Майкл Грубер - Ночь Ягуара

Теперь жидкостью для полировки мебели здесь пахло сильнее, чем табачным дымом или формалином, и этот факт вызывал у Дженни нелепую гордость.

Однажды утром, когда Кукси встречался с Рупертом на террасе, а она мыла пол, явился Кевин, посмотрел и сказал, что она наконец нашла свое место в жизни в качестве уборщицы. Он-то думал, что отпустил едкую остроту, но Дженни, к ее собственному удивлению, это ничуть не задело.

— Нормальная, честная работа, — сказала она. — Тебе стоило бы как-нибудь пробовать что-нибудь в том же роде. Может, пошло бы тебе на пользу.

Она отвернулась от него и продолжила мыть пол, ожидая от него какого-нибудь гадкого ответа, но так и не дождалась. Вместо этого Кевин сказал:

— Итак, детка, какова ситуация? Когда ты вернешься в наш домик?

— Я не знаю, Кевин, — отозвалась Дженни, не прекращая работы, — а ты правда хочешь, чтобы я вернулась?

— Ну конечно! А ты как думаешь?

Она прервала работу и посмотрела на него.

— А что, по-твоему, я должна думать? Когда они вышвырнули меня пинком под зад, ты это проглотил. А теперь, выходит, передумал?

— Послушай, извини, ладно? Я был не прав. Тебе не обязательно собачиться по этому поводу.

Дженни оперлась на швабру и уставилась на него: ей казалось, что вся положительная энергия, которой она зарядилась в последние несколько дней, вытекает прочь. В первый раз она заметила нечто расплывчатое в его лице и поняла: это имеет отношение к тому времени, которое она провела с Кукси. Лицо профессора было по-своему цельным, тогда как на лице Кевина всегда читалось ожидание. Он всегда думал, какое выражение лица нужно принять, чтобы получить желаемое. Вот и сейчас он смотрел на нее с мягким ожиданием, приправленным легкой обидой, и это невольно действовало. Она действительно любила его, даже когда он вел себя как полное дерьмо, и знала, он тоже любит ее или полюбит когда-нибудь, во всяком случае, если ей удастся найти способ сделать его похожим на Кукси. Но не сейчас, сейчас у нее не было желания разбираться с его фокусами.

— Если я, по-твоему, собачусь, так, может, тебе не стоит здесь отираться, а?

— Я не это имел в виду. Будет тебе, детка, будь умницей.

Он изобразил очаровательную улыбку и шагнул на только что вымытый пол.

— Уходи! — сказала она. — У меня дел по горло.

И он ушел, хлопнув дверью, бормоча под нос проклятия, оставив ее удивляться самой себе. Весь разговор при всей его напряженности велся очень тихо, ибо Руперт находился неподалеку, на террасе, а Руперт требовал, по крайней мере, внешней гармонии. Луна была единственным человеком в здешней компании, кому позволялось выпускать пар, повышая голос.

Позднее, но в тот же день Дженнифер забрала из коттеджа, в котором проживала вместе с Кевином, рюкзак, в котором хранила все свои пожитки, и оставила его в бывшей прачечной вместе со своим спальным мешком и надувным матрасом. Пол и стены маленькой комнатки были выложены мексиканской плиткой, как в кухне, за исключением мест, где раньше находились старые грубые раковины, а теперь все было неровно замазано цементом. Там было маленькое окошко и дверь наружу. Оглядывая новое жилище, девушка удивлялась своей самонадеянности. Похоже, она, чего никак от себя не ожидала, решительно менялась. Кукси появился рядом с ней.

— Переезжаешь, да? — спросил он.

— Если это никому не помешает.

— Не беспокойся, дорогая. Мы создали это пространство и имеем на него все права. Хотя, надеюсь, твои домашние дела не скажутся на работе, а?

— Не скажутся. И спасибо.

— Хорошо. Ну а что касается работы, то, мне кажется, пора тебе к ней приступить.

— А я думала, что я уже давно приступила.

— Нет-нет. Я имею в виду работу. Научную работу. Неужто ты решила, будто я пригласил тебя в качестве поденщицы? Нет, ты нужна мне как ассистентка.

Слова этого Дженнифер не знала, но что оно значит, исходя из ситуации, примерно сообразила. И призадумалась.

— И чем я должна буду заниматься? — осторожно поинтересовалась она.

— Эволюционной биологией. Это моя тематика, понимаешь? Помимо моей работы для Альянса я должен поддерживать свое научное реноме, занимаясь научными исследованиями и публикуя статьи, иначе никто не станет воспринимать меня всерьез, когда я буду выступать на тему уничтожения среды обитания, дождевых лесов и так далее. Так вот, важным элементом эволюционной биологии является изучение загадочного симбиоза некоторых видов древесных ос с фиговыми деревьями. Деревья не в состоянии репродуцироваться без этих ос, а осы не могут жить без этих деревьев. Кроме того, каждую породу деревьев опыляет лишь одна, определенная разновидность ос, следовательно, мы имеем дело с примером параллельной эволюции. Проблема узкой межвидовой адаптации в ходе эволюционного процесса вызывает сейчас большой интерес, и именно над этим я работаю. Эй, ты все поняла?

— Хм. Профессор, я бросила школу в седьмом классе.

— Ага, понятно, но, может быть, это вовсе не недостаток. Таксономия — одна из немногих областей научного знания, в которой оригинальный вклад может быть сделан людьми, вообще не имеющими никакого образования. Кстати, ты будешь называть меня на «ты» и Кукси, за исключением тех случаев, когда мы будем находиться в кампусе, где я читаю лекции действительно в качестве профессора.

Он подвел ее к своему письменному столу, теперь расчищенному от бумажных завалов, усадил в свое кожаное кресло, которое он использовал, только когда читал, а сам уселся за стол.

— Итак, что ты знаешь об эволюции? — спросил Кукси.

Дженни призадумалась, в ее голове всплыла сцена из фильма.

— По-моему, это когда обезьяны превратились в людей?

— Именно так, очень хорошо. Но до этого еще много чего произошло. «В начале Бог создал небо и землю, земля же была безвидна и пуста, и тьма витала над бездною: и Дух Божий носился над водою». Эту часть мы, по крайней мере с сугубо научной позиции, опускаем и начинаем с того, что теперь, спустя миллиарды лет, мы наблюдаем миллионы различных типов живых существ, растений, животных и существ, не относящихся ни к тем ни к другим. Возникает естественный вопрос: как они возникли? И ответ, как мы полагаем, в том, что они менялись со временем. Менялись от простого к сложному, приобретали иную форму. Давай посмотрим на нас с тобой. Мы всю жизнь едим бифштексы, картофель и бобы или, с поправкой на вегетарианство, соевые бифштексы, картофель и бобы, но остаемся собой, Найджелом и Дженнифер, а не становимся коровами, растениями или соевым белком. Мы вбираем в себя много чего, воздух, воду, пищу, и сами производим различные выделения, но остаемся распознаваемыми объектами. Почему?

Дженнифер не знала, в чем честно призналась. На самом деле этот вопрос никогда ее не занимал.