Майкл Грубер - Ночь Ягуара

— Со мной все в порядке. Все это кажется слишком невероятным, чтобы переживать из-за этого. И мне по-прежнему в кайф. Я имею в виду то, как прошел день.

— Да, прогулка на лодке удалась. Не считая новости об Апокалипсисе, это и впрямь был славный денек.

— Но в дом собираются нагрянуть ласки.

— Верно, и в данной ситуации представляется разумным вести себя подобно Кроту и Крысе — не вылезать из нашей уютной норки и подождать, когда прибудет мистер Барсук и покажет, что нам делать. Может быть, он сумеет спасти ту маленькую девочку.

Когда Джимми Паз объявил, что оставляет кухню, чтобы заняться поисками убийц своего отца, ресторан «Гуантанамера» не рухнул. Это породило в нем двоякое чувство. С одной стороны, помогло чувствовать себя не таким уж виноватым, с другой — не таким уж незаменимым. С раннего отрочества мать твердила ему, будто без его ежедневной помощи семейному бизнесу грозит разорение, но вот надо же, когда приспичило, быстро нашла ему замену. Миссис Паз сделала несколько звонков и привела Рауля, крепкого, средних лет мужчину, который не только умел жарить мясо на гриле, но неуклонно следовал указаниям миссис Паз до последнего помидора и не пытался всунуть в меню какие-то заморские новшества, которым нет места в традиционном кубинском ресторане.

Лола отнеслась к этому одобрительно: ее докторское суждение сводилось к тому, что ему не помешает выбраться из-под мамочкиного крыла. Если повезет, он войдет во вкус, а там, поиграв в копа, задумается и об учебе. В конце концов, учиться никогда не поздно, взять, например, ее.

Брать ее в качестве примера, правда, не очень хотелось. Она ходила на работу, возвращалась домой, наспех перекусывала, потом, вымотанная, ложилась спать. У нее был тусклый, напуганный взгляд, и она винила в этом различные, относящиеся к работе стрессы, хотя в бытность ее интерном, когда стрессы на работе были куда сильнее, выглядела она лучше, и в их жизни было намного больше дурачеств и секса.

У него было довольно полное представление о ее нынешнем состоянии, он слышал, как она бродит по дому посреди ночи, и, судя по пузырькам с таблетками в их аптечке, мог сказать, что еще и основательно пичкает себя лекарствами. Паз даже думал о том, не выработалась ли у нее лекарственная зависимость: он знал, что с врачами такое бывает сплошь и рядом, но никогда не верил, что и Лола относится к этому типу людей. Так или иначе, он принял решение, и, хотя в известном смысле чувствовал себя чуть ли не предателем, а заодно и глупцом, перед тем как выйти из дома, он зашел в спальню, украдкой снял со щетки клочок светлых волос Лолы, а в спальне дочурки собрал более темные волоски со щетки.

Упрятав свою добычу в два отдельных конверта, Паз занялся тем, что внушало ему больше доверия: устроился в удобном кресле со свежей чашкой кофе и позвонил женщине по имени Дорис Тэйлор из «Майами геральд». Тэйлор вела в «Геральд» криминальную рубрику со времен (по ее словам), предшествовавшим изобретению пороха, и в свое время навела глянец на образ Джимми Паза, поймавшего отвратительного убийцу-вуду. Она обрадовалась, узнав, что он в определенном смысле «вернулся на улицу», и с готовностью снабдила его всеми известными ей сведениями о (как она его называла) Майамском Потрошителе, попросив лишь об одном: чтобы он рассказал ей все, что узнает нового. Приготовившись таким образом, Паз позвонил Тито Моралесу и попросил его устроить ему встречу с майором Олифантом, чтобы обсудить убийство Кальдерона и то, чем Джимми Паз может быть полезен в расследовании.

Встреча была назначена на тот же самый день. Паз облачился в один из костюмов, которые носил, когда был детективом, начистил ботинки за четыре сотни долларов и прибыл в штаб-квартиру полиции почти в том же виде, в каком он оставил эту работу семь лет тому назад. Олифант улыбался, но лишь до тех пор, пока не выяснилось, что Джимми Паз хочет не просто помочь с расследованием. Он хочет заниматься расследованием.

— Это потому, что он был твоим отцом? — спросил майор, тут же нахмурившись.

Этот интересный факт он узнал только что из уст самого Паза.

— Более или менее, — сказал Паз. — Скорее, более. Моя мать и единокровная сестра попросили меня этим заняться, поэтому я пришел сюда.

— Знаешь, было бы гораздо лучше, если бы ты рассказал мне об этом родстве в нашу последнюю встречу.

Паз пожал плечами.

— Это не то родство, которым я горжусь, поэтому всегда предпочитал о нем помалкивать. Тито тоже не знал.

Моралес подтвердил это кивком и недовольным мычанием.

— А теперь, — сказал Олифант, — ты хочешь, как бы это сказать, стать внештатным копом на одно расследование?

— Нет. Я буду работать с Тито. На самом деле под руководством Тито, у него-то ведь есть и жетон, и пушка. В этом нет ничего необычного. Департамент все время нанимает консультантов.

— Ага, но только не для ловли убийц, это развлечение мы предпочитаем приберегать для своих. Поэтому уж не сочти за труд сказать мне, как ты представляешь себе на практике эти так называемые консультации?

— Ну, во-первых, я должен посмотреть все материалы по делу Фуэнтеса. Тито может просветить меня насчет того, что он сделал с того дня. Потом тебе придется позвонить шерифу, чтобы тот допустил меня к делу Кальдерона и распорядился, чтобы Мэтт Финнеган со мной поговорил.

— О, этот разговор начинает мне нравиться. — Олифант поднял руку к уху, словно поднося телефонную трубку: «Послушай, Фрэнк, у меня тут сынок покойного Кальдерона. Мы хотим, чтобы ты помог ему выследить убийцу его папаши. Нет, он не коп, он повар, но мы тут в Департаменте полиции Майами всегда рады помочь любому с личной вендеттой…»

Паз наклонил голову и улыбнулся.

— Я знаю, что ты подойдешь к делу более деликатно, Дуг.

— Ответ по-прежнему «нет».

— Это забавно, потому что вы двое совсем недавно вертелись вокруг меня, упрашивая о помощи, а стоило мне решить всерьез этим заняться, как я натыкаюсь на каменную стену. И это при том, что, давайте без обид, ни ваше расследование, ни то, которое ведет округ, ничего пока не дали.

— Кто тебе это сказал? — сердито спросил Олифант.

— Да это витает в воздухе. В нашем городе полно людей, у которых бизнес такой: знать, чем занимаются копы, а когда я был знаменитым полицейским героем и спасителем общества, я познакомился с большинством из них.

— Ты разговаривал с прессой, — буркнул Олифант, и в его устах это прозвучало как обвинение.

— Ага. Послушай, суть в том, что я собираюсь делать это и хотел бы работать с вами, парни, а не против вас. Если нет, в городе есть и другие исследовательские ресурсы. Но мне почему-то кажется, что ни тебе, ни шерифу вовсе неохота в один прекрасный день прочитать о том, как повар Джимми сцапал убийцу, в то время как полиция хлопала ушами.