зандт задал ей еще несколько вопросов. Он спросил, что за снимки она хранила в шкатулке у себя в квартире. Помнит ли она о фотографии, сделанной в лесу возле Торнтона, и если да, то когда это могло быть. И еще, не висела ли эта фотография у нее на стене и почему.

Она ничего не ответила. Возможно, снова погрузилась в сон, а даже если и нет, то ее разум мог блуждать неизвестно где, затерявшись в подземных коридорах. Я не знал, каковы последствия мозговых травм и всегда ли они неизлечимы, но что-то подсказывало мне, что прежней Джулии больше нет и никогда не будет. Полагаю, будь я женой Лоренса Уидмара, подобное могло бы меня основательно разозлить — всегда нужен кто-то, на кого можно взвалить вину. Гуликс теперь находилась за пределами мира добра и зла.

— Он здесь, — внезапно сказала она.

Я поднял взгляд. Это были первые слова, которые она произнесла за десять минут.

— Что? — переспросил Джон, наклоняясь к ней.

Во второй раз ее голос прозвучал намного отчетливее.

— Он здесь. Да?

— Кто? — спросил Монро.

— Где я?

Джон поднял руку, останавливая Монро.

— Вы в больнице, Джулия.

— Я заново рождаюсь?

— Нет.

— Вы что-то говорили про фотографию?

— Мы нашли снимок, на котором изображен лес. Вы помните, когда он был сделан?

— Лесов много. И всегда было много. С тех пор, как я была совсем маленькой.

— Почему вы сделали эту фотографию, Джулия?

— Какую фотографию?

— Фотографию леса.

— На память. Верно? Верно? Верно? Чудесно.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы когда-нибудь бывали в Диснейленде?

— Да, — ответил Джон. — Очень давно.

— Когда я была маленькой, некому было меня туда свозить. А когда я выросла, я поехала туда сама. Но это совсем не то.

— Да.

— Никто не должен сам ездить в Диснейленд.

— Джулия…

— Что за дерьмо? Тут воняет.

Ее язык снова начал беспорядочно двигаться во рту, подбородок задрожал.

— Как плохо…

— Джулия, почему? Почему вы их убили?

— Я ошиблась, ясно? Теперь ничем не помочь. Все эта чертова болезнь.

Неожиданно ее голос изменился, став почти на октаву ниже.

— Двенадцать ступеней в ад, ниггер.

Она громко расхохоталась, выгнув спину. Затем смех перешел в кашель, и внезапно ее начало тошнить.

Монро ударил по кнопке вызова, а Джон быстро перевернул Джулию на бок. Несколько секунд спустя палата заполнилась врачами, и нас вытолкали за дверь.

Мы молча ждали, пока люди в палате занимались своим делом. Через полчаса они начали выходить, хотя возле кровати осталась медсестра. Последней вышла женщина в белом халате, которая яростно посмотрела на нас, плотно закрывая за собой дверь.

— Вам же говорили, что с ней сейчас нельзя беседовать.

— Ее подозревают в двух убийствах, — сказал Монро.

— Это ваши проблемы, — огрызнулась женщина-врач. — Она умирает. Повреждения в ее мозгу воздействуют на периферийную нервную систему — ту, что управляет процессами, которые обычно происходят без нашего сознательного участия, например дыханием. Меня не волнует, что она совершила, но у вас нет никакого права приближать ее смерть. Только попробуйте еще раз ее побеспокоить, и я вызову полицию.

— Мэм, — сказал парень в форме, сидевший на стуле рядом с дверью, — вообще-то я из полиции.