Джудит Гулд - Навсегда

Удивляясь, что полковник не следует за ней, она вошла внутрь.

Она стояла, украдкой осматриваясь, в огромной комнате. Стефани понимала, что ее вялость, инертность, виноватый взгляд, с которым она ничего не могла поделать, — все это наверняка выдает ее с головой.

Американка, молодая женщина… она почти слышала этот обвиняющий голос с сильным русским акцентом… пришла с какой-то передачей, завернутой в надушенный шарф! От него пахло лавандой, Лили! Это твой запах!

— А! Мисс Уилльямс, — серебряный певучий голос пробился сквозь сознание Стефани, резко вернув ее в реальность. — Очень мило, что вы пришли.

Мимо Стефани проплыла Зара — Лили! — окутанная кружевом вечернего платья. «Танцовщица из ада! — подумала Стефани. Мысли кружились и путались. — Ну как женщина добровольно может нацепить на себя этот дикий наряд? Интересно, кто его стирает?» Одновременно она думала о том, как пересохло у нее в горле, что надо бы сглотнуть этот предательский комок, но это движение выдаст ее волнение.

— Полковник Валерио сказал, что вы хотели меня видеть? — Стефани удивилась тому, как чисто, без хрипоты, удалось произнести ей эту фразу.

— Надеюсь, моя просьба не причинила вам неудобств? — сквозь зубы процедила Зара.

— Ну что вы, вовсе нет!

— Очень хорошо! У меня для вас есть небольшой сюрприз! — весело сказала Зара и, взяв Стефани под руку, как будто они были старинными приятельницами, увлекла ее к креслам в дальнем конце салона.

Стефани, не зная, чего и ждать после такого милого вступления, настороженно озиралась. Внезапно сердце сжалось резкой болью. Потому что она увидела полускрытую гигантской настольной лампой седовласую голову.

«Боже милостивый! Не может быть! Не могли же они доставить сюда старика из Милана только для того, чтобы он посмотрел на меня!»

Шаги Стефани становились все неуверенней, в уши лезло назойливое преувеличенно-веселое щебетание Зары, которая наверняка чувствовала, как страшно скачет ее пульс, какими бешеными толчками несется кровь, подгоняемая яростно прыгающим сердцем.

А Зара продолжала щебетать, ведя ее к столику, обитому шагреневой кожей, на котором стояли две неимоверно огромные лампы. Возле сидел он, Борис Губеров.

«Они не должны видеть моего волнения!» — говорила себе Стефани, прекрасно осознавая, что ее лицо — побледневшее, с изумленно-глупым выражением — наверняка выдаст ее.

Как престарелая ищейка, идущая по следу, старик стал медленно поднимать голову, пока не уперся взглядом в Стефани.

Намеренно торжественным тоном, не предвещающим ничего хорошего, Зара произнесла:

— Вот обещанный вам маленький сюрприз: ваш старый друг, мисс Уилльямс, э… мисс Уилльямс?

Зара выпустила руку Стефани, сбитая с толку пустым, ничего не выражающим взглядом девушки.

Стефани почти физически ощущала всю тяжесть взгляда Губерова. Мелькнуло ли узнавание в водянистых глазах старика? Секунды растянулись в вечность. Она уже знала, что он сейчас скажет. Цвет волос, прическа — да, не такие… Цвет глаз другой… но… Да, это она, это та женщина, которая обманула меня!

Время растягивалось все больше, секунды становились все длиннее, нависла гнетущая тишина.

— Да? — наконец резко спросила Зара. Ее голос звенел от напряжения.

Старик открыл рот, закрыл его. Его искусственные челюсти двигались вхолостую, как будто массируя десны.

— Ну что? — повторила Зара.

Он тяжело вздохнул, покачал головой и беспомощно посмотрел на Зару.

— Я никогда раньше не видел эту женщину. Извини, Лили…

Запнувшись, он покраснел, смущенный своей оговоркой.

Зара взорвалась:

— Идиот! — прошипела она по-итальянски. Ее глаза метали молнии отраженного электрического света.

Стефани не могла поверить собственным ушам. Лили! Он назвал ее Лили!

Зара повернулась к Стефани. Едва удерживая себя в рамках приличий, она холодно произнесла:

— Извините, мисс Уилльямс. Я думала, вы старые друзья с этим господином. Видимо, старик ошибся.

И, к изумлению Стефани, Зара взяла ее под руку и быстро отвела от старика, пока…

Да! Пока он не сморозил еще чего-нибудь!

Стефани нашла Эдуардо на палубе.

— Ты быстро, — сказал он. — Чего хотела мама?

— Она просто спросила, не знакома ли я с одним из ее старых друзей, — ответила Стефани, пытаясь показать, каким незначительным показалось ей это маленькое приключение. На самом деле она все еще не могла оправиться от только что пережитого ужаса. Она могла теперь понять, что чувствовал Джед Савитт, когда ему объявили решение Верховного суда об отсрочке исполнения приговора.

— Ну и как? Ты знакома с ним? Стефани помотала головой.

— А что это за друг?

— Да она мне его не представила, — правдиво ответила Стефани, прекрасно сознавая при этом, что она все-таки говорит неправду. Это был обман путем умолчания.

Идиот! Идиот!

Зара металась по комнате. Каждая оборка ее платья колыхалась от бешеной круговерти. Подойдя к стене, она стала барабанить костяшками пальцев по блестящей панели, пока не заболели руки. Ее ярость росла, готовая испепелить все и вся вокруг.

«Зачем я привезла сюда этого старого идиота! Ну почему ему надо было назвать меня по имени?»

Стоя рядом с Зарой, полковник Валерио пережидал, пока уляжется ее ярость.

Она обернулась к Валерио.

— Уберите эту развалину с яхты немедленно! — отчеканила она. — Вы меня слышите? Немедленно!

— Мадам! Прикажете сделать с ним что-нибудь?

— Да! — Ярость носилась в ней, как рой пчел-убийц. — Убейте его! Сотрите в порошок! Разрубите на тысячу частей! — завопила она. Затем, овладев собой, добавила: — Нет. — При этом она так тяжело вздохнула, что задрожали кружевные оборки ее платья. — Может быть, эта Вирджиния Уэссон снова попытается с ним связаться. Пусть ваши люди глаз с него не спускают. Может быть, устроить пару своих людей на работу в этот… в этот гериатрический ад, где, я надеюсь, он скоро сдохнет!

Только когда Стефани осталась наконец одна в своей комнате, когда растаял в воздухе шум вертолета, уносящего Губерова, ее начало по-настоящему трясти — от накопившегося страха, напряжения и облегчения. Она не сразу смогла овладеть собой. А придя в себя, осознала всю иронию произошедшего.

Сначала она улыбнулась, потом хихикнула. И тут на нее накатил приступ такого истерического смеха, что она спрятала голову в подушку, чтобы заглушить его.

Смех становился все громче и сильнее, и вскоре она уже рыдала.

Это было слишком, слишком великолепно-абсурдно, чтобы этот абсурд можно было облечь в слова. «Зара привезла Губерова из Милана, чтобы он определил, не я ли Вирджиния Уэссон. Но вместо этого он подтвердил мои догадки, что Зара — это Лили. Боже праведный!» — Стефани переживала чувства человека, который только что был на волосок от гибели и счастливо избежал ее.